– Что значит не совсем? Ты две недели ни черта не делал! Давно уже мог договориться с ним, и мы бы провели эти две недели куда интереснее, чем торчать в участке, – произнесла Болэк и сильно надавила на шею Джо.

– Ай, – поморщился детектив. – Я поговорю. Поговорю в ближайшее время.

– Тебе следовало бы сделать это гораздо раньше. А теперь у тебя новое дело.

– Да ну брось, Одри. Не пройдёт и недели, как я раскрою исчезновение Палмера и вот тогда мы вместе возьмём отпуск, и я отвезу тебя далеко-далеко отсюда на Гавайи, как ты и мечтала. Будем сидеть на берегу, встречать рассветы и закаты, слушать шум волн и крики чаек.

– Красиво поёшь. Только вот ты мне это обещаешь уже года три. Я никогда не была на Гавайях, мне так хочется побывать там, это моя мечта, – проговорила Одри и положила голову на плечо Джозефа Рейнхарта.

– Кстати, дорогая, ты перепечатаешь мой рапорт?

– Нет, милый, я просто не успею.

– Почему же?

– Грид попросил меня передать, что бы ты, как только закончишь его, сию же минут нёсся к нему в кабинет.

– Ах, значит, ты только по этому поводу зашла ко мне? – с наигранным возмущением спросил Джозеф.

– Не только по этому, – Одри улыбнулась, – я соскучилась. И кстати ты до сих пор толком не рассказал, что у вас там случилось, в доме на Третьей авеню?

– Обязательно расскажу чуть позже, Одри, – с улыбкой ответил Джозеф, – а сейчас мне пора, не будем заставлять ждать старика Грида.

Детектив подошёл к двери, затем развернулся к Болэк и, глядя в сторону, произнёс:

– Да, нам определённо нужно съездить куда-нибудь отдохнуть.

*

Кабинет шерифа находился на третьем этаже полицейского участка.

Джозеф, с зажатой подмышкой папкой, бодро поднимался по лестнице, насвистывая себе что-то под нос. Поприветствовав по пути нескольких знакомых полицейских, он подошёл к двери шерифа Грида. Джозеф прислушался и после небольшой паузы постучал в дверь.

– Входите.

Детектив открыл дверь и с широкой улыбкой прошёл в кабинет шерифа.

Возле большого окна за столом сидел Пол Грид. Мужчина на вид около шестидясити лет с седыми волосами и добрым выражением лица. Его маленькие глаза щурились из-за близорукости, но Джозефа он сразу узнал.

– Здравствуй Джо, присаживайся, – указал Пол на свободное кресло.

Напротив стола шерифа стояли два кресла, одно было свободно, то которое предназначалось Джозефу, а другое занято молодым человеком в строгом чёрном костюме.

Присаживаясь, Рейнхарт осторожно бросил взгляд в сторону незнакомца. Достаточно молодой, на вид около тридцати лет, с пышной чёрной копной волос и с длинной чёлкой, которая была зачёсана направо и слегка касалась брови. Презрительный взгляд полузакрытых глаз незнакомца скользил по интерьеру кабинета, а на его тонких губах была видна едва заметная ухмылка. Всё это создавало первое впечатление о нём, как не о самом приятном человеке, по крайней мере, такой вывод сделал Рейнхарт.

Незнакомец вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Левой рукой он поддерживал острый подбородок, облокотившись на подлокотник. Молодой человек вполоборота развернулся к детективу и начал пристально его разглядывать.

– Так это и есть ваш детектив Рейнхарт? – прогнусавил незнакомец.

– Познакомься Джозеф, – начал Пол, – это Эдвард Холт, сотрудник правительственной службы, названия которой по некоторым причинам я не знаю. Моё начальство посчитало, что мне не обязательно знать, откуда именно этот молодой человек.

– И правильно сделало, мистер Грид, – утвердительно высказался Эдвард, – как говорится – меньше знаешь, лучше спишь.

Вспыльчивый характер Джозефа начал просыпаться. Он не выносил людей, подобных Холту, этих надменных выскочек с манией величия. Нарастающее раздражение Рейнхарта заметил Пол, по тому, как губы Джозефа начали сжиматься. Шериф поспешил разрядить обстановку:

– Не будем спорить о том, что кому нужно знать, а кому не нужно. Перейдём сразу к делу. Джозеф, мистер Холт почтил нас своим присутствием исключительно по делу исчезновения старика Палмера…

– Оперативненько, – перебил Рейнхарт. Его характер уже нажал красную кнопку, – после происшествия прошло около трёх часов, а этот белый воротничок уже приволок свою задницу в наш участок.

– Я бы посоветовал вам выбирать выражения, детектив! – возразил Эдвард.

– А то что? Позвонишь мамочке?

– Джозеф! – сделал замечание Пол, – прошу тебя, успокойся.

– Мистер Грид, я не намерен тратить время, находясь здесь и выслушивая этого второсортного детектива. Так что переходите сразу к сути.

– Джозеф, – продолжил шериф, – теперь дело о Дэвиде Палмере переходит в распоряжение правительства, а именно к этому молодому человеку.

Рейнхарт вскочил с кресла и, разведя руками, раздражённо выкрикнул:

– Замечательно! Просто замечательно!

– Джозеф, успокойся, присядь, пожалуйста.

– Нет, ты мне скажи Пол! – детектив продолжал стоять и гневно размахивать руками. – Сколько лет я работаю в этом участке?

– Ну, лет пять.

– Чуть больше шести лет, Пол, шесть долгих лет! И какой у меня процент раскрываемости?

– Процентов восемьдесят, если не ошибаюсь.

– Восемьдесят шесть! Заметь, самый лучший показатель среди детективов в участке.

– Да ладно, у детектива Родса больше, – напомнил шериф.

– Меня не интересуют интимные подробности Родса. К тому же ходят слухи, что он сам подстраивает кражи, чтобы потом занимать лучшие места на доске почёта.

– Джо, ты отличный детектив, но…

– Были времена, когда я ночевал на работе, но доводил дело до конца! – всё не унимался Джозеф. – А теперь… теперь, какой-то правительственный клерк вваливается в наш участок и заявляет, что моё дело теперь его?!

– Джозеф, пойми, это не в моей власти, – ответил шериф.

– Мистер Рейнхарт, я надеюсь, вы осознаёте какую ошибку, допустили сегодня? – включился в разговор Эдвард Холт.

– Нет, не догадываюсь. Но я уверен, что вы сейчас о ней мне расскажите, – презрительно ответил Джозеф.

– Сегодня вы пристрелили главного свидетеля по делу исчезновения Дэвида Палмера. Своим непрофессионализмом вы завели дело в тупик, даже ещё не начав его. Мы могли бы допросить этого гражданина, а теперь он покойник.

Джозеф выпрямился и ровным голосом ответил Холту:

– Я поступал исходя из соображений безопасности относительно сотрудников полиции. У меня не было в планах убивать его, но если бы я этого не сделал, то трупами, возможно, были бы совершенно другие люди.

– Возможно! – Холт сделал акцент на этом слове. – На крайний случай могли бы выстрелить в руку или ногу, но ни как ни в голову. А теперь этот покойник ничего нам не расскажет и сложность розыска Палмера повысилась в разы, а это значит, что выход из этого тупика придётся искать настоящим профессионалам своего дела.

Джозеф раздражённо возразил:

– В вашем там, суперсекретном ведомстве считают, что я облажаюсь на этом деле, а? Думаете, я не сумею раскрыть исчезновение Палмера и выяснить, что это был за придурок в его квартире?

– Я не знаю, как думают мои коллеги, как вы выразились, из суперсекретного ведомства, но я считаю, что вы птица более низкого полёта. Не в обиду будет сказано, но согласитесь, район у вас довольно спокойный, и если происходит что-то противозаконное, то это максимум налёт трудных подростков на маленький магазин. Естественно, такие дела легко раскрыть, и я весьма удивлён, что у вас такой низкий процент раскрываемости. Ваше дело, ругать молодёжь, находить бабушкам их потерянные сумки и снимать котят с деревьев – классика детектива вашего уровня. А что уж посложнее, это отдайте взрослым дяденькам.

– Пол, – обратился Джозеф к шерифу, – напомни-ка мне, сколько дают за причинения тяжких телесных повреждений нанесённых секретному правительственному агенту?

Шериф Грид встал из-за стола:

– Джентльмены, перестаньте вести себя как маленькие дети!