Гарри крепко обняли, как только дверь дома Томлинсона распахнулась. Он ничего не мог сделать, держа в руках диски, но так хотелось бросить их на пол, обвить талию Луи и прижаться к нему, вдыхая лёгкий запах одеколона и клубничного шампуня. Но хозяин дома уже отступил, поправил рубашку и смущённо выдал:

— Прости, я слишком счастлив.

— Мы тоже за тебя очень рады, — крикнул Найл, вваливаясь в дом без приглашения. — Но я буду самым счастливым человеком на свете, если мы наконец спустимся и съедим всё это.

— Ладно, пойдём, — Луи повернулся к Гарри. — Я помню, ты что-то говорил о дешёвом пиве, но я его не пью. Вино — нормальная замена?

— Ты такой старомодный, ты это знаешь?

— Ты говоришь «старомодный», а я говорю «первоклассный».

Как только они зашли в подвал, Найл тут же плюхнулся на пол, занимая место. Лиам сел на диване, с другой стороны примостился Луи.

— Так, Хазз, — Гарри повернулся, услышав кличку, в ответ на это Луи удивлённо широко открыл глаза, словно слова сорвались с его языка против воли. Он прокашлялся и поправил сам себя: — Так, Гарри, какие же ты фильмы принёс?

— «Реальная любовь», — Стайлс перебирал в руках коробки. Лиам после упоминания фильма громко застонал. — Эм, «Жестокие игры»? Это второй в списке моих самых любимых, и Пейно ненавидит его не так сильно, как остальные. Плюс, в нём, типа, лучший саундтрек в моей жизни.

Луи протянул руку, куда Гарри тут же вложил все диски, что у него были. Томлинсон просмотрел их все и с каждой секундой он поджимал губы всё больше.

— Тут есть что-то, кроме романтических фильмов? — наконец-то спросил он. — У какого нормального парня-подростка нет ни одного фильма про футбол или копов?

— У тех, кто считает такие фильмы мусором, — ответил Гарри, скользнув на диван между Лиамом и Луи.

Томлинсон вздохнул и встал, у него в руках остался только диск с «Жестокими играми». Интересно, Луи выбрал его, потому что любит, или потому, что Гарри сказал, что это один из его любимых фильмов?

А потом Найл раздал еду, Луи — вино и безалкогольные напитки, и все уселись, смотря фильм. Ещё даже не прошли вступительные титры, когда Гарри вдруг осознал.

— А где Зейн?

Реакция Лиама была слишком очевидной: он дёрнулся и повернулся к Гарри.

— Ну, он немного опоздает, — ответил Луи, отпивая вино прямо из бутылки. Что за позёр.

Словно на зов, вниз по лестнице раздались шаги, и все повернулись. Кроме Лиама. Найл прищурил глаза, но продолжил жевать, не осыпая пока Зейна цветастой бранью.

— Зейн, — громко поприветствовал его Луи, словно это могло бы разрядить напряжённую атмосферу. — Тащи свою задницу сюда и отпразднуй с нами. Гарри пообещал, что пробежит голышом по улице за десять фунтов, если будет в хлам пьяным.

Найл не удержался и расхохотался, губы Зейна лишь слегка дрогнули в улыбке. Лиам тупо смотрел в телевизор.

— За пять, — вставил Гарри. — И не обязательно пьяным.

— Он не шутит, — подтвердил Пейн. — В восьмом классе его поймали бегающим в коридоре с баскетбольным мячом. Чтобы вы понимали, это был единственный элемент одежды.

— Я это помню! — воскликнул Найл. — Прямо после того, как я перевёлся! Я тогда ещё подумал, что это какая-то школа для психов.

После этого атмосфера слегка сгладилась. Зейн присел на пол у ног Луи, Найл передал ему тарелку с едой. Луи выпил столько вина, что хватило бы на троих. Остальные — минус Лиам — пили умеренней. Когда фильм наконец-то закончился, у них завязался спор.

— Что это за хрень? — выдал Томлинсон.

— Это не хрень, прекрасный фильм, — вступил в спор Гарри.

— Нет, не правда. Он для неё изменился! Он влюбился и сделал всё, чтобы заслужить любви в ответ, а потом… потом он Умер, потому что она не могла просто сказать, что хочет быть с ним!

— Удивительно, как ты всё это заметил, — едко сказал Гарри, — выпив целую бутылку вина.

— Я знаю свою меру, — закатил глаза Луи. — Давай смотреть что-то другое. Что-то, что не разобьёт мне сердце, в придачу на нём потоптавшись.

И они включили другой фильм. Луи снова присел рядом со Стайлсом, и тот почувствовал тепло, распространяющееся по всему телу — от алкоголя ли или от обжигающей кожи Томлинсона, прижатой к его боку. Он снова почувствовал запах одеколона и ягод и понял, что почти что лежит на Луи.

Тот был так близко, его пальцы выстукивали неясный мотив на колене. Гарри понял, что смотрит только на эти пальцы, а не на экран и, подняв голову, обнаружил, что Луи смотрит на него.

Стайлс сглотнул. Нельзя. Нет. Это будет огромной ошибкой. Они же вот-вот станут друзьями. Хорошими друзьями. Пятеро товарищей, которые отлично проводят время у Луи в подвале, у Гарри в комнате, на футбольном поле, они смеются, слушают музыку, рассказывают смешные истории из жизни. Господи-Боже, у Луи есть девушка. Нельзя его целовать. Нет. Неизвестно даже, нравятся ли Томлинсону парни.

Но тут рука Луи скользнула по его ноге, а пальцы снова начали отбивать тот же ритм, но уже на колене Гарри. Стайлс придвинулся так близко, что отчётливо слышал, как второй парень что-то мурлычет себе под нос и наконец понял, что это была за песня. Та самая, которую он записал на диск для плейлиста к пьесе Луи. Та самая, которая не выходила из головы Гарри после ночи, проведённой с Томлинсоном.

У Гарри была глупая привычка составлять плейлист к каждому событию своей жизни. И если бы они были в фильме, то именно эта песня играла на фоне.

Если бы у него спросили, какой фильм они смотрели, Стайлс не смог бы ответить.

========== Лиам ==========

Лиам не пил с остальными, и тому было несколько причин. Во-первых, алкоголь он не любил. Да и нужно же кому-то оставаться трезвым, чтобы дотащить Гарри и Найла домой. Вторая причина — то, что тут был Зейн, а выставлять себя придурком ещё раз не хотелось. Он расстроен, неизвестно, какие слова сорвутся с языка под воздействием вина.

Так что он обрёк себя на вечер в трезвости и компанию трезвых мыслей, которые были ничуть не лучше, пожалуй, чем пьяные.

Он сидел на диване рядом с Гарри и Луи, которые до того упились, что сидели, прижавшись лбами, и что-то друг другу нашёптывали. Зейн сидел на полу у ног Луи, но с таким же успехом он мог сидеть прямо рядом с Лиамом, так как тот замечал каждое движение, слышал каждое произнесённое слово.

Хотелось бы отрешиться, так как чувствовал себя Пейн маньяком, не имея желания отводить взгляд от Зейна. Какой же он жалкий. Не стоит тратить время, ожидая, пока на твои односторонние чувства ответят. Малик и не собирается. Он прямо поднёс себя на тарелочке, а Зейн отнёс её обратно на кухню, нетронутую и ненужную.

Нечестно, что перед этим Зейн его поцеловал. Теперь Лиам знал, какая у него мягкая кожа, какая она на вкус — сладость и дым. Теперь Лиам знал, что под одеждой у него переплетение чернильных линий, значения которых Пейн так никогда и не узнает.

Всё было слишком идеально, чтобы быть правдой. Нужно было понять это ещё с самого начала, увидев Зейна, стоящего у ограды и наблюдающего за игрой. Его словно подразнили, а потом захлопнули дверь и отказали в доступе к сокровенному.

Какая-то часть его хотела злиться на Зейна, но обиды не было. Конечно же, такого, как Лиам, недостаточно для такого, как Зейн. Да для кого угодно. Поэтому у него и не было друзей, кроме Гарри, и никогда не было девушки… или парня.

Найл уснул, а Гарри и Луи были слишком увлечены друг другом, чтобы смотреть фильм. Лиам встал и пропустил грязные волосы сквозь пальцы. В последние недели он совсем за собой не ухаживал, так как не видел в этом никакого смысла.

— Я в ванную, — тихо сказал он.

— Ты в порядке, Ли? — повернулся к нему Гарри, наконец-то отводя взгляд от Луи. Он редко использовал это прозвище. На лице явное беспокойство.

— Конечно, — широко улыбнулся Пейн в ответ. — Мне просто нужно, ты понимаешь. В ванную.

— Возьми что-то пожевать на кухне, — велел ему Томлинсон. — Там шкафчик, не над раковиной, а слева.