Сейчас же всё, что он слышит, это звон мелочи в кармане и свои шаги по паркету. Если честно, это пугает. Создается впечатление, словно он ворвался в чужой дом. Словно он пытается пробраться незамеченным. Поэтому он сразу же направляется к телевизору и включает его — голоса «Отбросов» на фоне придают помещению более домашнюю атмосферу.

Он кидает чемодан на пол возле кровати и падает на нее. Единственное, что хорошо дома, - это своя, родная кровать. Ничто с ней не сравнится. Даже удобные, почти новые матрасы в дорогих отелях и близко не стояли с уютом постели, которая пахнет им, застланная темно-коричневым одеялом, купленным много лет назад, и он никогда его не менял, потому что оно идеально теплое и мягкое, и когда сверху кладешь руки, чувствуется пух внутри. И подушки его тоже неповторимы — потертые от давности, они практически стали плоскими.

Так он и проводит следующие три часа — свернувшись клубком в постели, едва накрывшись одеялом. Только закрыв глаза, он понял, насколько сильно устал, и все это время Зейн то закрывал, то открывал глаза.

Но он не может уснуть. У него получается задремать, но через время он просыпается от неудобства и перекатывается на другую строну кровати, слишком большой для одного человека. В конце концов, он сдается и вылазит из постели, взъерошивая рукой и без того взлохмаченные волосы. Зейн достает телефон, вертит его в руках, направляясь в гостиную, и, не выдержав, звонит Лиаму.

Тот поднимает трубку после второго гудка с радостным голосом:

- Зейн?

- Привет, - говорит брюнет и падает на диван. - Что ты делаешь?

- Вообще-то, пытаюсь поспать, - зевая, отвечает Лиам. - Сейчас только пять вечера, но я уже устал. Я не вылазил из постели с момента, как пришел домой.

Зейн выключает звук на телевизоре и стучит пальцами по коленке.

- Ага, я тоже… - признается он. - Но я не смог уснуть.

- Понимаю, - Пейн снова зевает. - Что-то не так. Я всё время… - в трубке слышится стон Лиама и шорох, - просыпаюсь. Я не могу найти удобную позу. Наверное, мне просто не хватает кровати из гастрольного автобуса.

Зейн бездумно грызет ноготь на мизинце, уставившись в экран телевизора, хотя и делает это неосознанно.

- Ты еще здесь?

Лиам вырывает его из мыслей, и Зейн практически подпрыгивает от громкости голоса в трубке.

- Прости, - спешно отвечает он. - Просто я… Ты не хочешь приехать ко мне? Может, с ночевкой?

Тишина.

- Вообще-то, я рассчитывал поспать в своей постели, - честно говорит Лиам. - Я не привык так долго отсутствовать, знаешь?

- Ах, точно, - Зейн кивает, хоть Лиаму это и не видно. - Да, это правильно. Я понимаю.

- А сейчас я тебя оставлю и попробую уснуть, - говорит Лиам. - Но завтра увидимся, да? И во вторник мы уезжаем, так что мы снова будем вместе.

- Ладно, - тихо отвечает Зейн. - Пока.

Попрощавшись с Лиамом, он откидывает голову на спинку дивана и закрывает глаза. Он правда устал: осознание того, что ты можешь наконец-то отдохнуть после стольких недель в дороге почему-то отбирает силы. Но ему слишком неспокойно, чтобы спать. Зейн встает, бродит по квартире, словно в попытке заново к ней привыкнуть. Проверяет холодильник, обнаруживает, что тот набит напитками и продуктами быстрого приготовления в морозилке, но ничто из этого не вызывает аппетита, хоть в животе и начинает бурчать.

Малик решает принять душ, оставляет одежду на полу в спальне и идет по квартире голый, просто потому что может. Его душевая кабина огромная, в ней вполне смогут поместиться четыре человека одновременно (не то чтобы он это проверял). Так же, как и в постели, в его душе есть нечто успокаивающее. Наверное, тот факт, что он единственный человек (кроме Гарри, который пользовался им пару раз, когда оставался на ночь в гостевой комнате), кто стоял голым на этом самом месте, смывая с себя грязь и пот прошедшего дня.

Выйдя из душа, он чувствует себя немного лучше. Вместо одежды Зейн надевает халат, не найдя в себе силы на большее. И затем он снова падает на кровать и, игнорируя покрывало, закрывает глаза.

__

Он не видится с Лиамом четыре дня. И его это правда, искренне не беспокоит. Ему кажется, что время, проведенное порознь, пойдет им на пользу. Даст возможность разобраться со своими мыслями и чувствами, ведь с начала их отношений они не расставались больше, чем на час или два.

Его это беспокоит.

Но Зейн отлично понимает, насколько это жалко, поэтому ведет себя так, словно все в порядке. Словно его не беспокоит то, что Лиам постоянно спешит положить трубку, а на каждое предложение провести время вместе находит оправдание и обещает, что они увидятся во вторник, когда поедут к его родителям.

Поэтому он приглашал к себе Гарри, Найла и Джоша практически каждый день. Зейн пытался позвать Луи, но тот тоже постоянно занят, и, в любом случае, не впускать их с Гарри в одно помещение, наверное, к лучшему. Да и зависать с ними тремя весело. Когда Джош и Найл решают разлепить свои рты и действительно присоединиться к разговору, Хорану удается рассмешить Зейна и отвлечь от остальных мыслей. Джош еще проницательней Гарри, и он два раза отводил Зейна в сторону, чтобы спросить, все ли с ним в порядке. А с Гарри почти так же уютно, как с Лиамом, поэтому Зейн проводит большую часть времени, положив либо голову, либо ноги Гарри на колени, пока они смотрят «Властелин колец», а затем «Хоббит», нажимая на паузу каждые полчаса, чтобы объяснить Найлу, что происходит, потому что тот не перестает спрашивать: «постойте, для чего это кольцо на самом деле?», «разве это не парень Шерлока?», «да, но разве Дамблдор не умер в последней части?», «я смотрел эти фильмы не меньше трех раз, но, клянусь, я впервые вижу этого чувака, напомните еще раз, кто он?».

Утро вторника он проводит, собирая вещи и готовясь к отъезду. Они арендовали машину, и Лиам будет за рулем (Зейну все еще нужно получить права, но он откладывает это дело на потом, потому что мысль о вождении его слегка пугает) все пять с половиной часов дороги. Если он, конечно, приедет. В чем Зейн уже сомневается.

Но на собирание чемоданов уходит не много времени, и оставшееся он проводит, сидя на диване, выкуривая сигарету за сигаретой, в ожидании звонка от Лиама, или сообщения, или его прихода. И это раздражает Зейна. Не Лиам, а его реакция на Лиама. То, что он настолько зависим от парня, хотя еще полгода назад он даже не знал о существовании Лиама Пейна. Как можно так прочно поселиться в чьей-то жизни за такое короткое время?

Но ведь проблема не в этом, правда? Его не смущает, что Лиам стал частью него. Его не смущает, что Лиам просочился в каждый уголок его души, заполнив пробелы, о которых Зейн даже не знал. Всё дело в ужасающей мысли, что он будет совершенно потерян, если Лиам решит покинуть эти «пробелы». Ведь так легко жить, не имея понятия, каково это — чувствовать себя целым, но как вернуться к этому, когда тебе знакомо чувство наполненности? Он не уверен, что смог бы это сделать, и это… это его пугает.

Кстати, это весьма неплохая аналогия, - думает он и уже собирается встать, достать из чемодана свою обувную коробку и записать это. Может, позже это можно будет использовать где-нибудь: в песне, например, или ему стоит заняться поэзией. Черт, Лиам Пейн превратил его в человека, который действительно стал бы писать стихи о своих чувствах. Может, будет к лучшему, если Лиам сегодня не придет. Если он продолжит избегать Зейна. Если они перестанут видеться, и жизнь Зейна вернется в прежнее нормальное русло. Ну, сравнительно нормальное.

Но прежде чем он успевает встать с дивана, в кармане вибрирует мобильник. Он достает его, смотрит на экран и расплывается в улыбке. «Жду внизу в машине поспеши!», - читает Зейн и убирает телефон обратно. Он заставляет себя успокоиться и, захватив чемодан, направляется к выходу. Он не будет вести себя как брошенный золотистый ретривер, который прыгает от радости и яростно машет хвостом при виде Лиама, словно они расставались на пять лет. Нет.