- Что ты делаешь? – спрашивает Лиам. Его голос слаб и хрупок - будто что-то трещит в воздухе.

- Запоминаю тебя, - признается Зейн. – Я хочу запомнить тебя, в случае если… Просто хочу запомнить тебя.

- Я бы предпочел, чтобы ты этого не делал, - спокойно отвечает Лиам. – Не вижу причин для этого.

Зейн подходит к нему, присаживаясь на стул для посетителей.

- Несколько причин, - говорит он, слабо улыбаясь. – В основном, потому что ты невероятно сексуальный.

Лиам слабо фыркает:

- Ты просто смешон.

Зейн пожимает плечами:

- И мне нормально с этим живется.

- Сколько у нас времени? – вдруг спрашивает Лиам.

Зейн смотрит на него и думает, что, наверное, осталось недолго, но это не то, что Лиам имеет в виду.

- Около десяти минут, - отвечает Зейн тихо.

Лиам кивает.

- Хорошо, - говорит, - ты знаешь, что… в общем, мне будут делать химию ещё две недели. Если она не сработает, то они… перестанут. Пытаться, я имею в виду.

Зейн прикусывает язык, потому что чувствует, что не может больше контролировать своё лицо, но он обещал не плакать при Лиаме. Обещал.

- Ясно.

- Мы никогда ничего не знаем наверняка, так? – говорит Лиам. – Чудеса или что-то вроде них. Они случаются.

- Да, - нежно говорит Зейн. – Конечно.

Лиаму больно, и пусть он всеми силами, как и Зейн, старается сдерживаться – это почти невозможно.

- Я попробовал. Сдержать обещание, я имею в виду. Я попробовал, Зейн, но я устал.

- Я знаю, - говорит Зейн, потому что он понимает. Он тоже устал. – Я буду здесь на выходных. Обещаю. Каждые выходные я буду здесь. Не смотря ни на что.

- Я жду этого с нетерпением.

- Черт, - Зейн вытирает глаза. – Черт, Лиам, я просто… Я не могу. Я… - он поднимается. – Прости.

Он идет к двери, потому что его не хватает ни на что другое. Он слабак. Всегда им был. Поэтому он вроде бы уходит, но не может открыть дверь. Вместо этого он прислоняется к ней – дерево охлаждает его горячий лоб. Он пытается дышать, пытается вспомнить, как это делается. Он лезет в карман за сигаретами, но вспоминает, что не может закурить здесь – в палате, и у него нет времени на то, чтобы выскользнуть наружу, покурить и вернуться. Часы тикают, а Зейн попросту теряет время.

Он разворачивается и видит, что Лиам лежит, тупо уставившись в стену. Он вроде бы даже не плачет - не рыдает, его тело не движется. Слезы просто текут из его глаз, как будто он ничего не может с ними поделать.

- Я люблю тебя, - говорит ему Зейн, возвращаясь к постели. Он берет руку Лиама, ту, что не окружена трубками. – Очень сильно.

- Пообещай, что не найдешь в университете сексуального парня, который, не знаю, носит дурацкие шапочки и читает стихи, проводя вечера в Starbucks?

Зейн давится смешком:

- Обещаю.

- И делай домашнюю работу, Зейн, - говорит он. – Я знаю, ты притворяешься, что делаешь её, а сам в это время читаешь комиксы.

- Хорошо.

- И сделай фотографии для меня. Привези их на выходных. Я хочу увидеть твою комнату, и библиотеку, и кампус.

- Обязательно.

- И… пообещай мне, что с тобой всё будет хорошо.

Зейн качает головой и говорит:

- Я не даю обещаний, которых не могу сдержать.

Лиам кивает и притягивает его к себе для поцелуя, который слишком мокрый из-за их слез. Зейн отодвигается от него, чтобы провести напоследок по его губам языком и почувствовать на нем вкус корицы.

- Я люблю тебя, - говорит Лиам, наконец.

Зейн кивает:

- В эти выходные. Я буду здесь. И мне нужно уйти, прежде чем Луи придет и выпихнет меня отсюда.

Лиам улыбается ему, радостно и солнечно.

- Иди и строй свою жизнь, Зейн, - говорит ему Лиам, и он знает, что будет, потому что только так сможет сделать Лиама счастливым.

Когда он выходит на улицу, Луи стоит, прислонившись к машине. Ему хватает одного короткого взгляда на Зейна, чтобы притянуть его к себе и сжать в объятьях почти до боли, и он обнимает в ответ тут же. Луи знает его, знает так хорошо, что им не нужно ничего говорить друг другу. Они садятся в машину, Луи врубает музыку, и они просто уезжают.

***

Его сосед по комнате – это маленький засранец, который думает, что это нормально – слушать Black Sabbath в два часа ночи, который оставляет свою одежду повсюду и чьи стаканчики из Starbucks валяются по всей комнате. Зейн старается проводить как можно больше времени вне комнаты. Ему нравится библиотека, потому что она огромная, теплая и в ней пахнет книгами.

В среду он делает тату. Он не планирует этого заранее, а просто осматривает город, прогуливаясь, курит, стараясь не думать ни о чем, натыкается на тату-салон и открывает дверь внутрь, прежде чем успевает передумать.

Он набивает её на бедре, чуть ниже сердца, которое по признанию Лиама было его любимым тату у Зейна (и которое не имеет никакого отношения к нему, потому что он сделал её по глупости, но Лиаму она пришлась по душе). Эта татушка маленькая и простая, не требует много времени для того, чтобы её сделать.

- Какое именно солнце? – спрашивает парень, когда Зейн подходит к прилавку.

Зейн пожимает плечами:

– Какое угодно. Они все ярко светят.

Парень пялится на него, но он работает в тату-салоне, так что очевидно встречался с чертовски странными запросами, которые кажутся ему полнейшей глупостью. Он позволяет мастеру сделать всё, что тот захочет, и в конце концов остается очень довольным. Татуировка черная по краям, но ближе к центру черный сменяется ярким, солнечным желтым. Зейн платит двадцатку сверху за работу.

Он показывает тату Лиаму, как только заходит в палату, потому что лучше поговорить о татуировках, чем о том, что Лиама окружает ещё больше аппаратуры.

- Солнце? – спрашивает Лиам, хмурясь. – Почему?

Зейн пожимает плечами и падает на кровать рядом с ним, стараясь не задеть ничего.

- Потому что твоя улыбка – это ярчайшая вещь, которую я видел и с которой может сравниться разве что солнце.

Лиам фыркает и игриво толкает его руку.

- Такой милый, - говорит он, не в первый раз. – Где ты прячешь книжки со стихами, Малик?

Зейн улыбается и целует его, пока хватает дыхания (это не занимает много времени, но он старается не думать об этом).

***

Следующая неделя тяжелее предыдущей, потому что в четверг Лиам должен узнать, есть смысл продолжать его лечение или нет. Он не находит себе места большую часть времени. Он цапается со своим соседом по комнате так часто, что в какой-то момент им предлагают даже поменять комнату.

Во вторник девочка из его класса по английскому предлагает ему сходить погулять, и Зейн вежливо отвечает ей, что уже занят кое-кем. Она говорит, что это, должно быть, счастливая девушка, и Зейн качает головой, потому что это не так. Не потому, что Лиам – парень, а потому что он, очевидно, не самый счастливый человек на свете. Зейн – счастливчик. У него есть Лиам, и с ним самим всё хорошо, в то время как с Лиамом нет.

В ночь на среду он не спит. Он пытается, но, блять, это бесполезно. Он просто не может заснуть. В конце концов он выскальзывает на улицу и садится на траву возле дерева, которое закрывает ему луну и звезды. И он выкуривает почти целую пачку сигарет, думая о том, почему все говорят, что они убивают его, тогда как он не умирает. Во всяком случае не физически.

Он в классе, когда телефон в его кармане вибрирует. Обычно он игнорирует его, потому что Луи постоянно шлет ему сообщения с различными жалобами, но в этот раз это не Луи, а Найл, и он звонит ему. Зейн оставляет свои вещи и выходит в коридор, чтобы ответить.

Найл не утруждает себя приветствиями. Он просто говорит:

- Тебе нужно увидеть его, - и кладет трубку.

Зейн пытается перезвонить ему, но он не отвечает, и Зейну кажется, что он знает, почему. Он ждал этого, и вот оно. Очевидно: Лиаму не станет лучше, и он должен смириться с этим.

Зейн не хочет возвращаться в класс за вещами, но его учебники стоят больше, чем новая татуировка, и он не может потерять свои записи. Несколько человек смотрит на него, когда он хватает свои вещи и буквально выбегает из класса, но ему плевать.