Зейн не имеет ни малейшего, блять, понятия, что они вообще смотрят. Рука Лиама на его бедре, и его пальцы движутся вверх так медленно, что это сводит Зейна с ума. Когда Лиам выключает телевизор, в комнате наступает почти кромешная темнота.

Он чувствует руку на своем подбородке, и он поворачивается, ища губы Лиама своими. Когда он находит их, они немного соленые от чипсов, но ему это нравится. Лиам целует его настойчиво, от его былой нерешительности почти ничего не осталось. Он взъерошивает Зейну волосы, но Зейн знает, что ему куда как больше нравится, когда это делает он.

В конечном итоге он лежит на диване, прижатый к телу Лиама. Лиам приподнимается, опуская ладони ему на грудь, и чувствовать его тяжесть – это на самом деле очень приятно.

- Можем мы кое-что попробовать? – спрашивает Лиам.

Зейну хочется видеть его лицо, но вокруг слишком темно.

- Все, что хочешь.

- Хорошо.

Ладони Лиама движутся по его груди, животу и на секунду задерживаются на поясе его джинсов. И затем он трогает Зейна через них, и его бедра движутся вверх, отвечая на прикосновение, потому что они ещё не заходили так далеко, ну, и Зейну хотелось этого. Он никогда не говорил об этом Лиаму, потому что ему было важнее, чтобы тот чувствовал себя хорошо рядом с ним и лишний раз ни о чем не волновался.

- Всё хорошо? – тихо спрашивает Лиам.

Зейн кивает и облизывает губы.

- Да. Более чем.

Лиам смеется и сжимает пальцы вокруг члена Зейна. Он дергает молнию, и затем Зейн приподнимается немного, чтобы стянуть джинсы.

- У тебя тоже? – спрашивает Зейн.

- Да, - Лиам отодвигается от него, и он слышит шорох его штанов.

Когда Зейн снова ощущает Лиама на себе, он чувствует, какой тот твердый там, внизу. Это вырывает стон из его горла, и он притягивает Лиама к себе за воротник футболки, чтобы поцеловать.

Лиам скорее тяжело дышит ему в губы, чем целует, и Зейн сжимает его ягодицы, прижимаясь теснее. Лиам губами скользит по его шее и чуть ниже, прикусывает нежную кожу, чтобы тут же зализать её языком. Зейн передвигается немного, и теперь, когда они двигаются, то могут чувствовать друг друга – их разделяет только ткань боксеров.

Когда руки Зейна забираются под резинку боксеров Лиама, тот издает тихий, жалобный звук. – Пожалуйста.

Блять. Зейн отстраняется немного, так что Лиам едва не падает на него.

- Просто посиди минутку, - говорит ему Зейн.

Зейн находит пульт от телевизора и включает его. Голубоватый свет освещает комнату, и этого более чем достаточно для Зейна. Он видит Лиама, который сидит на диване с широко открытыми глазами и немного раздвинутыми ногами, глаза его влажно блестят и настороженно смотрят на Зейна, как будто Лиам боится, что он сейчас оденется и уйдет.

Зейн едва слышно стонет, глядя на него, и кладет руки на спинку дивана.

- Скажи мне, чего ты хочешь, - говорит он Лиаму и наклоняется, целуя его в подбородок. – Я сделаю это.

Дыхание Лиама учащается, и он царапает спину Зейна через ткань рубашки.

- Ты не должен… - говорит он.

Зейн фыркает и тянется к нему, так что Лиам может видеть его ухмылку.

- Я хочу.

Лиам заглядывает ему в глаза и затем быстро кивает. Зейн целует его и осторожно надавливает ему на плечи, укладывая на диван. Он размещается между ног Лиама и затем подцепляет пальцами резинку его боксеров, когда Лиам приподнимается на локтях, чтобы видеть, что он будет делать.

- Обещаю, тебе понравится, - уверяет его Зейн.

Лиам чуть прищуривается и отвечает:

- Это не успокаивает меня. Скорее заставляет ревновать.

- Не стоит, - говорит Зейн, целуя внутреннюю сторону его бедра. – Это было до того, как я встретил тебя, - целует другую сторону. – Ничто из этого не считается. Ни один из тех людей не считается. Только ты.

Лиам откидывается на подлокотник.

- Откуда мне знать, что год спустя ты не скажешь те же самые слова кому-нибудь другому?

Зейн отвечает ему нежно-недовольным взглядом и качает головой. Лиам не понимает. Не может быть никого другого. Зейн никогда не согласится на кого-то, кроме Лиама, но он не говорит этого, потому что и так постоянно выставляет себя полным фриком.

В конце концов, чтобы не думать о том, что там ещё мог напридумывать себе Лиам, Зейн освобождает его от боксеров. Звук, который издает Лиам, когда Зейн обхватывает его рукой, он точно никогда не забудет: грубый и низкий, и заставляющий кожу покрываться мурашками.

Зейн смотрит на Лиама, когда наклоняется, чтобы лизнуть головку члена и попробовать его на вкус. Лиам прикрывает глаза – одна его рука вцепляется в спинку дивана, вторая – в плечо Зейна, пальцы чуть подрагивают. Зейн ухмыляется, прежде чем вобрать его пенис в рот.

Лиам кусает губы так сильно, что Зейн, мягко говоря, удивлен, как он ещё не прокусил их. И даже это не помогает ему скрыть звуки, которые он пытается сдержать в себе, и они наполняют тихую комнату. Зейну так тяжело сдерживаться - он опускает руку вниз, к своим боксерам, чтобы немного снять напряжение.

Он работает ртом, пока не чувствует, что член Лиама упирается ему в горло, и звук, который издает Лиам, зажмурившись, когда он плотнее сжимается вокруг него – это что-то невероятное. Лиам дрожит под ним, и Зейн понимает, что он делает все возможное, чтобы не толкаться к нему в рот, и он благодарен ему за это.

- Сделай это, - задыхаясь, говорит Лиам. Зейн поднимает голову, хмурясь и не понимая, что Лиаму нужно. Его голос дрожит, и глаза закрыты. – Дотронься до себя… сделай это. Если хочешь, пожалуйста.

Зейн стонет, потому что он не думал, что Лиам в принципе может сказать что-то подобное, и, блять, это едва ли не самые горячие слова, которые он когда либо слышал. Зейн проводит языком по члену Лиама, прежде чем снова вобрать его в рот, и он спускает боксеры, чтобы коснуться себя.

Он стонет, принимая Лиама, но ему плевать, потому что тот кажется вообще не соображает, что происходит. Его руки шарят вокруг, ища то, за что они могли бы ухватиться, и лоб блестит от пота. Зейн понимает, что тот кончает, за мгновение до того, как это происходит – член у него во рту напрягается, и Лиам беспомощно стонет. Он не успевает выпустить пенис изо рта и кашляет, пытаясь проглотить всю сперму, когда Лиам тараторит:

- Блять, Зейн, прости-прости.

Ему нравится, когда Лиам ругается, и он, должно быть, теперь будет вынуждать его делать это. Сейчас же он просто слезает с него и тянется к воде, чтобы запить вкус спермы, потому что да, он любит Лиама, но этот вкус никогда ему не нравился.

Лиам надевает боксеры и смотрит на Зейна так, будто тот – лучшее, что есть в мире. И он толкает Зейна обратно на диван, упираясь руками по обе стороны от его бедер.

Нечего больше и сомневаться в том, как действует на него Лиам. Зейн любит, когда Лиам лежит/сидит на нем, когда он обнимает его; любит, как Лиам смотрит на него. Его голова ударяется о подлокотник дивана, когда он кончает - глаза закрыты, имя Лиама на губах. То, через что он заставляет его проходить, это просто чересчур.

Лиам ищет что-нибудь, чтобы вытереть руки, когда Зейн хватает его за воротник и притягивает к себе для поцелуя. Лиам издает удивленный возглас, но целует его в ответ, отдавая ему контроль над поцелуем, и они целуются почти целомудренно – мягко и тепло.

- Я люблю тебя, - шепчет Зейн в губы Лиама.

Лиам резко отодвигается от него. Зейн и не помнит, чтобы когда-нибудь чувствовал себя в его присутствии так… холодно. Лиам судорожно подбирает их одежду с пола и бросает Зейну его джинсы. Они прилетают ему в грудь и падают на колени, когда Лиам говорит:

- Тебе лучше уйти.

Зейн пялится на него, отказываясь что-либо понимать.

– Что? Лиам…

- Пожалуйста, уходи, - говорит Лиам тише. – Зейн, просто уйди. Я… пожалуйста…

- Хорошо, - выдавливает из себя Зейн, натягивая джинсы. Его пальцы дрожат, когда он пытается застегнуть штаны, и он чувствует, что почти плачет, и это все, блять, так тупо, потому что Зейн не плачет. – Я ухожу.