Лезвие острое и длинное, и оно словно продолжение его тела. Он держит его крепко в по-прежнему расслабленной руке, когда взмахивает первый раз. Голова одного из мертвецов падает на пол, Зейн отпинывает его тело ногой, двигается чуть вперед и вонзает лезвие в череп другого. Из-за силы нанесенного им удара, вибрация проходит через его руки, но он едва это замечает, потому что осталось еще двое. Двое, которых он обезглавливает парочкой длинных, жестких взмахов. Головы откатываются прочь, тела падают, а кровь отвратительно льется ему на руки.
Зейн делает несколько тяжелых вздохов, прежде чем полностью закончить работу. Ведь самое отвратительное в этих мертвяках то, что можно отрубить им голову, но они все равно будут продолжать «жить». Одна из откатившихся голов пытается дотянуться до него зубами и желудок Зейна скручивает, когда он пронзает мертвую гниющую глазницу лезвием катаны, избавляя это существо от страданий.
Зейн вытирает кровь с клинка о брюки (ведь у него в любом случае есть новые), обтирает об них же руки и убирает меч в ножны.
– Неплохо! – констатирует Лиам с порога.
Зейн усмехается ему. Он чувствует как адреналин наполняет его кровь и кружит голову. Это и есть самая плохая вещь в адреналине. Это заставляет расслабляться в самые неподходящие моменты, и прямо сейчас Зейн понимает, что смеется.
– Сделает ли меня уродом то, что я скажу, что скучал по этому? – поднимает голову Зейн, отпинывая тела с прохода, чтобы они не мешались. – Не по убийствам… а по напряжению. Или… по тому, чтобы вообще хоть что-то делать. Не знаю. Это отлично отвлекает.
– Так и есть, – тихо соглашается Лиам, проходя мимо Зейна. Он уже успевает достать пистолет, и Зейн позволяет ему взять на себя инициативу. – Думаю, они были единственными. Наверное, жили здесь. Хочешь проверить остальную часть дома, а я займусь сараем?
– Нет, – хмурится Зейн. – Не хочу. Мы должны держаться вместе.
– Мы посреди ничего, Зейн, – фыркает Лиам. – Если здесь есть еще хоть сколько-то этих тварей, то уж точно не больше трех или четырех. Мы справимся.
Внутри Зейна снова неприятное ощущение, так и орущее «нет, плохая идея».
– Лиам…
– Просто проверь кухонные шкафы. Складывай все, что сохранилось, а потом проверь это место на наличие хоть какого-нибудь оружия. Ох, и глянь бельевой шкаф наверху. Мы всегда нуждаемся в одеялах. Я думаю, и ты не отказался бы чем-нибудь завесить свою дверь.
Прежде чем Зейн вообще успевает возразить, Лиам уже направляется к выходу. Зейн следует за ним, но тот даже не поворачивается, спускается вниз по ступенькам и, преодолев небольшое поле, подходит к сараю. Он немного в стороне от дома, и Зейн наблюдает за Лиамом, пока тот ломает замки и исчезает внутри. Спустя мгновение Лиам выглядывает оттуда и кричит:
– Мы не можем терять время, Зейн, поторопись!
Зейн не отвечает, но послушно разворачивается и возвращается в дом. Внизу он находит несколько мешков, которые набивает всеми попавшимися на глаза консервами, сваливая потом все около выхода. Холодильник он не проверяет, потому что в этом нет смысла. Все, что было там, уже испортилось еще месяцы назад.
Зейн думает, что дом довольно милый. Не то чтобы он выбрал что-то подобное для себя, слишком любя городскую суету, небольшие апартаменты и звуки машин за окном, и то, что всегда, в любое время дня и ночи, есть кто-то бодрствующий. Но все равно здесь мило.
Он больше не находит ничего ценного внизу. Никакого оружия. Наверху он выполняет поручение Лиама и опустошает все полки с одеялами и полотенцами, а потом натыкается на шкаф с книгами и выпадает на какое-то время из реальности.
Он не может справиться с собой. Может быть, это и не необходимость, но они могли бы хоть как-то заполнить его свободное время. Ни на одну из этих книг он раньше бы никогда не потратил и цента, но сейчас это лишь для развлечения, поэтому почему бы и нет. Он берет шесть, решив, что сможет унести их потом с собой, когда уйдет из тюрьмы. Они бы вполне поместились в небольшой рюкзак у него за спиной.
Он слишком зависает с книгами, поэтому, наверное, и не слышит их, но когда он подходит к окну, которое выходит на заднюю часть фермы, его сердце останавливается. С одной стороны на территории есть ворота, но с другой нет ничего кроме леса, никакого забора. Зейн не видел столько мертвецов в одном месте и в одно время… очень, очень долго. С тех пор, как он и его группа сделали огромную ошибку, остановившись в большом городе: все улицы там были просто заполнены ходячими. Именно тогда он потерял отца и… нет. Нет, нет, нет. Это не должно случиться с ним снова.
Их слишком много. Может быть, целая сотня, а может и больше. Огромное стадо. У него, скорее всего, лишь одна минута до того, как они доберутся до дома. Уронив книги, Зейн мчится вниз, перепрыгивая через три ступеньки, и приземляется так грузно, что щелкает зубами.
Меч уже вынут им из ножен, и Зейн крепко удерживает его в руках, когда проскальзывает через входную дверь, вдруг врезаясь в тело. Существо, бывшее когда-то женщиной, визжит… оно, блять, реально визжит и хватает его за руку, стараясь поднести ко рту, но Зейн пронзает ее протухшую черепушку лезвием до того, как она успевает укусить его. У него нет времени, чтобы сейчас останавливаться и как-то на все это реагировать. Он толкает ее, вынуждая соскользнуть с лезвия и кувырком отправиться вниз по ступенькам, а сам бежит к сараю.
Четверо преграждают ему дорогу, но он легко расправляется с ними. Разные звуки наполняют воздух: стоны, крики. И Зейну интересно, где, блять, носит Лиама? Где, блять, он?
– Лиам! – орет Зейн, спеша вперед. Он поскальзывается на чьем-то теле и падает, чудом удерживая меч в руках. Ушибленный локоть пульсирует, а лицо все измазано в грязи, он чувствует, что порезал ногу о лезвие катаны, но сейчас на это глубоко плевать. Желательно было бы вернуться в вертикальное положение, но что-то хватает его за ногу.
========== 2.7. ==========
– Зейн! – это Лиам… ну, конечно же, Лиам. Но Зейн не может повернуться к нему, потому что изо всех сил борется с ходячим, который вцепился ему в ногу, одновременно с этим старается вернуть себе контроль над мечом, но из-за покрывшей ладони крови это пиздецки затруднительно, да еще и часть лезвия застряла под смердящим телом. У мертвяка широко раскрытые, замутненные глаза, кожа на левой половине лица исчезла, обнажив кости и плоть, что выглядит просто отвратительно до жути.
Свободной ногой Зейн отпинывает воняющего мертвеца, впечатывая ботинок ему точно в нос. Звук ломающихся костей, заставляет желудок скручиваться, но Зейн продолжает бить, пока одним жестким точным ударом не отправляет ходячего в нокаут.
Зейн перекатывается на бок и встает на ноги, вовремя хватается за катану и пронзает еще одного, когда слышит звуки пальбы. Они не такие громкие из-за глушителя, но Зейн все равно умудряется расслышать их и теперь крутится вокруг, пытаясь определить, где Лиам.
Сам Зейн застрял между автомобилем и домом. Лиам между автомобилем и сараем. И вокруг так много мертвецов, всем стадом наступающих на них. По меньшей мере, около двадцати перекрывают путь Лиама, но он уничтожает их прицельными выстрелами в голову. Зейн был бы впечатлен, если бы не был так напуган. Он в ужасе! Он чувствует холод и его всего трясет, как было в девять лет, когда он заболел гриппом и попал в больницу, потому что ему было очень плохо.
Запах мертвецов окружает его со всех сторон, потому что он сам весь в их крови и их гнилые тела в каких-то метрах от него. Они все словно те тела, что когда-то были убиты на дороге и оставлены тухнуть под палящим солнцем: прогнившие, смердящие и ужасающие.
И они все еще прибавляются. С каждой минутой подступая все ближе: какие-то приближаются с левой стороны дома, какие-то с правой. Зейн шагает назад, желая вернуться к машине, но не может бросить Лиама попавшего в ловушку. Тот в самом эпицентре стада, потому что сарай оказался как раз на пути их наступления. И нет никакой возможности, что он сам справится с ними. Их бесчисленное множество. Мертвецы стоят между ними двумя непроходимой стеной.
