— Луи?

— Да, Луи, а теперь можно к тебе или подождёшь, пока я совсем в ледник превращусь?

— Можешь… можешь спускаться.

Луи улыбнулся и стянул футболку. Гарри на него смотрел, в этом не было сомнения, поэтому Томлинсон, сняв штаны, прикрылся полотенцем. Как только он лишился и этой одежды, стало совсем уж холодно.

— Лучше запрыгнуть, — сказал ему Гарри. — В воде намного теплее.

Луи кивнул и присел на плитку, опуская с осторожностью ноги в воду. Стайлс не врал, и правда тепло. Медленно, он спустился в воду, в то время как Гарри всё ещё стоял на том же месте, покачиваясь, и неотрывно за ним следил. Как только Томлинсон погрузился полностью, он подплыл к месту, где мог касаться ногами дна. Гарри за ним не последовал.

— Не хочу выходить, — поделился Луи. — Холодно — ужас. Зачем мы вообще это делаем?

— Не знаю, мне показалось, что это хорошая идея, — вопросительно посмотрел на него Гарри. — И я без понятия, что Ты тут делаешь.

Томлинсон вздохнул и стёр капли воды с лица. Он старался не погружаться с головой, так как причёска, намокнув, становилась дурацким гнездом, и почему-то не хотелось, чтобы Гарри его таким увидел. Зачем тогда Плавать со Стайлсом, Луи и сам не понимал.

— Из моего окна выглядело забавно, и я подумал — почему бы не вытворить что-то тупое, если это забавно. Я так не впервые делаю.

— Ты наблюдал за мной из окна? — спросил Гарри, подплывая ближе. На его лице красовалась вызывающая улыбка. — Извращенец.

Луи оттолкнулся от дна, больше не беспокоясь, что может намочить волосы и нырнул под воду, чтобы Гарри не увидел, как покраснели его щёки. Он не всплывал, пока не достиг другого края бассейна. Откинул волосы с глаз и посмотрел, где Гарри, осознавая, что находится теперь в паре шагов от второго парня.

— Спасибо, — внезапно даже для самого себя сказал Томлинсон. — За ту ночь, я имею в виду. Я бы проспал всю ночь на полу, если бы не ты.

Стайлс смотрел на него долго, так долго, что Луи вынужден был отвести взгляд.

— Тебя это злит? — наконец спросил он.

— Как ты пялишься на меня? Нет, скорее раздражает.

— Нет, не… — потряс головой Гарри. — Я о том, что все друзья тебя оставили. Ты не обижаешься? Что никто из них не беспокоится о тебе настолько, чтобы остаться до конца?

— Никто и не знал, где я, — нахмурился Луи. — Как бы им узнать, что мне нужна помощь?

— Я знаю тебя меньше месяца и понял, что она нужна, — фыркнул Гарри.

— Правда? — протянул Луи, показательно удивлённо открывая глаза. — Тогда спасибо тебе, Гарри, за твою бесконечную мудрость для нас, глупеньких. Я и не знал, что мне требовалась помощь. Спасибо, что ты меня просветил.

Раздражение на лице Гарри исчезло, и, Томлинсон подумал, что вот теперь разговор точно окончен. Надо бы вылезать из воды. Не стоило сюда приходить, ох, не стоило.

— Просто… — Гарри зарылся пальцами в волосы. — Нет, не ты один. Это, типа, каждый. Я о том…

Стайлс выглядел таким серьёзным, что Луи не осмелился его перебивать. Что бы Гарри сейчас не выдал, он выслушает. А потом вылезет из бассейна, вытрется, вернётся домой и никогда больше не заговорит с этим мальчиком с зелёными глазами и дурацкими кудряшками.

— Почему все такие фальшивые? Почему дружат с людьми, которые им даже не нравятся? Или с теми, на кого им глубоко наплевать? Почему все притворяются счастливыми, когда несчастны, или слушают какие-то песни только потому, что они популярны? Это так… уёбищно.

— Ты закончил? — поднял брови Луи.

— Да, думаю, я всё сказал, — вздохнув, сказал Гарри, и отплыл немного в сторону от Томлинсона. — Но разве… Разве тебе не одиноко? Если ты всё время играешь какую-то роль, то никто не знает тебя настоящего. И это… Я думаю, это и называют одиночеством.

Луи выслушал его, выслушал до самого конца, и сжал руку в кулак под водой так сильно, что на ладони точно останутся следы. Он не играл никакую роль. Он был таким, как есть. Он ничего не прятал и не выставлял напоказ, и тот факт, что человек, который даже не знает ничего о его жизни, посмел сделать такое заявление, окончательно вывел Томлинсона из себя.

— Вот в чём беда, Гарри, — начал Луи, положив руки на бортик. — Ты тоже меня не знаешь. Но Думаешь, что знаешь, и ты сам весь такой несчастный и грустный, что проецируешь свои эмоции на меня. Да, ты нашёл меня спящим в ванной после вечеринки. Это только один маленький эпизод из моей жизни, а об остальных ты понятия не имеешь. Я был бы рад, если бы ты не совал нос не в своё дело, благодарю.

Он вылез из бассейна. Была в этом споре позитивная сторона: Луи совсем забыл о холоде. Схватив полотенце, он постарался вытереться так быстро, как только мог, но был всё ещё мокрым, натягивая штаны. Он пытался не смотреть на Гарри.

— Прости, — прозвучал голос намного ближе, чем он должен быть. Луи повернулся в направлении, откуда он донёсся. Гарри стоял всего в нескольких шагах, скрестив руки на груди. Наверное, ему было холодно, но выражение на лице было очень искренним. — Ты прав, я тебя не знаю. И, наверное, у меня есть плохая привычка говорить о тех вещах, о которых я понятия не имею.

— Ага, — согласился Луи, хватая футболку, — Ещё какая.

— И я уверен, что ты полностью счастлив и доволен своей жизнью.

— Именно.

— Хорошо, — произнёс Гарри, и Луи закинул влажное полотенце себе на шею. — Не… не хочешь зайти в дом и чего-нибудь выпить?

— Не-а, не хочу, — скептически глянул на него Томлинсон.

— Да, того и следовало ожидать, — помрачнел кудрявый. — Кажется, я сам же дал тебе повод себя ненавидеть.

— Я бы не смог, даже если бы захотел, — вздохнул Луи. Он врал. Врал потому, что не хотел расстраивать Гарри по каким-то непонятным дурацким причинам. Ему было неловко, даже если Гарри и прав: Томлинсон должен его ненавидеть. И он ненавидел. Правда, никто и никогда не назвал бы его человеком здравых рассуждений. — Мне нужно встретиться с моей девушкой.

— Девушкой, — повторил Гарри. — Элеанор, правильно?

— Ммм, — промычал Луи. Он смотрел на дом Гарри за его плечом. — Тебе бы зайти внутрь, пока руки от холода не отвалились.

— Да, надо бы, ты прав, — улыбнулся Гарри.

— Кое-что обо мне ты знать обязан, — напоследок сказал Луи. — Я всегда прав, Гарри. Запомни это.

После этого он ушёл домой, даже не смотря на Стайлса. И даже не думая о нём, пока не вошёл в дом. Луи поднялся по лестнице и позвонил Элеанор, просто так, без особой на то причины. Она приехала, и они переспали под какой-то дурацкий фильм. Луи больше не думал ни о каких парнях с зелёными глазами и дурацкими предположениями.

========== Зейн ==========

Рано или поздно это должно было случится. Зейн был удивлён, что это не произошло значительно раньше. Он оттянул время надолго, на годы. Может, он просто везунчик. А может всё из-за того, что в верхнем городе Малик зависал только у Луи, избегая мест, где они могли бы пересечься.

В любом случае, он не был готов. Они пришли из неоткуда, и у Зейна было ощущение, словно его сбил экспресс. Быстро, но точно не безболезненно.

Он закупался продуктами. Обычно в его зону покупок входили только супермаркеты рядом с домом, для уверенности. Но сегодня Зейн возвращался от Стива и не особо спешил, поэтому решил зайти сюда. Нужен был минимум — булка хлеба, продукты для бутербродов и что-то, что можно разогреть на ужин в микроволновке.

Он услышал её голос, проходя мимо отдела с полуфабрикатами. Зейн не говорил с ней год, может, даже больше. В последний раз она кричала, а Малик плакал, хотя в этом никому и не признался бы.

— Не эта, — проворчала она, и Зейн замер с рукой, протянутой к холодильнику, к еде, которая секунду назад казалась аппетитной. — Голубая коробка.

Малик не хотел оборачиваться. Не хотел видеть их, не хотел, чтобы они увидели его. Но, словно не контролируя своё тело, обернулся.

Сначала Зейн увидел свою младшую сестру. Они обе выглядели старше, чем в последний раз, когда Малик их видел, но это неудивительно. В последний раз они встречались четыре года назад, когда родители выставили своего сына за дверь. Иногда он пересекался с родителями, но с сёстрами говорить было строго-настрого запрещено.