В комнате повис тяжелый вздох раздражения. Ну почему они счастливы? Почему Портретов женился именно на Юле, которая вела себя так, будто не умна, не образованна? Её острый язычок часто переходил границы пошлой грубости. Она окончила железнодорожный техникум и работала на старом вокзале. А он… Он зубной врач. Горячо преданный своему делу, работающий в какой-то старой районной больнице в Ивановской области за гроши. У Юли и Портретова двое детей, девочка восьми лет и мальчик пяти. Варвара совершенно не помнила, как их зовут. В её представлении это были неприятные сопливые, крикливые и глупые дети. Она их никогда не видела, потому что Портретовы не приезжали в родной город десять лет. У Варвары и Олега могли быть тоже малыши- красивые и умные, но вот как-то не сложилось. И от этого было грустно, отвратительно на душе. Почему кто-то счастлив от ужасной работы, маленькой зарплаты и сопливых детей, а кто-то никак не может устроить свою жизнь, хотя к этому есть все? Варваре было удивительно, что она неожиданно задумалась о том, чтобы родить Олегу ребёнка. Эти мысли никогда не приходили ей в голову. Она не собиралась становиться матерью. И всегда с неприязнью обходила детскую площадку стороной. Ей не нравились детские голоса, раздражал детский плач. А на уроках она разговаривала с детьми на равных, иногда зло и презрительно, хвалила редко и сухо. Требовала исполнения заданий, не прощала слабостей и больничных. И вот оказывается этот подход приемлем, директор хочет, чтобы она вернулась.

– Юля не написала когда приедет?– Спросила Варвара, пытаясь выглядеть равнодушной.– По-моему, они не были здесь ни разу за десять лет.

– Ах, Боже мой! О чем ты говоришь? Они не любят приезжать сюда. Конечно, Слава очень деликатен и не скажет прямо, но я-то понимаю.

– Уж не хочешь ли ты сказать, мама, что он до сих пор влюблен в меня?– Усмехнулась Варвара, но в глазах зажегся огонек – а почему нет? Она до сих пор молода и красива, в её каштановых волосах ни одного седого волоса!

– Я не об этом хотела сказать. Просто Слава не хочет ставить нас в неудобное положение!

– Кому это положение не удобное?

– Ему в первую очередь.

– Прошло десять лет, мама! Про ту историю все забыли.

– Ну не скажи, не скажи!

– Только ты и помнишь!– Ей не понравилось, что мать не поддержала её мысли о влюбленности.

– Тяжесть на сердце осталась. Тяжесть всегда остается, годы тут не причем. Славочка мне всегда нравился. Интеллигентный, образованный человек. Помнишь, как он говорил о космосе? О том, какое у людей предназначение? Он говорил, что люди обязаны любить и оберегать природу. В его словах всегда была какая-то пластичность, необходимость его слушать. Он умел обратить яркое внимание на моменты, с которыми мы сталкиваемся ежедневно и совершенно не обращаем внимания.

– Лучше бы подумал о том, как заработать побольше денег и нормально обеспечить свою семью! Какая у него машина, мама?

– Причем тут это?

– Правильно!– Зло засмеялась Варвара. – У него нет машины, у него велосипед! Это Юля рассказывала по телефону, помнишь? Мама, господи, он ездит на работу на велосипеде! Это в наш век передовых технологий! Его дочь ходит в школу пешком! Его сын ходит в детский сад пешком!

– Ну и что, Варя? Они живут не в Москве, слава Богу!

– А причем тут Москва, мама? Мы тоже живём не в Москве, но посмотри вокруг! В наше время просто неприлично ходить пешком! С его-то талантами он мог ездить на «Лексусе» последней модели! Москва! То, что он не живёт в Москве – это скорее его минус, нежели плюс! А дети? Они виноваты в том, что он не хочет зарабатывать?

– Слава воспитывает своих детей так, что они не видят трагедии в том, что у них нет машины. Юля рассказывала, что они ходят в походы, варят уху в котелке, а во дворе их дома растет елка, которую они на Новый год украшают самодельными игрушками, которые мастерят дети. Разве не чудно?

– Почему бы не купить детям красивую гирлянду и хорошие игрушки? Ты только послушай, что ты говоришь, мама! Самодельными игрушками украшают ёлку! Позор!

– Не будь злой, Варя! Это прекрасно, когда дети что-то делают своими руками!

Варвара пожала плечами. Но мстительный блеск не пропал из её глаз. Хотелось говорить, ругаться, осуждать. Это было не похоже на неё.

– Что только она нашла в нем?

– Любовь. – Подавила улыбку Инна Ивановна, замечая волнение дочери.

– Не знала, что нашей Юльке так нужна была любовь в то время. Мам, ну ты вспомни её! Неужели ты не помнишь, какая она была? Да она просто не переносила Портретова, когда он приходил к нам по вечерам, нес страшную фантастическую чушь и скромно сидел вот на этом стуле! Ты помнишь, как он сидел на стуле, мам? На самом краешке и боялся пошевелиться. Он смотрел на меня, не отрываясь, и постоянно говорил какая я необыкновенная и что он безумно любит меня. Ему нравилось, когда ко мне приходили ученики, и мы играли на фортепиано. Слава мог слушать нас часами, ему никогда не надоедало. А Юля! Она прибегала, швыряла сумку с конспектами и бежала гулять с друзьями. Перед этим она успевала нагрубить тебе и мне, помнишь, мам? Она ходила в одних и тех же черных брюках с вытертыми коленками и мешковатом свитере. Она никогда не красилась, стриглась под мальчика, у нее постоянно была испорчена обувь, потому что она ужасно косолапила. Портретов никогда не видел в ней женщину, они почти не разговаривали. И как так получилось, что она согласилась выйти за него замуж? Я до сих пор не могу в это поверить! Какая-то невозможная глупость, ошибка!

– Это случилось в тот вечер.

– Ну, в какой «тот вечер», мама?

– В тот самый вечер! Я вернулась, а тебя все не было. Слава сидел, опустив голову на грудь, как-то по- особенному. У меня тогда сильно заболело сердце. Я подумала, что умираю. Юля в тот вечер была как-то тиха и мила со мной. Мы сели пить чай. Вот так же, как сейчас, тикали настенные часы. Я вдруг поняла, что ты не придешь. Что-то случилось, и ты передумала.

– Мам…

– Сердце матери не обманешь. Я вдруг ясно все поняла, и мне стало жаль Славочку. Разве заслужил он этого? А разве ты заслужила?

– Мам, ты же знаешь, что я давно любила Олега. А в тот вечер… он пришел к нам такой покорный, жалкий, подавленный. Он узнал, что Портретов хочет жениться на мне. Он сказал, что снял комнату для нас… Я думала только о своей любви к нему! Я сразу же собралась и ушла.

– Ты думала о своей любви к Олегу?– всплеснула руками Инна Ивановна, пытаясь протестовать, не соглашаясь.– У вас была любовь? Серьёзно? Тогда я просто ничего не смыслю в этой жизни!

– Да, просто я не говорила об этом.

– Это возмутительно! Встречалась с одним, а любила другого? Это ты-то, такая серьёзная и непримиримая к обману, натура? Я не могу поверить и никогда не поверю, потому что ты всегда смотрела на ухаживания, этого невозможного Олега, свысока. И я гордилась тем, что моя Варя не опустится до такого сомнительного знакомства!

– Мама! Ну, что ты говоришь?

– Да, я это говорю! И десять лет вашей, так называемой совместной жизни, доказали, что я права.

– Я не считаю, что поступила неправильно тогда.

– Понимаю твои сомнения. Но всё-таки надо было как-то по-другому! Поговорить со мной, со Славой. Ведь он ни в чем не виноват! А Юля была молода и не опытна. Её нельзя было вмешивать в эти сложные отношения. – Строго заметила мать.– А теперь вот во что все это вылилось!

– Ах, мама! Все хорошо.

– Тебе сорок три года, Варя! А ты продолжаешь жить все в той же съемной комнате и принимать у себя мужчину два раза в неделю! Ты не можешь позволить себе ребёнка, потому что у него не будет отца! Ты не можешь себе позволить новую любовь, потому что никак не разберёшься со старой!

– Это уже слишком, мама! Прекрати, я устала!– Нахмурилась Варвара.

– А нашей Юленьке двадцать восемь лет! Она не гордая, не злопамятная. Поэтому у неё есть любящий муж, дети, работа- все то, что должно быть! Я счастлива, что хотя бы одна моя дочь обрела хорошую, настоящую жизнь.