Правда, и жить оставалось немного.

Каким образом целительница и её недавняя пациентка загорелись этой идеей, Ангелина не знает. Вдруг позвонила мать:

– Геля, возьми кредит. Мы с Валерией Евгеньевной одну тему решили замутить. Валерия Евгеньевна говорит, дело верное. Я ей верю. Так что деньги отдам, не беспокойся. Двести тысяч надо.

Мать так и не поведала о нюансах партнёрства. Какое участие принимала Валерия Евгеньевна – осталось загадкой. Возможно, подала идею (небескорыстно), за которую мать ухватилась обеими руками. Её авантюрный нюх подсказывал, надо браться, пока никто не опередил. Москва с её деньгами, помешанностью на эксклюзиве клюнет непременно. И потекут деньги в прямом смысле слова – из грязи…

Идея заключалась в следующем. В двухстах километрах от их города имелось озеро. Это уже Хакасия. Внешне водоём на троечку с минусом, глазу не за то зацепиться. Голые берега, травой поросшие, ни кустика, ни деревца, ни кусочка песчаного пляжа. Тем не менее – большой лужей оскорбительно назвать. Каким бы ты богатырём ни был, переплюнуть или перебросить камень с одного берега на другой не получится. И всё же у случайно заехавшего путешественника картина озёрной глади и водного простора не захватит дух, не бросится он с трясущимися руками доставать фотоаппарат. Скорее всего, достанет карту в поисках более привлекательного места – края-то озёрные. И – ура! – обнаружит под боком, в каких-то шестидесяти километрах настоящий водоём – озеро Беле. Даже на плоской карте видно – не дождевая лужа. И всё же не стоит путешественнику сходу разворачивать автомобиль на Беле. Мал перед ним золотник – да не подделка.

Озеро Тус, о нём речь, издавна пользовалось у местного населения повышенным интересом во всех своих проявлениях – соль, грязь, вода. И вообще… В Мёртвом море на Священной земле можно лёжа в воде газетку читать, и в Тусе захочешь, не утонешь. Хоть газету, хоть журнал разворачивай лёжа на воде, коль на берегу чтение надоело. Как в Мёртвом море, так в Тусе не вода, а минерализованный рассол. Жажду не утолишь, зато от ста болезней. Плюс к чудодейственному рассолу грязь целебная. И ещё один плюс к двум вышеназванным. Мёртвое море без преувеличений мёртвое – ни единого живого организма, в Тусе мириады малюсеньких, что те дафнии, рачков артемия. Озеро кишит ими. В любом месте зачерпни воды в ладошку и любуйся. Отжив своё, рачки выпадают в осадок на пользу грязи и воде, а кроме того, касаясь человеческого тела, испускают микроимпульсы на благо нервной системы.

Египетская царица Клеопатра про Тус не слышала, она успешно омолаживалась солями и грязями Мертвого моря. Современные царицы (а какая женщина не считает себя царицей?) не хуже Клеопатры прибегают ко всяческим ухищрениям, тормозя процесс увядания красоты. Валерия Евгеньевна и мать Ангелины решили сыграть на этом. Приблизить Тус с его чудодейственной грязью к Клеопатрам нашего дня. Царицы, как известно, по провинциям не обретаются, исключительно столичный товар, значит, открывать косметический салон омолаживания следует в Москве или Санкт-Петербурге. Питер оставили на второй этап завоевания рынка, для начала постановили развернуться в Москве.

Даже название салона придумали компаньонки – «Клеопатра-Тус».

Мать Ангелины воспламенилась идеей. Авантюризма ей было ни занимать, как, собственно, и Валерии Евгеньевне. Где та Москва с её царицами и где то озеро с его грязями и рачками? По прямой три тысячи километров с гаком. Да гак – сто пятьдесят. Но ведь не на лошадях трястись, доставляя грязь и воду с артемией в Москву.

Ангелина берёт кредит, мать нанимает машину, едет на Тус, набирает двести литров воды, пятидесятилитровую ёмкость грязи, доставляет это богатство до ближайшей железнодорожной станции, а оттуда везёт на поезде в Москву для проведения разведки боем. Нет помещения под «Клеопатру-Тус» – не беда, нет разрешения на открытие косметического салона – ерунда, зато есть грязь – залог будущей прибыли. К ней всё приложится.

Дотошный исследователь мировой истории приведёт немало примеров, когда здоровый авантюризм давал блестящие результаты, вопреки убийственного мнения пессимистов: ничего не выйдет. Выходило. Но в нашем случае подобного не произошло. И вовсе не из-за недостаточного градуса риска у женщин. Для открытия салона потребовалось заключение специалистов о составе воды. Экспертиза показала, рачок артемия живёт всего двое суток вне озера, после чего гибнет. Вода и грязь тоже быстро теряют свои целебные свойства вне родного водоёма. То бишь, если Клеопатра захочет омолодиться Тусом, один путь – вперёд на озеро.

Мать Ангелины сообщила эту безрадостную весть компаньонке. Валерия Евгеньевна не поверила.

– Ты меня решила кинуть?! – зло выдохнула в трубку. – Зря! Учти, дорогуша, это тебе даром не пройдёт! Ты меня знаешь!

– Валерия Евгеньевна, ты что?! В мыслях не было…

Телефон ответил злыми гудками.

После того разговора от Валерии Евгеньевны пришла странная эсэмэска. С первого взгляда абракадабра, кроме начальной буквы. Мать по-прежнему жила в Москве. Вылила озёрную воду в унитаз, выбросила грязь на помойку, но в Сибирь не вернулась. В Москве чувствовала себя как рыба в воде, хорошо знала город, ранее приходилось жить в нём. Затевая проект с салоном, сняла квартиру на пару с женщиной. И не заторопилась домой, потерпев фиаско с идеей грязелечебницей. Решила пока пожить в столице. Ангелина попросила переслать эсэмэску и дала прочитать знакомому программисту.

– Тут какая-то жуть, – сказал тот. – Написано: «Воздастся тебе. Враг тебя сожрёт».

Матери Ангелина не стала говорить. Побоялась – вобьёт себе в голову. Наделялась, Валерия Евгеньевна всего лишь пугает. Хотя поговаривали, с ней лучше не связываться. Были случаи, когда целительницу обманывали с гонораром, а потом жалели о содеянном.

С матерью Ангелина общалась по скайпу. В тот день вид у неё был измождённый, жаловалась на низкое давление. И чай крепкий пила, и кофе, ничего не помогало. О «скорой» слышать не хотела, как ни настаивала Ангелина. Дескать, пройдёт, не первый раз.

На следующий день вечером за Ангелиной заехал на работу брат Артём, подвёз до подъезда.

– Слушай, – попросила Ангелина, прежде чем выходить из машины, – позвони матери, может, у тебя рука лёгкая. Весь день не отвечает. Скорее всего, телефон забыла, а сама мотается…

Артём позвонил. Ангелина услышала, телефон ответил женским голосом:

– Мама, ты чё там… – начал Артём

Затем выражение лица его резко изменилось, он несколько секунд слушал, потом бросил телефон Ангелине на колени, упал головой на руль и произнёс:

– Всё.

После этого у него случился спазм голосовых связок. Мотал головой, вращал глазами, пытаясь что-то сказать. Ангелина заставила брата подняться к ней в квартиру, накапала валерианы.

Заговорил Артём только на следующий день и то сначала шёпотом.

После того, как Ангелина переговорила с матерью по скайпу, той стало совсем плохо, началось внутреннее кровотечение. Женщина, с которой мать снимала квартиру, звали её Альбина Ивановна, вызвала «скорую», и через пять часов мать скончалась в больнице.

При жизни мать говорила:

– Будет возможность – кремируй меня. Не хочу, чтобы черви ели. Урну с прахом к матери с отцом подхоронишь и лучше не надо!

– Уже хорошо, по ветру не просишь развеять! – не могла промолчать Ангелина.

– Ты слушай меня. Твоя ирония ни к чему! Серьёзно говорю.

– Чтобы ты да по-человечески захотела!

– Геля, сделай, как прошу. Считай это последней волей усопшего.

– Умирать собралась?

– Нисколько. Но две жизни никому не намерено. Поэтому мотай на ус. Всякое может случиться…

Тема кремации была не минутным порывом, мать поднимала её раза два-три для «мотания на ус». Получилось – другого варианта у Ангелины попросту не было из-за отсутствия денег на транспортировку гроба.

Ангелина оформила все документы, кремацию назначили на воскресенье. В Москве не было ни друзей, ни родственников, ни знакомых. Сделав все дела, почувствовала страшную пустоту. Оставаться одной в неуютной с обстановкой общежития однокомнатной квартире было невыносимо. Альбина Ивановна, с которой мать снимала жильё, куда-то ушла. Ангелина вспомнила фразу, услышанную в авиаэкспрессе по дороге из Домодедова в Москву. Рядом сидели две женщины, одна сказала другой: «В субботу пусть камни с неба валятся – пойду на всенощную в храм Христа Спасителя. Патриарх должен служить под Вербное воскресенье».