Но Зейна это не волнует, он все равно спешит к Лиаму и видит, как один из ходячих хватает его сзади. Его предупреждающий крик опаздывает, но Лиам и сам отлично справляется с ситуацией, быстрым выстрелом снося мертвяку голову, после чего оборачивается и встречается лицом к лицу с Зейном. Их взгляды пересекаются лишь на какое-то мгновение, которое просто не могло длиться долго, но Зейну кажется, что именно так и было. Лиам требует чтобы он сваливал и бросает ему ключи.
Они приземляются между двумя склонившими голову к земле мертвецами, все равно продолжающими движение к Зейну. Он бросается к ним, слегка склоняется и одним четким, плавным ударом катаны, рассекает их пополам. Он не заморачивается даже тем, чтобы оттолкнуть их. Он тянется за ключами и, схватив, сжимает теплый металл в ладони, который нагрелся от того, что Лиам долго держал их в своих руках. Зейн стискивает их до тех пор, пока они не впиваются в кожу, и только потом кладет их в рот, чтобы освободить руки, когда пытается прорваться к машине.
Лиам издает громкий крик, который, слава богу, говорит не о том, что ему больно. Это просто отвлекающий маневр. Он старается отвлечь остальных ходячих, чтобы помочь Зейну добраться до автомобиля. Звук выстрелов прекращается, и Зейн предполагает, что это потому, что у Лиама либо кончились патроны, либо он просто перезаряжает пистолет. Он не знает точно, ведь не собирается оборачиваться, чтобы проверить. Сейчас он слишком занят, расчищая себе путь к машине, действуя, словно он на автопилоте, просто срезая все тянущиеся к нему руки и продолжая двигаться к намеченной цели.
Он забирается в машину и тянется к дверной ручке, чтобы закрыть дверь, когда что-то сзади нападает на него. Зейн не раздумывая взмахивает катаной, чья-то рука впадает ему на колени и он наконец-то захлопывает дверь. Он сбрасывает эту мерзость с себя, всеми силами пытается запереть двери и вставляет ключ в замок зажигания.
Из-за шума запустившегося двигателя десятки голов поворачиваются в его сторону. Только те, что находятся ближе к Лиаму, не оборачиваются, и Зейн счастлив. Если он все еще смог продержаться, Зейн доберется до него.
Он, конечно, не великий гонщик и никогда им и не был. Он так и не получил лицензию на вождение. Но он знает вполне достаточно для того, чтобы завести автомобиль и, вдавив педаль газа, рвануть вперед, покрывая лобовое стекло ошметками мертвецов. И если бы он успел позавтракать (спасибо в этот раз Лиаму, что он выдернул его раньше), то уже точно опорожнил бы свой желудок.
Зейн резко выворачивает руль, надеясь стряхнуть тела с капота, и это срабатывает, ну, практически. Он снова жмет на педаль и мчится вперед. Звук ломающихся под колесами костей громок и противен, но это поддерживает рвущегося вперед Зейна. Он обязан добраться до спрятавшегося внутри сарая Лиама, который должен быть еще жив, насколько Зейн может это сказать. Он не может быть в этом уверен, за исключением того, что просто знает, что понял бы, случись что с Лиамом.
Зейн, недолго думая, въезжает прямо в сарай, практически сбивая Лиама, успевшего в последний момент отпрыгнуть к стене. Он выглядит озадаченным, встречаясь взглядом с Зейном. Но Зейну некогда размышлять об этом, он сигналит и мертвецы вокруг поворачиваются к нему, и это то, что нужно Лиаму, который быстро разбирается с ними, пока Малик сдает чуть назад, проезжаясь по ходячим, загораживающим выезд.
Он смотрит через плечо, когда Лиам стучит в окно и тогда он быстро отпирает дверь.
Он понятия не имеет, как Лиаму это вообще удалось. Как он умудрился пробраться сквозь эту толпу и попасть в машину, но он сделал это. Он смог, и он жив, и не выглядит укушенным, но у Зейна нет времени, чтобы проверить это, они снова окружены ходячими, блокирующими машину и закрывающими своими телами свет.
– Прямо, – командует Лиам. – Зейн, блять, гони!
Зейн с легкостью выполняет его просьбу, до упора вдавливая педаль газа. Лобовое стекло трескается, когда они прорываются сквозь стену сарая и один из летящих осколков ранит ему щеку. Но он все равно не поднимает руку, чтобы проверить порез, ему кажется, что он так сильно стискивает руль, что, чтобы отцепить его от него, придется использовать кочергу.
Кровь стучит у него в ушах, но Зейн даже не притормаживает, когда понимает, что часть бампера отвалилась и теперь скребет по земле. Эта машина явно не была создана для подобных ситуаций и точно не приспособлена для вождения по бездорожью и траве. Они чувствуют каждую кочку и ямку, на которых машину слегка потряхивает, а ее и так, блять, хреново контролировать из-за постоянно атакующих их мертвецов, бросающихся в окна, на капот и под колеса.
– Только не тормози, – снова требует Лиам.
Зейн кивает, и без этого указания знающий, что это была бы ужасная идея. Он разворачивается и объезжает дом с другой стороны, чудом умудряясь вырулить на подъездную дорожку и рвануть к выломанным чуть ранее воротам.
Когда им удается добраться до дороги, Зейн все еще не может успокоиться, даже несмотря на то, что он вполне осознает тот факт, что они в безопасности. Они живы и смогли выбраться относительно невредимыми, но он все равно не чувствует себя в безопасности. И не думает, что сможет вернуть это чувство в ближайшее время.
– Налево, – мягко говорит Лиам.
Зейн сворачивает. Он прекрасно слышит собственное прерывистое дыхание заполняющее салон машины и то, как поверхностно дышит Лиам. Но он не смотрит на него. Он не может. Он не отрывает взгляд от дороги, а руки от руля, потому что если он сделает это, то уверен на сто процентов, что распадется на миллионы кусочков, которые вряд ли когда-то смогут снова собраться вместе.
– Опять налево, – показывает Лиам, спустя несколько минут.
Зейн выкручивает руль и следует по указанному маршруту, вскоре замечая впереди тюремный забор, к которому он все еще мчится на высокой скорости и не видит возможности остановиться. Он просто не может оторвать ногу с педали газа, а забор все приближается, и он явно вполне может снести и его. Он готов, блять, пройти прямо сквозь него, так же, как и было с сараем.
Вот только Лиам с этим точно не согласен, он движется к нему, каким-то образом отпихивает его ногу в сторону и машину прилично встряхивает, прежде чем она резко глохнет. Зейн не пристегнутый ремнем, падает вперед и встречается лицом с рулевым колесом. Слышится хруст костей и он понимает, что с носом, возможно, беда: из него идет кровь, заливая ему весь рот.
Ворота открываются и Лиам выходит из машины. Он обходит ее и вытаскивает Зейна с водительского сиденья, берет на руки и переносит на только что освобожденное собой место. Все что делает Зейн – это тупо смотрит вперед. Он не дурак и понимает, что находится в шоке.
Лиам везет их через первые ворота, и Зейн узнает Луи, открывающего им вторые. И он не один: около него Найл и заметно волнующийся Гарри. Все трое окружают их машину, когда Лиам глушит двигатель и выбирается из нее.
Они все орут, и Зейн слышит, но не понимает практически ничего из их криков. В очередной раз его дверь распахивается, и он оказывается в теплых, крепких руках, которые могут принадлежать только Лиаму. Лиам пытается поднять его, но Зейн отталкивает его, пятясь задом наперед, пока кто-то другой не помогает ему удержать равновесие.
– Что случилось? – это точно Луи. Луи, который держит его и задает вопрос.
Лиам не отвечает, отмалчиваясь, а Зейн просто не может. Все, что он сейчас может, это отодвинуться от Луи и снова сделать несколько шагов назад. Стоящее высоко в небе солнце, обжигает своими лучами остро все чувствующего Зейна. Ему становится душно, и он пытается сделать лишний вздох. Сердце пульсирует в такт с накатывающей головной болью, и Зейн ждет, когда все это прекратится, когда, наконец, адреналин перестанет действовать. Вот только это все еще не происходит.
Все больше людей выходят на улицу, и все больше у них возникает вопросов, на которые они хотели бы получить ответы. Кто-то кричит, Зейн, думает, что это Джен, и Лиам наконец начинает говорить. Зейн продолжает отступать, никто не подходит к нему. Когда он спиной врезается в стену, то Лиам переводит взгляд на него и, колеблясь лишь секунду, приближается. Луи хватает его за руку, и он тут же стряхивает его прикосновение, что явно огорчает Томлинсона, но Лиаму сейчас абсолютно наплевать на это.
