Поездка показалась слишком короткой. Гарри, нахмурившись, припарковался на пустой стоянке у дома друга. Ему же подарили машину на Рождество. Гарри сам видел это. Но её на стоянке не было.

Он достал телефон и набрал номер Лиама. Ответил тот на пятом гудке — небывалое дело, он всегда отвечал, стоило только телефону зазвонить.

— Привет, — поздоровался Пейн. На фоне были слышны звуки проезжающих машин — он на улице.

— Я возле твоего дома, ты можешь приехать? Если ты не занят, тогда ничего страшного, — сказал ему Гарри. Он не хотел мешать. Ему просто так хотелось увидеть своего лучшего друга, как уже давно не хотелось.

Стайлса постоянно спрашивали, почему он дружит с Лиамом. После этого с людьми, задавшими такой глупый вопрос, Гарри больше не общался, но сейчас он и сам задумался над этим вопросом.

Гарри — человек легкомысленный, никогда ничем надолго не увлекающийся. Он начал заниматься футболом в шестом классе и вылетел из команды, прежде чем даже закончился один сезон. Он пытался играть на гитаре, когда ему было тринадцать, и бросил, не научившись играть полностью и одной песни. Он постоянно пытался заполнить скучные моменты чем-то, постоянно был в движении.

Лиам был совсем другим — спокойным и ответственным. Если он собирался что-то сделать, то с вероятностью в сто процентов делал это. Если же нет, то простить себя за такой промах не мог. Он мог просто наслаждаться любимыми делами, в то время как Гарри постоянно искал что-то новенькое.

Иногда Лиама называли скучным. Возможно, думал Гарри, это оттого, что его никто хорошо не знал — и даже не пытался узнать. Но Пейн весёлый и верный. За всё время их знакомства Гарри творил столько глупостей. Если бы он сам был своим другом, то бросил себя ещё кучу лет назад. Лиам остался с ним.

Гарри помнил, как они впервые встретились: за ланчем в школе. Лиам сидел один, а несколько детей хихикали над ним. Эти большие уши, этот гигантский нос, эти нереально огромные глаза — всё казалось ещё больше из-за стрижки почти под ноль. Лиам не вписывался в коллектив. Но и Гарри в него не вписывался. Он был странным, часто громко смеялся над чем-то, что другие дети смешным не считали. А вот Пейно считал, и возможно именно поэтому Гарри так к нему прикипел, а тот просто позволил ему остаться рядом.

— Буду через пару минут, — пообещал лучший друг, и Гарри почувствовал, как пузырь чего бы то ни было у него внутри стал не таким тугим.

Гарри закинул телефон в карман, забрал ключи и кинул их туда же. Он вышел из машины и прислонился к ней, наслаждаясь прохладным ветром на горящих щеках.

Лиам скоро приехал и ничего не сказал — просто пошёл к дому. Открыл дверь для Гарри, поднялся в свою комнату, и они легли на кровать друг на против друга — вальтом.

— Как думаешь, я бываю нелогичным? — тихо спросил Гарри.

Лиам покачал головой.

— Нет. Я считаю, у тебя есть полное право на них злиться. Но я думаю, тебе стоит послушать и их часть истории. Найлу она и правда нравится. Он мне так сказал.

Гарри вскочил, смотря на друга.

— Ты знал, — не вопрос, а констатация факта. — И ничего мне не сказал.

Лиам тоже поднялся и беспомощно глянул на Стайлса.

— Я не знал до вчерашней ночи. Честно.

Гарри вздохнул. Он не чувствовал, что Лиам предал его, хотя и по всей логике вещей должен был. Должен был добавить Лиама в список «Не хочу ни с кем из вас говорить», но не мог.

— Так всё бесит. Не хочу ни на кого злиться, понимаешь? Но все будто… Будто все врали мне. Скрывали от меня. И это… Я не знаю. Мне кажется, я просто устал доверять людям, которые того не заслуживают.

— Они заслуживают. Найл заслуживает, а Джемма твоя сестра. Они не хотели сделать тебе больно. Просто так вышло.

— Просто так вышло, — повторил Стайлс. — Словно никто не контролирует свои действия. Знаешь, что я хотел сделать вчера? Весь день? Я хотел поцеловать его, Ли, и не делал этого, потому что знал, что не имею права. Я знал, что мне нельзя, и терпел, пока он сам меня не поцеловал.

Лиам снова встал, широко раскрыв в удивлении глаза.

— Ты целовался с Луи?

— Да, — простонал Гарри. — И это было чёртово совершенство, а теперь он даже в глаза мне не смотрит.

— Если тебе станет от этого хоть немного легче, то вчера ночью я нашёл спящего Зейна под статуей козы. Без рубашки.

Гарри постарался представить это, представить Зейна, с его этим презрительным взглядом и идеальной укладкой, с сигаретой, изящно зажатой в пальцах, спящим полуголым под козой. Он громко засмеялся, но Лиам веселье не поддержал.

Гарри посмотрел на него и нахмурился.

— Что-то ещё?

Лиам повернулся к нему, брови его сошлись на переносице.

— Привёз его домой, он спал в моей кровати. Со мной. И ушёл, прежде чем я проснулся.

— Мудак, — пробормотал Гарри, положив руку на лодыжку друга. — Ты же понимаешь, Лиам, что ты офигенно прекрасный человек? И что ты горяч, как ад?

— Вообще-то нет, но спасибо, — фыркнул тот.

— Нет, я знаю, о чём говорю, — серьёзно вёл дальше Гарри. — И я не понимаю, как ты сам этого не видишь. И что за хуйня, ты наконец-то в кого-то влюбился, а он к тебе так дерьмово относится.

— Не то чтобы он мне что-то обещал, — улыбнулся ему Пейн. — Я знал, во что ввязываюсь.

— Я тоже так думал. Но потом я вляпался по уши в чёртова Луи Томлинсона, даже не собираясь этого делать, и теперь просто пиздец. Думаю, и в твоей жизни пора пиздеца, друг мой.

Лиам проигнорировал.

— Я сегодня видел Луи, кстати. Я пошёл к Зейну за своим свитером, а Луи сидел у него на диване. Выглядел примерно так же хреново, как и ты.

— Правда? — спросил Гарри. Чёрт, из-за этого нельзя радоваться, но он просто не мог удержаться. Может, он тоже стал для Луи кем-то таким, из-за кого можно вот так вот убиваться.

— Ага. Когда тебе нравится кто-то, ты всегда себя так хреново чувствуешь? Или это мы где-то налажали?

— Оба варианта, я думаю. Да, оба.

========== Найл ==========

Джемма вернулась в универ. Найл проводил её на вокзал вместе с Гарри и Энн. Удивительно, но Гарри смолчал, когда Хоран обнял её на прощание.

Они всё обговорили. Да, было неловко, а Стайлс всё ещё был зол, но больше не кричал и, кажется, перестал ненавидеть Найла.

Когда Хоран вернулся домой в тот самый вечер после поездки в Лондон, Гарри и сам только вернулся от Лиама. Он сел на кровать и Найл начал:

— Мне начать собирать вещи?

Стайлс посмотрел на него с выражением абсолютного удивления.

— Что?

Ирландец пожал плечами.

— Мне казалось, что ты захочешь от меня избавиться как можно быстрее.

— Нет. Блин, Найл, ты чего? — затряс головой Гарри. — Да, я обижен на тебя. Очень обижен, честно говоря, но я не собираюсь выгонять тебя. Я не могу заставить тебя вернуться, не после того, что случилось, а особенно после того, как они просто дали тебе уйти, позволили жить с нами, даже не удостоверившись, что у тебя всё нормально. Что это за родители? Какие, блять, родители кинут своего, чёрт возьми, единственного ребёнка? Не попробуют с ним связаться? Даже ни разу не позвонят? Это…

— Гарри, — тихо произнёс Найл, опустив глаза. Было больно слушать такие суждения. Больно, потому что всё, до самого последнего слова, — правда. Родители и не пытались найти его с тех пор, как он уехал. Даже мама. Словно он уехал в какой-то другой город кучу лет назад, а не жил в десяти минутах ходьбы от дома родителей. И никто из них не утруждал себя визитом к нему.

Для Найла это была сложная ситуация, даже при том, как он ненавидел отца и как был обижен на мать. Всё-таки, они его родители, что бы не случилось — парень от них не отрекался. А вот они… Позволили ему уйти, словно он был балластом, который нужно поскорее скинуть на чьи-то плечи.

— Найл, — Гарри встал, на лице было разочарованное, болезненное, злое выражение лица. — Я не это имел в виду. Я просто…

— Нет, всё нормально. Не беспокойся.

Гарри кивнул и снова сел.