И, возможно, этот Лиам Пейн поможет забыть ему обо всём хотя бы на одну ночь.

========== Найл ==========

После первого дня, полного впечатлений, потянулась скучная школьная рутина. Он общался с людьми, даже с некоторыми из старой компании, с которыми пересекался на уроках и которые не были против того, что Джейк хорошенько получил по морде. Пару человек даже поздравили с этим. Единственным отличием была дружба с Лиамом и Гарри.

С ними всё было просто. Так просто общаться, не думая о том, что говоришь, не задумываться о том, правильно ли он сегодня оделся и с теми ли людьми заговорил в коридоре. Найл просто был собой, и его таким целиком и полностью принимали.

К сожалению, нельзя было избегать последствий до конца жизни. Хоть Мария и поступила не очень-то красиво, стоило хотя бы поговорить с ней. В четверг он осмелился и отправил девушке короткое сообщение. Она согласилась встретиться, но только после уроков в пятницу, что означало невозможность попасть на игру Лиама. К тому же, он бы пропустил день общественных работ, но Пол разрешил им взять отгул.

— Не волнуйся, — сказал Гарри, когда ирландец обрисовал ему ситуацию. — Я пропустил сотню игр. Он всё равно не заметит, там мы или нет. Отец так сильно мелькает перед его глазами, что заслоняет остальных.

— Ты уверен?

Гарри кивнул.

— Я буду там и передам твои извинения. Поверь, Лиам не из тех, кто обидится на такую мелочь. Честно говоря, его больше удивляет, когда кто-то приходит на регби только из-за него, не важно, как много раз этот «кто-то» так делает.

Так что в пятницу после уроков они с Марией договорились встретиться в кафе «Java Mix», которое располагалось как раз между школой и домом Найла. Ирландец не слишком любил кофе, поэтому заказал какао и сел за столик, дожидаясь свою спутницу.

Мария опаздывала, причём настолько, что Хоран подумывал об уходе. А когда уже и отец написал ему возвращаться домой немедленно, решение было тут же принято. Родитель явно был не в настроении, и заставлять его ждать — лишь подливать масла в огонь его злости.

Но тут вошла Мария, одаряя его яркой улыбкой, и скользнула за стул рядом.

— Прости. Марксон задержал меня после уроков, чтобы поговорить насчёт проекта. Никак не могла от него отделаться.

Найл взглянул на сообщение, затем — в большие карие глаза девушки и положил телефон в карман. Разделаться с последствиями.

Мария протянула руки через стол, и её ладони легли на ладони Найла. Даже в их лучшие времена он не мог сказать, что любил эту девушку, а теперь и вовсе сидел, смотря на их сплетённые руки, чувствуя, как внутри бурлит раздражение.

— Мария, — спокойно сказал он, убирая руки со стола. — Я позвал тебя сюда не для того, чтобы предложить снова сойтись.

— Снова сойтись? — спросила девушка, нахмурившись. — А когда мы расстались?

— Может быть, когда я застал тебя, тискающуюся с Джейком?

— Это… Всё было не так, — потрясла головой Мария, широко открывая глаза и выглядя так невинно. — Он поцеловал меня. Правда. Найл, я бы так с тобой не поступила. Я не такая.

Может быть, он бы и поверил этим словам, если бы не видел сам, как она обнимала Джейка, прижимаясь к нему всем телом, изгибаясь в его руках.

— У нас ничего не выйдет, — наконец сказал Хоран. Он подумал о том, что нет смысла возмущаться и предъявлять это всё. Они оба знают правду, что есть, то есть.

— Как так — у нас ничего не выйдет?

— У нас разные увлечения, мы совсем разные люди, — Найл поёрзал на стуле.

— Это из-за того, что ты теперь со Стайлсом и его маленьким щеночком?

— Лиам, — поправил ирландец. — Его зовут Лиам.

— Найл, ты чего, ты же достоин большего, чем они, — фыркнула девушка. — Был достоин. Почему ты теперь проводишь время с лузером и клоуном? У тебя что, кризис окончания школы?

Найл допил какао, отставил стакан, а затем закинул сумку на плечо и встал.

— Вот поэтому у нас ничего и не выйдет.

Он не ждал, пока она ответит, закричит на него или ещё для чего-то откроет рот, просто вышел, оставляя позади себя последнего человека, связывающего его с прошлым. Найл шёл домой и ожидал, что вот сейчас почувствует раздражение, злость или даже сожаление. Ничего. Он чувствовал себя даже лучше, чем до их разговора, в чём не было абсолютно никакого смысла. И одновременно он присутствовал.

Открывая входную дверь дома, парень уже забыл о сообщении от отца.

Кофейный столик в гостиной был заставлен бутылками из-под пива. Кто-то бросил в центр стола с десяток окурков, на фоне громко играл телевизор. И никого вокруг. Найл снял обувь, закинул сумку и свитер.

— В этом ёбанном доме ни грамма ёбанной еды, — услышал Найл отцовское ворчание и задержал дыхание. — Я знаю, что ты здесь, мальчик.

Парень сглотнул и сделал шаг назад, чтобы снова обуться. Может, лучше уйти и переждать где-то, пока отец успокоится. Ага, только Найл знает отца. Он не успокоится, а станет только злее.

— Я могу пойти и купить что-то, — тихо предложил Найл.

Отец уже показался в дверях, держа ополовиненную бутылку пива в руке.

— Ты можешь пойти и купить что-то, — передразнил он. — А почему, блять, я, по-твоему, сказал тебе идти домой?

— Прости, — Хоран пожевал губу. — Я должен был остаться после школы, чтобы…

— Я звонил в школу, — на покрасневшем лице появилась ухмылка. — Сказали, что ты ушёл вовремя.

— Я был…

— Снова врёшь. Как обычно, да? Прямо как твоя шлюха-мамочка.

— Она не…

Бутылка разбилась о стену над его головой. Несколько осколков оцарапали щеку, и Найл прикрылся рукой, чтобы укрыться от ещё какой-нибудь угрозы.

— Не переговаривайся со мной. Тащи свою задницу на кухню.

Ирландец потёр лицо рукой и постарался аккуратно достать осколок бутылки из щеки. Пальцы окрасились красным, но порезы были не такими уж и глубокими. Поверхностные, не о чём переживать. Он прошёл за отцом на кухню просто потому, что знал, что иначе ему же будет хуже.

Мужчина схватил его за загривок, толкнул к холодильнику и рывком открыл дверцу, не замечая или не беспокоясь о том, что она больно ударила Найла по плечу. После он толкнул сына вперёд, пока не погрузил с головой в пустоту полок.

— Что ты видишь?

— Н-ничего.

— Точно, — сказал отец и оттолкнул Найла от холодильника так, что тот, споткнувшись о ножку стола, упал на спину. — Здесь ничего нет! И хочешь знать, почему? Потому что я содержу эту семью. А ты нихуя не делаешь. Ты уже не ребёнок. Ты сам должен зарабатывать.

Парень лежал на полу, ничего не говоря и не двигаясь. В таких случаях лучше выслушать всё и дождаться, пока поток брани иссякнет. Отец успокоится, поорав на сына, и всё будет хорошо.

— Встань, — приказал отец. Найл не двинулся. Нога в ботинке пнула в спину, и он, не удержавшись, вскрикнул. — Поднимайся!

Найл с трудом поднялся на ноги, слыша, как в спине что-то хрустит. Дыхание сбивалось, словно он никак не мог сделать полноценный вдох. Отец снова схватил его на загривок, и теперь там точно проявятся синяки.

От потащил сына к входной двери, распахнул её и вытолкнул его наружу. Найл вздрогнул, когда ноги в носках коснулись холодного тротуара.

— Возвращайся, когда найдёшь работу, или не возвращайся вообще.

Дверь хлопнула, щёлкнул замок. Найл оглянулся по сторонам, уверяясь, что никто не видел, что только что произошло. Пусто. А если кто и заметил, то люди в их районе знают, что если в этом доме происходит какая-то хрень, лучше развернуться и свалить побыстрее.

Глаза горели, но Найл не собирался плакать. Как и не собирался пытаться прорваться назад, потому что неизвестно, в каком настроении будет отец, проспавшись. Он шёл вниз по улице в носках и футболке, что мало защищала от холодного воздуха позднего октября. На углу достал телефон из кармана. Наверное, выглядел ирландец сейчас отвратительно — полураздетый, щёки в крови, которая всё никак не стиралась, сколько бы раз он не пытался, смачивая ладонь слюной. Сообщение отправлено, осталось только ждать.