— Я еще не закончил её, — признается Зейн. Его рука скользит вниз от затылка Лиама, царапая спину. Он изогнулся из-за действий Зейна, и он не в силах сдерживать удивленный негромкий стон. — Я сыграю её сотни, тысячи, возможно, даже миллионы раз, и каждый раз будет только для тебя. Идет?

— Да, — Лиам вздыхает, прежде чем вновь отыскать губы Зейна. Он промахивается, и губы скользят по щеке Зейна до тех пор, пока брюнет наконец сам не находит губы Лиама.

Когда Зейн садится на него сверху, и тяжелый и массивный вес заставляет чувствовать Лиама идеальное тепло и возбуждение, одна сторона его подсознания говорит о том, что они должны притормозить. Вся эта ситуация просто кричит о том, что будет очень много возможностей для этого. Они не должны стараться проходить через это сразу же. Но есть что-то крайне необходимое в том, как бедра Зейна толкаются над ним; в том, как его пальцы, впиваются в грудь Лиама; в его дыхании, учащающееся от невероятного желания снять штаны.

Есть и еще одна сторона подсознания, которая кричит о том, что желание Лиама оправданно. Оно кричит о том, что Лиам должен запомнить вкус кожи Зейна, пока у него еще есть шанс, потому что этот может быть единственным.

Лиам на секунду сжимает задницу Зейна, когда его большой палец скользит между ягодицами. Лиам приподнимается, прикусывая кожу на шее Зейна.

— Ты можешь встать в колено-локтевую для меня?

— Да. Все, что ты пожелаешь, — Зейн стонет. Он соскальзывает с Лиама, отбрасывая одеяла прочь, становясь на кровати, оперевшись ладонями в матрас.

Лиам не торопится. Он проводит пальцами по ребрам Зейна, по всей длине позвоночника, целует ямочки на спине, прежде чем окончательно ухватиться пальцами за резинку штанов и стянуть их. Он не видит (и он подумывает о том, чтобы включить свет, но ему нужно будет встать, чтобы сделать это, а он не хочет делать этого), но чувствует легкую дрожь Зейна, когда он легко прикусывает его ягодицу.

— Лиам.

В ответ Лиам мямлит что-то неразборчивое, а потом медленно проводит языком по спине Зейна, до тех пор пока он не обводит его дырочку языком, после чего чувствует, как Зейн вздрагивает и извивается от его прикосновений. Как Зейн и говорил Лиаму ранее, он использует свой язык, для того, чтобы молча сказать то, на что у него не хватит мужества произнести вслух. Пока Зейн, чуть ли не всхлипывая, не отстраняется от него, он выпаливает слова, не в силах сдерживаться:

— Пожалуйста. Еще, Лиам, пожалуйста. Трахни, трахни меня. Пожалуйста. Пожалуйста.

Он впервые видит Зейна таким уязвимым, но сейчас Пейн совершенно не хочет думать об этом. Он слишком занят, вводя большой палец в Зейна. Лиам целует копчик парня и вводит второй палец, еще больше растягивая его, затем немного согнув их, пытаясь отыскать нужную точку. Он ухмыляется, уткнувшись в кожу Зейна на спине, когда находит её, но тот стон, который выпускает Зейн, не помогает Лиаму избавиться от эрекции.

Зейн напрягается, когда Лиам вводит третий палец, поэтому вслепую ищет смазку на его прикроватной тумбочке, которую Лиам использовал только для мастурбации (к счастью, Зейн не видит, что она почти пуста и не расспрашивает его). Лиам выдавливает чуть-чуть себе на пальцы и снова входит внутрь узкой дырочки, одновременно оставляя засосы на спине Зейна.

Он кладет свободную руку на бедро Зейна, при этом умудрившись задеть возбужденный член Зейна. Каждый раз Лиам задевает эту точку внутри брюнета, иногда избегая её, а затем вновь находя её, когда Зейн попросит.

— Трахни меня или позволь мне войти. Хватит дразнить меня, Ли… Черт.

В тот момент, когда Лиам неумело натягивает презерватив, а потом подставляет свой член ко входу Зейна, он толкается назад. Лиам кладет руку на его бедро, успокаивая. Дыхание Зейна такое прерывистое, что Лиаму показалось, что парню больше, чем просто больно. Пальцами Пейн рисует круг на бедре Зейна и спрашивает:

— Ты в порядке?

Все, что он получает в ответ, это недовольное ворчание. Зейн сжимается вокруг него и отстраняется, хотя Лиам уже полностью вошел в него.

— Да. Нужно привыкнуть, — он еще раз насаживается. — Хорошо. Двигайся.

Несмотря на тот факт, что его глаза закрыты и он просит себя не двигаться слишком быстро, маленькие капельки пота уже скатываются по его лицу.

— Ты слишком нетерпеливый, ты знал это?

— С каких пор нетерпимость и отчаяние стали синонимами? — спрашивает Зейн, и Лиам выходит из него и еще раз осторожно входит, чтобы заткнуть его (не то чтобы ему не нравится слушать Зейна, просто сейчас он немного занят).

Зейн не позволяет Лиаму осторожничать так долго. В конце концов, он начинает насаживаться на Лиама и падать с локтей, расслабляясь, пока Лиам дает ему то, что он хочет. Существует огромная разница между тем, как трахать кого-то и заниматься с кем-то сексом, и занятиями любовью. Когда Лиам потерял свою девственность, это был секс. Он познакомился с парнем, учась на первом курсе в институте, и все, что они делали, так это занимались сексом. А Зейн? Зейн — это совершенно другая история. Лиам очень волновался о ощущениях Зейна, когда выходил, а потом снова входил. О том, что кусал его за плечо и сказал эти три слова, прежде чем должен был. О том, что он слишком сильно сжимает бедра Зейна и теряет темп. Из-за вырывающихся стонов, облизывая ямочку на спине. Зейн бесстыдно стонет, продолжая насаживаться на член Лиама.

Звук их совместных движений, вкус кожи Зейна, каждый короткий стон, вырывающийся из брюнета, подталкивает Лиама ближе и ближе к развязке. Проходит немного времени, как его кожа становится скользкой от пота, а мышцы в животе завязываются в узел. Он должен сосредоточится на том, чтобы не кончить, понижая темп и обнимая Зейна рукой.

Зейн кусает подушку, когда кончает. Тот звук, который он издает - приглушенный, едва слышный. Он сужается вокруг Лиама. Лиам не уверен в том, что именно подтолкнуло его к развязке, но он резко падает на спину Зейна, ногтями впиваясь в кожу на спине парня, и кончает.

Спустя несколько минут Лиам отправляется в ванную, чтобы взять полотенце и смыть друг с друга следы спермы. Когда он возвращается, то находит ранее бодрствующего брюнета, спящим. Зейн такой человек, который может уснуть везде и при любых условиях. Как только Лиам вытер себя и Зейна, парень крепко обнимает, словно кто-то хочет украсть Лиама у него.

========== The only home I’ve ever known is right here in your arms ==========

Когда Лиам просыпается по утрам, Зейна уже нет. И сегодняшний день не исключение, хотя другая, теплая сторона кровати все еще пахнет сексом и гелем для душа, принадлежащего Зейну. Лиам принимает душ и пытается не волноваться из-за того, что Зейн в очередной раз исчез. Разве тот факт, что у них был секс что-то меняет? Не меняло бы, если бы они обсудили это заранее и пришли к обоюдному согласию в том, что, например, после этого Зейн не уйдет, заставляя Пейна в очередной раз ломать голову о мотивах его поступков.

Приняв душ и выйдя в прихожую, Лиам увидел, что гитарный чехол Зейна все еще в коридоре. Несмотря на то, что он не оставил никакой записки, Лиам на сто процентов уверен, что парень вернется. И он приходит через десять минут. В руках у брюнета целая куча пакетов с продуктами. Он громко стонет от тяжести пакетов, заходя в квартиру, и видит, что Лиам уже встал.

— Ты должен быть в кровати, — говорит он, кладя сумки на кухонную стойку, а потом стряхивая снег с волос. — Каким образом я приготовлю тебе завтрак в постель, если ты не в постели?

Лиам осматривает сумки и говорит:

— Где ты взял это?

Зейн пожимает плечами и начинает вытаскивать сливки для кофе (Лиам всегда покупает молоко — оно дешевле), сыр, яйца и свежеиспеченный хлеб.

— Я заработал немного денег. И не смей говорить мне, что я не должен был тратить их на тебя. Тебе запрещено спрашивать об ответном подарке, Лиам Пейн. Понял?

Лиам кивает в знак согласия. Зейн знает его слишком хорошо. Вероятно, это должно волновать его, но ему все равно.