- Привет, малыш, - говорит Луи, когда заходит в палату. Он медленно оглядывает Лиама, и Зейну становится неуютно, пока он не говорит: - Да, ты всё ещё мне нравишься.

Зейн закатывает глаза:

- Твоё явное влечение к моему парню, очень меня напрягает.

- Аналогично, - отвечает Гарри, садясь на кровать. Он откидывается назад, устраиваясь в ногах Лиама, так что его голова ложится к нему на колени. Лиам играет с его волосами, и Зейну становится тяжело дышать, потому что он любит их всех так сильно, и всё, что происходит – это несправедливо и неправильно.

- Проехали, - говорит Луи, отвлекая его от тяжелых мыслей. – Я просто в который раз предлагаю нам устроить оргию. Найл, ты тоже приглашен.

Найл смотрит, как он садится на стул для посетителей, и говорит:

- Я пас. Член – это не для меня.

- Ты не узнаешь, пока не попробуешь, - говорит ему Гарри.

Лиам смеется, но очень тихо, и Зейн смеется громче, чтобы это компенсировать.

- Вы все понимаете, как здесь скучно, да? – спрашивает Лиам. – Вы не должны быть здесь.

Он смотрит на Зейна:

- Кроме тебя. Ты не можешь уйти.

- Я не собирался в любом случае, - говорит Зейн, опуская голову на плечо Лиама.

- Чертов КПК, - стонет Найл. – Можем мы не говорить об этом?

Зейн целует Лиама, медленно, неторопливо, и это прекрасно. До того момента, пока ему не приходится запустить подушкой в Луи, который наблюдает за ними с нескрываемым интересом.

- Отвали, извращенец, - говорит Зейн.

- Меня просто заинтересовала твоя техника, - Луи откидывает челку со лба. – Слишком много языка, Зейн. Ты хочешь поцеловать его или задушить?

- Я хочу задушить тебя.

- Хорошо, что мы в больнице, - замечает Гарри. – Зейн может попытаться убить Лу, а тому сразу окажут помощь.

- Вы трое такие глупые, - комментирует Найл.

Лиам смеётся:

- О, да, - соглашается он. – И я жутко полюбил их.

- О, - умиляется Луи. Он прыгает на кровать, прямо на Зейна, который стонет и двигается, но на кровати и так слишком много народа, хотя её едва хватало и для него с Лиамом. Гарри и гигантская задница Луи – это просто слишком. – Найл, иди сюда. Групповые обнимашки.

- Нет-нет, - отвечает Найл.

Луи показывает ему язык, и Зейну жаль, что у него нет с собой камеры, чтобы запечатлеть этот момент, потому что он на самом деле прекрасен. То, как Луи и Гарри лежат вместе. То, как Лиам прижался к нему, а он обнял его за плечи. Голова Луи на груди у Гарри, а голова Гарри на коленях у Лиама. Найл сидит с забавным выражением лица, как будто он не понимает, как, черт возьми, попал сюда, но и уходить не собирается. Здорово.

И, конечно, Луи нужно всё испортить:

- Так вы двое что же, трахаетесь в больничной постели? Это вообще разрешено? Что скажет медсестра на все эти пятна, ну, ты понимаешь, когда будет менять белье?

- Проваливай, - стонет Зейн.

- Это справедливый вопрос, - защищается Луи.

И так проходит большинство визитов. Луи говорит всякую фигню, и Зейн на самом деле любит его за это, потому что Гарри и Найл слишком нежны и внимательны с Лиамом, и он видит, как это беспокоит Лиама, как он поджимает губы, когда думает, что никто не видит. Но Луи… Луи не думает, что говорит в целом и о Лиаме в частности.

Перед тем как они уходят, Лиам просит Луи остаться. Зейн хмурится, но он улыбается и повторяет просьбу ещё раз.

- Хорошо, - говорит Зейн, вылезая из постели. Луи выглядит смущенным, но Гарри выталкивает Зейна из палаты, прежде чем он успевает спросить, что происходит.

- Он плохо выглядит, - честно говорит Гарри, когда они выходят в коридор.

Найл вздыхает, и впервые Зейн замечает, какой у него уставший вид. Он понимает, что они, наверное, выглядят примерно одинаково сейчас.

- Будет хуже, - тихо говорит он. – Так было и в прошлый раз.

Зейн прислоняется к стене и опускает голову, так что волосы (не только челка, которая, кстати, ему надоела) падают ему на глаза.

- Он по-прежнему самый красивый человек, которого я встречал, - говорит Зейн, потому что так оно и есть. Он говорит это не для того, чтобы просто сказать или потому что от него ждут этих слов. Зейн думает, что никогда и никто не будет ему нужен так, как Лиам, и он будет с ним, несмотря ни на что. Болен он или нет – это неважно.

Несколько мгновений спустя из палаты выходит Луи, и у него мокрые от слез щеки. Гарри тяжело вздыхает и пытается обнять его за талию, но Луи вместо того, чтобы позволить ему это, обнимает Зейна.

- Я понимаю, - говорит Луи, когда Зейн гладит его по голове. – Я не понимал раньше, но теперь понимаю, как он пришел в твою жизнь и не оставил ни единой возможности для того, чтобы не любить его.

Зейну нечего сказать, потому что Луи уже все сказал.

- О чем вы говорили? – спрашивает Найл.

Луи отстраняется от Зейна и поправляет волосы.

- Он просто попросил меня принести ему кое-что, - он ничего не объясняет больше.

После этого трое из них уходят, а Зейн возвращается в палату к Лиаму. Зейн падает на кровать рядом с ним, и Лиам говорит:

- Тебе больше нравится Халк Марка или Эдварда? Он не нравится мне в Мстителях, но я, правда, думаю, что он проделал хорошую работу.

Зейн обзывает его придурком и целует в шею.

***

Он получает приглашения в колледж (о котором, если честно, он совсем забыл) и решает отложить обучение на год, из-за чего ругается, но не с родителями. Его мама, конечно, не рада такому решению, но в конце концов понимает его, а отец даже не пытается как-то комментировать ситуацию. Но они оба не были против. Против был Лиам.

- Нет, - говорит Лиам, когда Зейн поднимает этот вопрос. – Даже не думай об этом.

- Уже, - пожимая плечами, говорит Зейн. – Я могу пойти в университет и на следующий год. Люди пропускают год, чтобы поехать за границу, например, чем я хуже?

- Потому что ты делаешь это не для себя, - возмущается Лиам.

Он выглядит лучше сегодня, и это дает Зейну чуточку надежды. Его щеки немного румянее, и он не в кровати сейчас, потому что слишком занят тем, чтобы зло расхаживать по палате.

- Если бы ты пропускал год ради себя, я бы не был против. Но ты собираешься сделать это из-за меня, и я не могу тебе этого позволить.

- Ты так же не можешь говорить, что мне делать, Лиам, - напоминает ему Зейн.

Он думает, что всё сказал. Он лежит на кровати, потому что в отличие от Лиама, ему не нужно куда-то выплескивать свою злость. Он просто устал.

- Если ты не пойдешь в колледж, - начинает Лиам, и Зейн приподнимает брови, как бы спрашивая: ну, и что ты сделаешь, чтобы остановить меня, Лиам? - то не сможешь приходить ко мне. Я скажу медсестрам, что не хочу тебя видеть, и охрана, будь уверен, не пустит тебя внутрь.

Зейн садится, раскрывая рот от удивления.

- Ни за что!

- Думаешь, я не сделаю этого? – спрашивает Лиам.

Нет, Зейн совершенно точно, блять, уверен, что именно это он и сделает, потому что Лиам очень упрямый.

- Это нечестно, - заявляет Зейн. – Я просто хочу проводить с тобой больше времени. В следующем году тебя может и не быть здесь.

- Именно, - признает Лиам. – Именно, Зейн! Ты должен принять это. И, блять, твоя жизнь не должна крутиться вокруг меня. Я не могу позволить тебе сделать этого. Я не хочу видеть, как ты разрушаешь свою жизнь.

- Так что же, ты просто оттолкнешь меня?

- Если это то, что я должен сделать, - говорит Лиам тихо, прикрывая глаза. – Я не хочу. Ты знаешь, что не хочу. Но я должен.

- Ты хочешь, чтобы я просто ходил в школу, пока ты сидишь здесь и… и…

- И умираю, Зейн, - заканчивает Лиам. – Ты не сказал этого ни разу, как будто то, что ты избегаешь этих слов, может как-то изменить ситуацию.

- Ты не умрешь, - возражает Зейн. – Перестань, блять, вести себя так, будто это высечено в камне, Лиам.

- Может быть, - говорит Лиам, садясь на край кровати. – Я смирился с этим уже очень давно. И тебе нужно сделать то же самое, потому что я не могу просто сидеть здесь, рядом, пока ты врешь себе.