— Ты всегда так говоришь, но бросаешь меня и летишь к своему Зейну Малику, что бы он там не придумал, — Эль нахмурилась.
— Давай не будем? — спросил Луи, потерев кончик носа.
— И что ты предлагаешь сделать?
Луи повернулся и умостил руки на талии девушки. Ещё мгновение она хмурилась, а потом всё напряжение с лица ушло.
— Прости меня, — сказал Луи.
Она обняла его за шею и притянула поближе.
— И ты меня.
И в этом, подумал Луи, все их отношения. Ссоры и извинения, натянутые на лица улыбки, потому что каждый вокруг интересовался чужими отношениями больше, чем своей собственной жизнью.
========== Гарри ==========
— И DVD-плеер, — добавила мама, скрестив руки на груди. — Давай сюда провода.
Гарри закатил глаза и отсоединил провода от телевизора, передав их Энн.
— Хорошо, — сказала она, скручивая их. — Теперь у тебя будет достаточно времени, чтобы задуматься о своём поведении. Принести марихуану в школу! О чём ты вообще думал?
Он даже не захотел повторить: «Она была даже не для меня!» в сотый раз. Это ничего бы не изменило. Гарри виноват, и его мама, черт возьми, тоже так считает. В любом случае, ему светит месяц домашнего ареста вкупе с общественными работами. Не так плохо, если вспомнить, что Найл тоже там будет. Не то чтобы они были хорошими друзьями, но почему бы и нет. Ирландец — человек очень веселый и беззаботный.
— Я позвонила твоему отцу, — напоследок сказала его мама, вздыхая. Энн убрала прядь волос с глаз, не поднимая взгляд на сына. Сначала он даже не понял, что она сказала.
— Ты что? — спросил Гарри, мотнув головой так сильно, что кудри качнулись. — Нет, — добавил он, словно отрицание сделает этот поступок менее реальным. — Ты не могла.
— Прими тот факт, что именно так я и поступила, — уже мягче сказала Энн. — Он должен знать, что ты… что тебя арестовали!
Гарри упал на кровать и закрыл лицо руками. Из всех наказаний она выбрала худшее: позвонила его отцу.
— Мы пришли к решению, что для тебя же лучше будет перебраться к нему, — медленно проговорила женщина. — Это ещё не точно, но мы оба считаем, что в твоей жизни не хватает порядка, а здесь его точно… точно не будет.
Её голос дрогнул, а в Гарри боролись злость и чувство вины. Ему хотелось встать, обнять её, сказать, что её вины тут нет. Энн — замечательная мать, а Гарри… просто Гарри. Но злость шептала ему, что стоит начать кричать и швырять вещи, разгромить весь дом, выкрикивая ругательства. Вместо этого он схватил одеяло и накрылся им с головой. Он начал мурлыкать под нос какую-то песню, не сумев вспомнить слова, — надо бы их позже глянуть — поэтому не услышал, что ещё она сказала. И не хотел слышать, и не хотел начинать ссору. Просто хотел уснуть и проснуться тогда, когда всё закончится и жизнь вернется в свою колею.
Наконец, Энн сдалась и ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Она ненавидела на него кричать, но теперь это было заслужено. Но угрожать отправить к отцу — всё-таки слишком. Он простонал и потянулся за телефоном, чтобы позвонить Лиаму и поплакаться тому в жилетку, потому что Лиам всегда выслушает и поможет успокоиться, дав дельный совет, но на столе не нашлось ничего, кроме книжек, ручек и диска Nirvana. Гарри забыл, что телефон мама тоже конфисковала. Гарри закрыл лицо подушкой, только так сдерживая крик разочарования.
Он терпеть не мог домашние аресты. Не впервые такое случается, поэтому Гарри осознал, что для него это — худшее наказание. Он не мог сидеть на месте, ничего не делая. Он любил проводить время на улице или хотя бы делать хоть что-то, отвлекающее от мысли, что он ничего не делает.
— Можешь спуститься и забрать обед! — крикнула мама.
— Я не голодный! — прокричал Гарри в ответ.
— Гарри Эдвард Стайлс, ты прямо сейчас поднимешь свою задницу, или я…
— Иду! — прервал угрозу парень, свешивая ноги к кровати. Он явно был не настроен на мирную беседу, но постарался успокоиться, спускаясь по лестнице.
Он зарылся рукой в волосы, заходя в кухню. Пахло чем-то вроде жареного мяса, и у Гарри потекли слюнки. Он глубоко вдохнул этот запах и собирался сказать, что мама превзошла саму себя, но вдруг увидел отца.
— Гарри, — сказал отец, не вставая со своего места за их столом. «Их» — это Гарри и его мамы. Не Его. Он не имел права тут сидеть, и в Гарри поднялась необъяснимая злость.
— Что ты тут делаешь? — требовательно спросил он.
Гарри повернулся к маме, которая делал вид, что очень увлечена мясом на сковородке. Она волновалась и всё время поправляла волосы — нервная привычка, которую Гарри унаследовал.
— Ну, твоя мама мне позвонила… — начал отец.
— Но не просила тебя приходить, — спокойно сказала женщина.
— Да, ладно, я просто подумал, что так будет лучше, — медленно и плавно, словно пятилетним, объяснял мужчина, явно давая понять, что решит проблему лучше, чем Энн. — Тебе стоит пожить у меня какое-то время.
— Я сказала, что подумаю над этим, — тихо произнесла его мама, кусая губы и не поднимая глаза ни на кого из говоривших.
— Я никуда не поеду, — упрямо заявил Гарри. — Нет, мама, серьёзно, не делай этого. Не заставляй меня жить с ним. Или я… я…
— Снова попадешь за решетку? — прохладно уточнил отец.
— Ему не назначили срок, на самом деле, — отрезала Энн, но голос её дрожал и в нём не было ни капли уверенности.
— Тем не менее, Гарри, ну честное слово. О чём ты думал?
— Ты не можешь отправить меня к нему! Ты… — Гарри застряс головой, изо всех сил стараясь игнорировать мужчину, который не имел права даже слова вставить в этом разговоре.
— Могу, — ответила мама, выглядя так, словно это последнее, чего бы ей хотелось в жизни. — Ты становишься неконтролируемым, Гарри. Я не знаю, что с тобой происходит в последние пару лет, но, возможно, виной всему отсутствие мужского воспитания. Я делаю всё, что могу, но, видимо, этого всё равно недостаточно.
— Достаточно, — уверил её Гарри. — Мама, правда, этого достаточно. Я клянусь. Это… Это всё не из-за тебя! Ты самая чудесная мама в мире!
Отец поднялся.
— Я заберу тебя в воскресенье, — сказал он Гарри, а после повернулся к Энн. — Думай что хочешь, но я считаю, что Гарри нужно строгое воспитание. Он совсем отбился от рук.
— Я подумаю над этим, — без энтузиазма ответила на это женщина.
Отец, уходя, хлопнул его по плечу.
— Сын.
— Не называй меня так, — прошипел Гарри, отходя в сторону. — И я не хочу есть! — крикнул он, взбегая вверх по лестнице. Он хлопнул дверью комнаты так сильно, что лампа на тумбочке у кровати опасно накренилась. Гарри со злостью скинул её со стола — даже не разбилась, ударившись о ковер. — «Воспитание», — проворчал он.
Единственное, что не забрала мама — Айпод, поэтому Гарри достал его и нажал на «Воспроизвести в случайном порядке». Заиграли первые аккорды Rage Against the Machine — Born of a Broken Man. Он не помнил, как эта композиция оказалась в его плейлисте, но ни разу не жалел об этом. Более агрессивная, чем большинство музыки, что он слушал, она идеально подходила под настроение.
Музыка не помогала, и он встал с постели, всё ещё пытаясь отыскать в плейлисте что-то, соответствующее его разбитому состоянию. Из шкафа вылетела сумка для вещей, а потом и одежда. Он ничего не складывал, просто кое-как впихивал в сумку или просто оставлял валяться на кровати. В процессе сего действа зашла Энн — губы недовольно поджаты, но складка между бровями выражала скорее задумчивость — или сожаление?
— Всего на несколько недель, — спокойно уведомила она. — Если ты будешь себя хорошо вести… Если не влипнешь ещё в какую-то ситуацию, то вернешься домой после зимних каникул. Что думаешь?
— Думаю, что ты всё уже решила и без меня, — проговорил Гарри, не поднимая взгляда от вещей.
— Ох, Гарри, — вздохнула мама. Он не ответил, и женщина подошла, обняв его и поцеловав в лоб. — Я делаю это не для того, чтобы наказать тебя.
Он засунул наушники в уши, давая понять, что разговору конец. Энн закрыла за собой дверь, оставляя его одного. Лучше бы всё было наоборот. Лучше бы она осталась и наорала на него, может, даже ударила, как было однажды, когда ему было четырнадцать. Он подрался с Джеммой и назвал её шлюхой.
