Не понимая, что с ним происходит, связанный мальчишка решил защититься единственным возможным способом: волшебством. Никто уже не скажет точно, что он сделал, да только произошло это ровно в тот миг, когда чёрный колдун закончил обряд.

Их силы столкнулись и вырвались из тел. Старец мгновенно осыпался прахом, а его магия переплелась с той, что раньше принадлежала мальчугану.

Равные по мощи, не способные победить одна другую, сгустки магии поглотили друг друга, высвободив нечто иное. Вырвавшееся и разметавшее толстые стены замка словно ветер палую листву.

Говорят, это было чистое волшебство, не способное принадлежать ни одному живому существу, не подвластное никому, не предназначенное для нашего мира.

Оно не было добрым или злым, не имело мыслей или намерений. Оно просто взвилось в небо, изогнулось, хлестнув, словно плетью вокруг, и исчезло со вспышкой, словно и не было ничего. О том же, что в деревне людям всё произошедшее не приснилось, говорили валявшиеся далеко от замка глыбы его стен и бегущие от поместья проснувшиеся в ужасе слуги.

Какая-то девушка подглядывала в дверь за действиями старика-колдуна и рассказала всем любопытным, что видела. Она почти сразу поняла, что случиться нечто недоброе и успела поднять спавших слуг, благодаря чему почти все сумели убежать до того, как здание разрушилось той неведомой силой. Жаль, но в деревне, едва сказав последнее слово, она упала замертво.

А магия – чудная вещь – не разрушила стоящую у замка беседку, хрупкое сооружение из резного мрамора. К счастью, или к сожалению, в земли графа никто не приходил, пока помнили о трагедии, а потом забыли. Людская память недолговечна. Я же не человек, и мне известно, что зашедший в беседку может поговорить с любым из умерших. Думаю, тебе необходимо с кем-то поговорить.

Поражённая, я кивнула. Рассказанная история ещё будоражила воображение, невиновного ни в чём мальчишку оказалось жаль до слёз. Но страха отчего-то не было.

Мы обошли громадную свалку камней и леший указал на беломраморное, словно светящееся изнутри в лунном свете, прекрасное строение. Беседка! Будто вчера высечена из камня и поставлена здесь.

–Заходи смелее, я буду рядом. – остановился, не доходя нескольких шагов до нашей цели, леший.

Не без трепета я преодолела оставшееся расстояние и вошла в беседку, поднявшись по гладким ступеням. На белом полу лежали старые, давно потемневшие листья и травы, шуршащие и трескавшиеся под ногами.

–Приди, пожалуйста… – я не знала, что говорить, – я виновата в твоей смерти…

Но договорить мне не дали. Рядом возникла та самая упыриха! Немного прозрачная, но это была она!

–Не ты, – произнесла она тихим голосом, – ещё задолго до встречи с тобой меня сделали нежитью. Не живой, но и не мёртвой. Пожалуй, погибнуть, помогая, не так уж и плохо.

–Так ты меня прощаешь? – поразилась я, уже приготовившаяся молить, оправдываться, рыдать…

–И я верну тебе твой облик. Как и той рыдающей в подушку танцовщице, и водящей за нос мужчин вдове. Сейчас подходящий момент вернуть всё на свои места. Но при одном условии: поклянись, что похищенный тобою камень ты отнесёшь дракону Уршилью. Из сердца его подруги достали драгоценность, тем самым убив её. У древних ящеров своя магия. Возлюбленную дракона не вернуть, но облегчить его горе можно. Умирая, они превращаются в хрустальные изваяния, но без камня в сердце это невозможно, и дух страдает. Зная об этом, Уршилью вдвойне тяжко переживать утрату. Ради никому не нужного блеска люди запросто отнимают у драконов покой смерти, заставляя вечно испытывать муки. Раз уж ты без надобности унесла из королевской сокровищницы не нужный тебе ни для чего камень – обрати свой глупый поступок во благо. И моя казнь не станет тяжким бременем лежать на твоём сердце.

–Я согласна! Клянусь! – выдохнула я. Как всё хорошо складывается. Я сделаю правильно, а не буду до конца дней своих корить себя за необдуманное любопытство.

–В долине Падших Идолов ты найдёшь его. Камень приведёт тебя, едва та, чьим сердцем он являлся, окажется достаточно близко от него.

–Клянусь. – повторила я. И упыриха, улыбнувшись, растаяла. Я выдохнула, и собралась было покинуть беседку, но что-то задержало.

–Постой! – окликнул меня чей-то грустный голос. Совершенно юный, звучащий ещё не совсем по-мужски. Я замерла и боялась пошевелиться, хотя сама хотела бы увидеть его. Ох, уж это любопытство! Но внезапно меня сковал страх.

–Неужели я так страшен? – усмехнулся прозрачный мальчик, обошедший меня, и теперь стоящий напротив. Обычный подросток. Высокий, широкоплечий, но ещё несколько нескладный. Лет пятнадцати – семнадцати, не больше. Светло-русые волосы перехвачены кожаным ремешком, простая рубаха перетянута поясом с заткнутыми за него ножнами. Босой, в разорванных на коленях штанах тёмного цвета.

–Я пытался сбежать, упал на лестнице. – перехватив мой взгляд, пояснил призрак.

–Ужасно… – только и смогла сказать я.

–Ужасное давно прошло и пережито. Теперь я тебя нашёл и увидел, – снова улыбнулся убитый.

–Большое счастье, меня увидеть! – буркнула я. Мой прозрачный собеседник серьёзно кивнул:

–Больше я не потеряю тебя. Мне посчастливилось родиться не совсем человеком, и я мёртв покуда сам того желаю. Вернее, я научился управлять этим состоянием.

–И почему же ты не ожил? – удивилась я.

–Не хотелось, – засмеялся мальчишка, – а теперь можно задуматься о возвращении в мир живых. Теперь я не ошибусь во времени и пространстве.

У него были узкие зубы и длинноватые клыки. Но почему-то это не показалось мне отталкивающим, а сердце предательски пропустило удар. Наоборот, захотелось ещё раз увидеть эту немного демоническую и чертовски привлекательную радость.

–Я скоро вернусь в свой мир, – предупредила я, дрогнувшим голосом – у нас нет магии.

–Знаю, – кивнул мальчик, – я был там. Красивая… не похожая на нашу реальность. Много больших домов и быстрого транспорта. Это особое удовольствие, жить там.

–С тобой поговорить о моём мире? – не зная, как вести себя с этим человеком, спросила я. Меня сводило с ума происходящее. Сердце колотилось так, что его удары сотрясали грудную клетку, заставляя лежащие на одежде выбившиеся из косы волосы подрагивать, выдавая моё состояние. Кажется, я побледнела. Но это уже был не мимолётный страх, вызванный появлением нежданного призрака, а ужас от осознания одной невозможной, казалось бы, вещи. Я влюбилась. В его смех и манеру показывать зубы, в сочетание мощи и подростковой ломкой хрупкости, в огромные по-врубелевски демонические глаза. Влюбилась скоропостижно и бесповоротно, и это ужасало меня. Словно в другой вечности мы уже были знакомы. Наверное, в моих глазах читался этот страх. К счастью, он был неправильно истолкован. И ответом мне была грустная улыбка:

–Я напугал тебя, возвращайся к друзьям. Да и леший заждался.

–Но как ты сможешь найти?

–Иди! – и он исчез, махнув рукой.

–Своеобразный характер, да? – спросил леший, галантно подав мне руку, помогая спуститься.

–Вы с ним беседовали? – удивилась я.

–Было дело. Сколько раз поссориться успели – не сосчитать!

–Кого-то он мне напоминает, – буркнула я себе под нос, вспоминая нашего рыцаря, и добавила, обращаясь уже к собеседнику, – а как вы поняли, что мне надо?

–Могут у хозяина леса быть особые полномочия? – сверкнул красными зрачками лохматый очаровашка. Увидишь такого в темноте – и будет это последним, что запомнишь перед смертью. И отчего я его не боюсь? Скорее наоборот, хочется подразнить, испытать грани дозволенного.

–Меньше знаю, крепче сплю. – покладисто согласилась я, вызвав у лешего зубастую улыбку, свидетельствовавшую о презрении вегетарианского образа жизни.

До таверны мы дошли быстро, я рассказывала наши мифы и поверья. Мой спутник очень веселился, скалился и рычал от удовольствия, складываясь от хохота пополам и смешно прядя ушами.

Он не пожелал покидать меня у порога и ввалился в зал: