– Алевтина Федоровна очень добрая, нечитанная и целеустремленная женщина. Сорок лет проработала в городской библиотеке. Никогда не была замужем. И цель ее – счастье Славочки.

– Ну, она добилась в достижении своей цели.– Усмехнулась Варвара.– Он женат, у него есть дети. Кажется, это так важно и в этом смысл счастья.

– И это прекрасно. Почему ты иронизируешь?

– Противно, когда человек так сильно хочет жениться, что выбирает себе в жёны кого попало!– Вырвались у неё злые слова.

– Ты с ума сошла! Говорить так о родной сестре!

– Прости, я что-то слишком!– Опомнилась Варвара.– Нервы.

– Между прочим, Слава выбрал тебя!

– Но женился не на мне.

– Ты ему отказала. Слава отпустил тебя, пересилив себя, переступив через свою гордость.

– Да ладно, мама! Какая ещё гордость! У него просто не было выбора!

Варвара злилась на себя за то, что начала говорить плохо про Портретова. Эта история с гибелью отца потрясла её. Она не могла понять, почему не помнила об этом, ведь десять лет назад она должна была знать! Ей не хотелось проникать в его личность, она собиралась, как десять лет назад провести резкую линию между его чувствами и своими мыслями. Она была совершенно уверена в том, что этот человек никогда больше не затронет её сердца. Внутренние противоречия сводили с ума. Но ей хотелось снова увидеть его, чтобы возобновить уютные вечера, когда он рассказывал о полетах на луну или об изобретении новой вакцины от гриппа.

Это было необходимо!

Подозревала, что прошлую близость не вернуть. Это будто вырванный с корнем цветок, никогда больше не оживёт. Было больно от осознания того, что сестра получила именно то, чего Варвара лишилась. Портретов приезжает и невозможно равнодушно отвернуться. Он был ей нужен, необходим! Этот милый, умный, мягкий, деликатный человек. Только он был способен понять метания Варвары, только он мог успокоить её!

Она совсем не думала о сестре как о личности, лишь как о помехе, злом роке. Ей не было дела до неё и её детей. Возмущение ещё горело ярким пламенем в душе от неположенного счастья. Разве этого следовало ожидать? Юля должна жаловаться и проклинать судьбу за то, что вышла замуж за Портретова. Разве они пара? Ничего общего, совершенно разные люди, которые должны быть далеки друг от друга, а не сближаться год от года.

– Мама, я сейчас соберусь и приеду к тебе!

– Хорошо! Курица ещё горячая!

– Ты пойдешь на вокзал их встречать?

– Да, обязательно! Ты, конечно, пойдёшь со мной?

– Нет! У меня ужасно разболелась голова, а сейчас в автобусе, станет только хуже. Я уверена в этом! Я себя знаю! Будет лучше, если я сразу лягу в постель после ужина. Приготовь мне чай с мятой и какую-нибудь таблетку, чтобы я смогла успокоиться и отдохнуть.

– Ну хорошо, милая моя!

– Я сейчас приеду!

Она тут же стала собираться. Для чего-то подвела глаза и накрасила губы. Варвара действительно не собиралась идти на вокзал, но был великий соблазн увидеть Портретова именно тогда, когда он сойдет с поезда! Наверно, он будет выглядеть усталым, замученным. Она, Варвара, внесет в его тусклую жизнь глоток свежего воздуха! Он увидит её и все поймет.

Но что он поймет?

Она надела новую юбку, подвила волосы, брызнула на них немного туалетной воды. Всё- таки, она красивая, несмотря на возраст и морщинки вокруг глаз! Жаль, что не удалось купить новые замшевые сапоги. В них бы она была потрясающе необыкновенна!

Вечер выдался теплым. Варвара сама не понимая как, пробежала автобусную остановку. Ей хотелось поскорее вернуться к матери, чтобы говорить о Портретове. Она бежала, улыбалась, но в глазах блестели слёзы. Её провожали глазами редкие прохожие, пожимали плечами.

3

Поезд медленно, тяжело подошел к станции и остановился. Инна Ивановна тут же побежала вдоль вагонов, пытаясь разглядеть в грязных окнах младшую дочь. Варвара стояла на месте, кутаясь в толстый вязаный шарф. Ей было неуютно, она не понимала, как смогла себя уговорить поехать на вокзал и злилась. Она представляла, как сейчас появится Портретов, в старомодной шляпе, в плаще и с чемоданом. Чемодан будет большой и потрепанный. За ним покажется Юля, толстая, косолапая, неуклюжая, в старом, безразмерном пальто. Она будет держать за руку ноющих, уставших с дороги, сопливых детей в грязных одежках.

Варвара передернула плечами. Все, что касалось младшей сестры, виделось ей грязным, старым, безразмерным. Она была уверена в том, что Юля не купила Портретову за десять лет ни одних брюк, ни одной рубашки. Скорее всего, он донашивает свои старые вещи. Или тетя кое- что высылает по праздникам. Но какой у старой женщины вкус?

– Варюша, что же ты стоишь?– Инна Ивановна радостно подскочила к дочери, отвлекая её от раздумий.– Иди скорее, иди, обними их!

– Что ты меня тормошишь, мама? Ну, где они?

– Да вот же, перед тобой!

Варвара близоруко прищурилась, хотела что-то сказать, осеклась. Она не сразу поняла, что эти люди, стоящие перед ней – сестра Юля и Портретов. Юля была очень хороша – высокая, полная, с красивой модной стрижкой, совершенно молодым лицом, но в выражении не было подростковой агрессивности и непримиримости, какую запомнила Варвара. На Юли было новое белое пальто в мелкую клетку и высокие сапоги. Она держала мужа под руку и улыбалась. Глаза Варвары расширились, когда она увидела Портретова. Никаких плащей и старомодных шляп! Джинсы, кожаная куртка, кепка- весь он был молодой и подтянутый, неужели посещает спортзал? Слава Портретов и спорт – невероятно! Он держал в руках большой новый чемодан на колесиках и улыбался.

Варвара потеряла дар речи и готова была провалиться сквозь землю. Безумное, жестокое разочарование! Она не чувствовала радости, лишь неловкость, за свое пальто, за старые сапоги. Ну, почему она не успела купить новые? Никто, казалось, не обращал на это никакого внимания, но женщина чувствовала себя униженной. Она отступила на один шаг, но Юля, выпустив руку мужа, бросилась к ней с объятиями.

– Варька! Варюша!

– Ты меня задушишь!– Закапризничала Варвара. Сестра счастливо рассмеялась, но не отпустила её.

– Слав, это же Варька! Обними её, обними немедленно!

Скромный, стеснительный Портретов развел руками, широко улыбнулся неповторимой улыбкой и прижал Варвару к своей груди. Она закрыла глаза и ощутила дрожь в ногах. Объятия длились мгновение. Но будто вся жизнь пронеслась перед глазами Варвары. Разве так должно было быть? Не наоборот? Юле следовало стоять рядом с мамой и встречать их со Славой и детьми! Беспорядочные, жестокие мысли кололи, будто битое стекло. И вот Слава выпустил её из объятий. От этого было почему-то горько. Он снова вцепился в чемодан и Юлю, но та легко оттолкнула его, не отпуская Варвару.

– Что же мы стоим?– Заговорила Инна Ивановна.– Нужно идти, дети проголодались, и спать хотят!

Только сейчас Варвара заметила мальчика и девочку. Инна Ивановна держала их за руки. Они не плакали, молча, стояли, опрятные, большеглазые, похожие на Портретова. Девочка держала в руках дамскую сумочку и напоминала настоящую маленькую английскую леди.

А ведь это могли бы быть её дети, если бы она тогда не сбежала к Физицкому. Мысли били, мучили, издевались, схематично, прямолинейно. На глаза навернулись слезы, и Юля тут же бросилась утешать Варвару и заплакала вместе с нею. Она думала, что та плачет от счастья встречи. Но Варвара уже ощущала приближающуюся, сильную, ледяную неприязнь.

– Мы сейчас едем к Алевтине Федоровне устраивать наших дорогих гостей!– Умиленно говорила Инна Ивановна. От переизбытка положительных чувств она говорила громко, смеялась то и дело и целовала детей Портретова.– Варя, ты с нами?

– Мамочка, конечно, Варька с нами! Мы сейчас будем пить чай с шоколадными конфетами, которые купили по дороге! Такие конфеты здесь не увидишь!

– Ты же знаешь, что я не ем шоколад!– Варвара приняла свой обычный томный, покровительственный тон, которым обычно разговаривала с сестрой.