– Наш долг еще и профилактика! – важно сказал психоаналитик. – Наша задача проследить путь от предрасположенности к намерению в рамках возможного галлюциногенеза. Сейчас мы проверим. Электроэнцефалограмма нам покажет любое психическое отклонение.

– Зачем электроэнцефалограмма?

– Зафиксировать фазы развития процесса. С каждой стороны по четыре провода, – начал объяснять врач. – Мы можем сравнить работу правого и левого полушарий мозга.

– А зачем сравнивать?

– Так можно обнаружить значительные расхождения в работе обоих полушарий. Например, у меня часто бывают пациенты, которых мучают галлюцинации, как зрительные, так и слуховые. Я обнаруживаю отклонения, лишь сравнивая “волны” левого и правого полушарий. Галлюцинации возникают только в одной половине мозга. Чаще в правой, которая видит и слышит то, чего на самом деле не было.

– У меня нет галлюцинаций.

– Сейчас посмотрим. – Врач включил прибор. На экране вспыхнуло несколько синусоид. – Мы наблюдаем работу обоих полушарий, – пояснил он. – Здесь будем искать остроконечные волны, имеющие форму шпилей. – Он руками для наглядности нарисовал в воздухе острый угол. – Надо искать волны очень высокой амплитуды, выбивающиеся из общего ряда. Они проходят со скоростью от четырех до восьми в секунду. Наличие этих “шпилей” и будет признаком поражения височной доли мозга, – закончил врач.

Они вместе высматривали на экране большой кривой всплеск, но никакой аритмии не обнаружили.

– Патологии нет. – Врачом овладело подобие хмурости. – А что вы хотите? Предположим, я усматриваю ваше некоторое намерение. А если оно в отношении мужчины к женщине? Даже какое бы ни было самое сексуальное. Ну и что? Считается – это естественность. Что дальше? И дальше я не вижу ничего маргинального – всё в порядке вещей. Иначе можно пересажать в кутузку всех мужчин, и аналогичных женщин тоже.

– А кроме галлюцинаций есть еще какие-нибудь расстройства?

Психолог чуть заметно улыбнулся.

– Скажем так, мы используем разные термины: “сознание”, “разум”, “личность”, при этом мы не очень четко представляем себе, что каждое из них означает. Но, в общем, картина следующая. Фрейд считал, что некоторые мысли и чувства каким-то образом подавляются сознанием, но могут проявиться в бессознательном состоянии. Они активно обнаруживаются в различных психических отклонениях. Эти подавленные чувства и эмоции давайте назовем их диссоциирующими, так как слово “диссоциация” означает отклонение от основного потока сознания. Так вот, когда “диссоциирующее” становится самостоятельным, самодовлеющим, доминирующим, выстреливающим и разящим, когда личность человека слабеет и дезорганизуется, тогда может возникнуть психоз шизофрении.

– Я много о ней знаю, – сказал Ник, – и в то же время ничего не знаю.

– Означающая расшатывание личности.

– Как это следует понимать?

– Один и тот же шизофренический поступок можно квалифицировать по-разному: как нормальный и как ненормальный.

– Неужели такое возможно?

– Нелепость в том и состоит, что реактивность у каждого человека условная: где-то выше, где-то она ниже. При пороговой низкой способности реагировать и большой скорости мыслительного процесса проявить однозначные, правильные решения не каждому дано. Как исключение – гении, спектр которых велик. Ваш пример тоже исключительный, отдаю ему должное.

– Отсюда похоже на плаванье слепых котят и, соответственно, у основной массы людей несуразные ошибки, которые можно квалифицировать как ненормальные?

– В этом доля правды, даже не исключая опять же гениев. От этого они поплатились далеко идущей молвой о себе и стали объектом пристального изучения и копания в них, не принесшего им пользу. За уникальность делать “гениальные ошибки” им чаще приписывают шизофрению.

– Никогда бы не подумал применительно к себе, что я гениальный! – похвалил себя Ник.

Другой психоаналитик поддержал бы эту фразу, а этот опроверг ее, сказав очередное заключение:

– Я склонен отвергнуть все подозрения на вашу шизофрению.

– Остается, что?.. – уныло промычал Ник.

– Вы правильно подумали. Мы не рассмотрели термин “раздвоение личности”. Это когда “диссоциирующее” выделяется в отдельность и организовывает, а не подавляет подсознание человека. Вот тогда эта часть мозга начинает действовать вполне независимо; она становится самостоятельной личностью, способной жить индивидуально, также может принять на себя чужие функции.

– Но во мне другого существа нет.

– Дорогой вы наш пациент, и слава Богу, что вы сейчас один, а через час не будете другой! – воскликнул психоаналитик. – Я нахожу, что и с девушками обходитесь не парой, не группой, не грубо, как маньяк, а в одиночку.

Ник, в последнее время жизнь заставила, тоже был знатоком Фрейда, но заурядным, не таким как психоаналитик, но всё же… И он высказал предположение:

– Не говоря о том, что есть еще истерия, которую вы обошли стороной.

– Это форма невроза, при которой эмоциональное расстройство превращается в эгоистичную манипуляцию окружающих для удовлетворения своего апломба. Простой каприз может проявиться истерикой. Пример, ребенок, катающийся по полу со словом “Хочу”. Чаще больной заходит далеко и теряет способность реально осознавать свои поступки и, совершая что-то неприглядное сам, приписывает это “что-то” другому лицу или фактору.

– Следовательно…

– Нет, нет и нет. Опять же не у вас, а у кого-то другого, которых много в психиатрических больницах.

– При том, что уже многое стало понятно, ваши объяснения вызывают всё большее количество вопросов, – Ник выразил неудовлетворённость ходом разговора.

Было предпринято покушение на профессионализм, чему доктор воспротивился. Он глубоко вдохнул в себя воздух.

– Задавайте.

– Я, случайно, не внушаем, как и девушки? Есть ли обратная связь?

– В меру – да, но не настолько, чтобы акцентироваться. А вот внушаемы ли ваши девушки? Даже, если они не подвержены этому, они, на всякий случай, должны показаться доктору.

– Вряд ли они явятся сюда для выяснения.

– Хорошо бы в паре с вами.

– Это невозможно – они растворились в городе.

– Я в вашем случае подозреваю, что вы сами себе внушаете… – доктор постукивал авторучкой по столу. После паузы он сказал: – Но всего лишь симуляцию. Если и есть, она неумышленная. Вы уповаете на некое воздействие на девушек. Об этом говорят результаты ваших мимолетных общений с ними. Мужчине труднее имитировать даже симптомы обмана. Надо обладать талантом актера, чтобы ситуации виртуозно обыгрывать. Что вы, как мужчина, можете сымитировать? Будете охать, когда порежете палец? Женщина симуляции отчебучивает постоянно и линейка их широка. Слезы, беременность, болезнь, мигрень, кокетство, трудности, усталости – вот не все причины для симуляции. Усталость я у своей жены снимаю фразой: “Дорогая, день, прожитый зря, ты проделала много работы, спасибо, но сегодня, к сожалению, еще не входила в горящую избу и коня на скаку не остановила”. Помогает! – Это было очевидно сказано язвительным тоном, а психоаналитик продолжил: – Можно симулировать болезнь, а можно симулировать себя неким суперменом. Это доставляет удовольствие, заставляет спекулировать на этом. Отсюда разного рода накладки. Напоминаю, при истинной, тем более, патологической симуляции человек несёт полную ответственность за свои действия.

– Находите время шутить! – пробурчал Ник.

Врач задумался:

– Виноват, – психолог рассыпался в извинениях, – виноват, но такова наша сложная проблематика в общении с пациентами постоянно видеть в них психических больных.

– Мне от этого не легче, – не примирился с анализом Ник. – Не наблюдаю симуляцию за собой.

– Да, и этот симптом явно не про вас.

Ник что-то вспомнил и выложил в виде жалобы:

– Но у меня всё более растущий, рациональный и даже прикладной подход к поцелую, и мотив не отсутствует, и целевое направление существует, – признался он. – Как бредовая идея.