Консьерж (сегодня это Лорен) улыбается и машет ему на прощание, и Зейн сам не может сдержать улыбки, когда видит у подъезда черный автомобиль с Лиамом за рулем. Зейн ставит чемодан на заднее сидение рядом с вещами Лиама, сам прыгает наперед и спешно пристегивает ремень безопасности.

В позе Лиама видно напряжение, он крепко впивается пальцами в руль. Зейн не знает, что говорить. В нем все еще бушует волна беспокойства, и он не понимает, рад ли снова быть с Лиамом или напуган. И Пейн тоже ничего не говорит. Он просто отъезжает от дома Зейна, медленно ведет машину в утреннем потоке транспорта, изображая полное спокойствие, и совсем не смотрит в сторону Зейна.

С каждой минутой Малик всё ниже и ниже спускается по сиденью, и, когда они выезжают за город, нерешительно спрашивает:

- Хочешь вернуться? Домой? Я могу поехать на поезде, если что. Ты не обязан этого делать.

Лиам морщится, но не поворачивается к нему. Он сжимает пальцы на руле и делает глубокий вдох.

- Я хочу, - говорит он сквозь зубы.

Зейн насмешливо хмыкает, и место волнения занимает раздражение.

- Не похоже.

- Правда хочу, - настаивает Лиам.

- Отлично, - фыркает Зейн. - Избегай меня по несколько дней, а потом, когда мы вместе, делай вид, что меня не существует.

Невероятно, но уголки его рта поднимаются вверх, и через секунду Лиам улыбается уже во все тридцать два, сотрясаясь от беззвучного смеха.

- Это наша первая ссора? - спрашивает он, и у Зейна просто отпадает челюсть.

- Да, мне кажется, да, - отвечает он раздраженно. - Не вижу ничего смешного.

- Прости, - смеется Лиам, и он продолжает в таком духе долгое время, практически доходя до истерики. - Мне очень-очень жаль. Я думал, что это поможет. Ну, немного побыть порознь, знаешь? Ведь, как по мне, у нас не совсем нормальные отношения. Мы никогда не ухаживали друг за другом. Просто… в один момент я был Лиамом, а в следующий — уже парнем Зейна Малика. И я волновался, что, может, это странно, что у нас всё так легко, что мы никогда не ссоримся, никогда не были вдали друг от друга. Поэтому я попытался отдалиться от тебя, и, поверь, это был самый тяжелый опыт в моей гребаной жизни. Луи пришлось постоянно быть со мной, потому что я знал, что сорвусь, если он меня не остановит.

Удивление в глазах Зейна перетекает в полную растерянность и легкую обиду.

- Так ты специально меня избегал?

Лиам кивает в ответ:

- Только потому что я думал, что это поможет. Я думал, что, может, смогу хотя бы на немного остудить свои чувства к тебе. Ну, сделать шаг назад, оценить ситуацию, разобраться со всем, но… ничего не изменилось. Мне всё так же хочется притянуть тебя к себе и целовать до опухших губ. Мне всё так же хочется держать тебя за руку и постоянно прикасаться к тебе. Мне всё так же сильно хочется быть с тобой, как и до перерыва, только теперь я злюсь на себя за потраченное зря время, которое мог провести с тобой.

У Зейна сдавливает в груди, и, практически задыхаясь, он выдавливает из себя:

- Лиам..

- Я безумно в тебя влюблен, - выпаливает Пейн, не сводя глаз с дороги. Мимо них проносится машина, и ее шум отчетливо контрастирует с тишиной, которая повисла у них в салоне. - Я должен был это сказать, прости. Я не могу думать ни о чем другом. Я люблю тебя, - он хмурится, еще раз беззвучно произносит ту же фразу. - Люблю тебя, - повторяет, словно пытаясь распробовать слова, запомнить их звучание. - Я очень сильно тебя люблю, Зейн Малик. Это как безумие.

Всё, что может Зейн в этот момент, это… просто уставиться на него. Взгляд Лиама мечется от дороги к нему, а у Зейна не получается ничего другого — он просто смотрит. И когда их взгляды встречаются, у него сбивается дыхание, потому что Лиам говорит серьезно. Это ясно видно по его лицу и нежной искренности в глазах. Лиам любит его. И Зейну хочется плакать. У него щиплет глаза, и на голову изнутри давит знакомое чувство. Он неосознанно то сжимает, то разжимает пальцы, и Зейн чувствует… он столько всего чувствует, вот в чем проблема. Он переполнен, растерян, тонет в эмоциях, которые отказываются отпускать его наружу, грозят ему удушением.

- Это… это не взаимно, - медленно говорит Лиам. - Ты ничего не говоришь в ответ. Ты не… черт. Я все испортил, да? Я слишком поспешил. Еще рано, прошло всего несколько недель, и, блять, я всё…

- Нет, это взаимно, - перебивает Зейн. - Черт, взаимно. Правда, взаимно. Я люблю… люблю тебя. Я люблю тебя. Блять, Лиам, я люблю тебя.

- Правда? - Лиам смотрит на него недоверчиво. - Ты же говоришь это не потому, что тебе меня жалко?

Зейн качает головой, не сдерживая смех.

- Нет, Лиам, точно не поэтому, - уверяет он. - Но я немного взбешен, что ты решил выпалить это посреди трассы, потому что сейчас я был бы не против поцеловать тебя.

- Я не мог больше ждать, - немного застенчиво признается Пейн. - Я раз сто чуть об этом не проговорился. Это еще одна причина, почему я думал, что нам полезно побыть на расстоянии, знаешь, чтобы я понял, как сдерживать себя каждый раз, когда ты улыбаешься, смеешься, целуешь меня или даже просто смотришь в мою сторону.

Зейн откидывается на спинку сидения даже с каким-то страхом в глазах, ведь… да, он просто по уши влюблен в Лиама, и это взаимно, и вроде бы это не должно быть так удивительно, но тем не менее.

- Я люблю тебя, - говорит Зейн, просто потому что у него есть такая возможность.

- Знаю, - игриво отвечает Лиам, - ты уже это сказал.

- Я скажу это еще миллион раз, и это не станет менее правдивым, - искренне говорит Зейн. И, возможно, ему нравится, как это звучит. Может, он хочет говорить это до тех пор, пока эти слова перестанут быть незнакомыми и станут невольно срываться с его губ. Может, он хочет говорить это до тех пор, пока Лиам не поймет, насколько эти слова правдивы.

Они останавливаются на практически заброшенной заправке, и Лиам выходит из машины, пока Зейн ждет внутри. Он возвращается с напитками и пачкой «Reese’s» на двоих, оглядывается по сторонам и быстро целует Малика в губы. Зейн бы очень хотел оказаться где-нибудь наедине. Хотел бы услышать заветные слова от Лиама при других обстоятельствах, когда они оба голые…

Но Лиам включает радио, они опускают стекла, и всё просто хорошо. Их голоса идеально переплетаются, заглушая исполнителей. Лиам не убирает руку с его бедра, в лицо дует прохладный ветерок, остужая салон без помощи кондиционера. Зейн закрывает глаза, надевает очки, откидывает голову на спинку сидения и представляет, что они просто пара подростков, которые отправились в путешествие перед началом университета. Которые исследуют мир, делают остановки, когда захочется, едут, пока есть силы. Которые занимаются любовью на заднем сидении и останавливаются посреди заброшенных полей, чтобы лечь на капот машины и полюбоваться звездами.

По пути они снова останавливаются в очередном незнакомом городе, название которого Зейн даже никогда не слышал. Они подъезжают к окошку МакДональдс, и девушка за кассой смотрит на них так, словно увидела приведение. В мгновение ока их уже трое, мигают вспышки на телефонах, девушки верещат и прыгают от радости. Зейн оставляет каждой автографы на салфетках, и они наконец отдают им их заказ. Всё это время Лиам смеется.

- Это меня немного успокаивает, - объясняет он, когда они отъезжают. - Я не один схожу по тебе с ума.

Зейн прыскает со смеху и забирает свою порцию. Лиам заставляет его кормить себя картошкой фри, чтобы не убирать руки с руля, и Зейн нарочно вымазывает его подбородок кетчупом. Создается впечатление, что дорога длиннее, чем обычно, но когда они проезжают знак с названием родного города Зейна, кажется совсем наоборот.

До этого момента Лиам выглядел абсолютно спокойным, но после въезда в город начинает нервничать. Он постоянно убирает руку с руля, чтобы вытереть потные ладони о джинсы, и снова сидит напряженно, выпрямив спину, как когда Зейн только оказался в машине. Также он кусает нижнюю губу, и Малик практически видит, как проносятся мысли в голове Пейна.