– Да ладно? – подаваясь вперед, выпрямляется Зейн, скрещивая ноги.

– Да, – Лиам опускает топор вниз. – Я не особый умник и не планировал поступать в университет. Но я неплох в работе, которую нужно выполнять руками. Тогда я подумал, что мог бы стать строителем или кем-то еще похожим.

– Это я заметил, – Зейн говорит хоть что-то, потому что сам в этот момент представляет Лиама в строительной каске и рабочих ботинках. Полностью обнаженным…

– Правда, моей маме это не нравилось, – продолжает Лиам. – Она хотела, чтобы я стал кем-то важным. Типа врача, например. Но это было не особо реально для меня. Я только-только попал в универ и все еще удивлялся, как мне это удалось. Но сейчас я думаю, что вся моя работа принесла плоды? Ведь докторская степень вряд ли спасла бы мне жизнь.

Когда Лиам заканчивает с рубкой дров, Зейн встает, стряхивая с себя пыль, и протягивает руки. Лиам неохотно защелкивает наручники, но Зейн не возражает, потому что они оба знают, что это к лучшему. Им приходится четыре раза возвращаться для того, чтобы отнести все, что наколол Лиам для разведения костра. Земля вокруг будущего кострища была обкопана, а трава убрана.

Через сорок минут на этом месте полыхает высокий костер, и Зейн может легко разглядеть ходячих за забором, которые слегка оживляются. Это заставляет его насторожиться, особенно с учетом заходящего солнца и подступающей темноты.

Остальная часть группы постепенно выползает из здания: кто-то несет тарелки и приборы, кто-то – одеяла, на которых можно будет посидеть. Луи и Гарри приносят мясо, а Лена и Джен две огромные чаши с быстрорастворимым пюре и консервированными овощами, которые Лиам и другие принесли с последней вылазки.

Аромат жареного мяса распространяется по округе, пока Луи и Гарри спорят о лучшем способе его приготовления. Зейн сидит на траве на некотором расстоянии ото всех, наблюдая за тем, как они все общаются между собой. Это напоминает ему походы с семьей: согревающий костер, улыбки на лицах и яркий смех. Никто не молчит, ведь в этом и есть весь смысл.

Лиам болтает с женщиной, с которой сам он еще ни разу не говорил. Мэри. Она улыбается ему и смотрит на него снизу вверх сквозь ресницы, что внезапно рождает в Зейне обжигающую внутренности волну, которая похожа на ревность, но это совершенно не так! Он отводит глаза и падает спиной на траву, разглядывая едва виднеющиеся звезды в небе.

Кто-то падает рядом с ним, и инстинкты Зейна дают о себе знать, когда он резко садится, встревожено оглядываясь.

– Только не снова. Ты как Лиам, который как гребаный ниндзя, – громко стонет Гарри. – И что ты здесь делаешь?

– Просто не мешаюсь, нарушая чужое пространство, – Зейн поводит плечами, и хватает пальцами пучок травы, выдирая.

– Ты же понимаешь, что ты тоже приглашен? – хмурится Гарри. – Ты можешь к нам присоединиться. Ко всем. Ну, может быть, кроме Мэри и Сэма.

Прежде чем Зейн успевает хоть что-то ответить, тяжеленная голова опускается на его колени.

– Что ты делаешь? – смотрит он на Луи, насупив брови.

– Я реально не могу терпеть Уилсона и Найла, без остановки треплющихся о гольфе, – драматично вздыхает Луи. – Ведь это же, блин, идиотизм. И тут я подумал, вау. А Зейн-то не особо разговорчив, значит, он не будет меня раздражать. Вот я и пришел.

Зейн хмыкает и сталкивает Луи, который совершенно не выглядит огорченным, тут же укладываясь на колени Гарри, который рассеяно зарывается пальцами в его волосы.

– Как ты думаешь, у Мэри какие-то планы на него? – спрашивает он.

Зейн бросает короткий взгляд на все еще болтающих Лиама и Мэри и хмурится:

– Я думал, что она с тем, другим парнем.

– Карсон? – одновременно переспрашивают Луи и Гарри. Луи улыбается, а Гарри объясняет. – Он ее брат.

– Оу, – откликается Зейн, выдергивая вокруг себя еще больше травы.

– Разве ты не должен готовить? – меняет тему Луи, поднимая взгляд на Гарри.

– Джен велела мне отойти от огня из-за того, что ты не затыкался и продолжал спорить со мной, – вздыхает Гарри, огорченный тем, что его прогнали.

– Это ты спорил со мной, – поправляет его вечно желающий, чтобы за ним осталось последнее слово, Луи.

– Эм… ну, вообще-то, начал это ты, – гнет свое, решивший в этот раз не уступать, Гарри.

– Абсолютно нет! Это ты начал. Я отчетливо помню, как ты начал… и, – Зейн снова опускается на землю под их непрерывный бубнеж.

В какой-то момент Гарри и Луи оба встают и уходят, возвращаясь потом с тарелками, наполненными едой. Зейн даже не двигается с места. Он чувствует себя усталым, хотя не особо и напрягался весь день. А еще он не чувствует, что вправе получить собственную порцию мяса, поэтому и не делает этого. Но через десять минут Найл приносит ему тарелку, и Зейн вежливо благодарит его.

– В следующий раз принесешь себе сам, – бурчит Найл, опускаясь рядом с ним на землю. – Я не твоя гребаная горничная или мама. И я не Лиам.

Зейн озадаченно смотрит вниз в тарелку и на свои наручники. Как, собственно, он должен нарезать этот огромный кусок мяса (вызывающий обильное слюноотделение), когда его руки скованы? Ответ на этот вопрос очень прост – никак. Лиам подходит к нему и устраивает большое шоу, прося его подняться и снимая наручники, пока все смотрят на них, что вынуждает его чувствовать себя неудобно. Лиам выглядит вызывающе, пока делает это, словно ожидает, что кто-то решится сказать ему что-то против. Все молчат, и Зейн садится обратно, в этот раз с присоединившимся к нему по правую сторону Лиамом.

– Снять с меня наручники и дать в руки нож, – не удерживается от комментария Зейн, нарезая мясо, – слегка рискованно, разве нет?

– Не тогда, когда у троих из нас есть оружие, – парирует Найл.

Зейн фыркает и приступает к пище, и если вчерашний ужин был хорош, то он все равно не идет ни в какое сравнение с этим. Он раньше и не замечал, как сильно соскучился по мясу. Это немного странно, то как воспринимаются вещи, которых ты был лишен долгое время: такие, как нормальная еда каждый день и теплый душ. Ты просто заново начинаешь ценить их с еще большей силой.

========== 2.4. ==========

На тарелке у Зейна слишком много еды, и он просто не может съесть ее всю, еще не привыкнув к тому, чтобы питаться чаще, чем раз в день. Он отодвигает тарелку от себя и снова откидывается назад, замечая, как Гарри и Найл поднимаются.

– Ты еще не был на вышке? – неожиданно подает голос Лиам.

– Вышке? – неуверенно вглядывается в него Зейн, не понимая, о чем он вообще говорит.

– Я покажу тебе, пойдем, – Лиам встает на ноги и протягивает ему руку.

– А можно я тоже с вами? – спрашивает Гарри, вернувшись с Найлом и еще одной тарелкой, наполненной доверху едой.

– Нет, – категорично отказывает Лиам.

– Ну, и зануда, – бормочет в ответ Гарри.

– Мне нужно заменить Карсона на дежурстве, – пускается в объяснения Лиам. – Мы идем туда не для того, чтобы развлекаться.

– Окей, тогда мы с Лу сменим тебя потом, – предлагает Гарри, имея почему-то огромное желание вдруг оказаться на вышке.

– Только убедитесь, что вы точно проснетесь к тому моменту, – непринужденно напоминает Лиам.

– Это было всего один раз, – громко заявляет Луи, глядя снизу вверх. – Один раз, Лиам. Пора бы уже забыть.

– Я провел там двенадцать часов, – резко говорит Лиам серьезно глядя на него. – Я не могу забыть об этом.

Луи показывает ему средний палец, на что Лиам закатывает глаза и отворачивается, направляясь к костру. Зейн бросает короткий взгляд на Найла и следует за ним. Лиам легко подхватывает для них два напитка и похлопывает Джен по плечу, когда они проходят мимо.

Под вышками Лиам, очевидно, подразумевал несколько сторожевых башен, расположенных по всему периметру тюрьмы, но они идут именно к той, что находится посреди поля. Лиам открывает дверь, и они поднимаются наверх, Карсон встает, как только видит их.

– Я подежурю, – улыбается ему Лиам. – Иди, поужинай.