– Про кота это ты хорошо придумал. Люди у тебя есть?

– Какие люди? – спросил Мерзлов.

– Твои, которые как пионеры – всегда готовы.

– Конечно есть, куда же им деться, я плачу деньги, они при мне.

– Я тебе оплачу половину расходов, только пусть не ходит.

– Не понял, – сказал Мерзлов.

Хотя все он прекрасно понял. Подобная мысль, подобное решение проблемы было и у него в уме, но он до поры до времени боялся произнести эти слова. А вот Лев Бирюковский не испугался и произнес.

– Да, да, Савелий, нет человека и нет проблемы.

– Это ты хорошо говоришь. И вообще, хорошо тебе говорить.

– Да не очень, ведь сразу же после тебя он ко мне придет.

– Конечно, придет, Лева, и тогда мало тебе не покажется. А если ему еще кто-нибудь шепнет о том, как ты ему удружил и какие услуги оказал…

– Хватит, хватит, – быстро заговорил в трубку Бирюковский, – ты еще вспомни, что сто лет назад было.

– Причем тут сто лет, я говорю о недавнем прошлом, о твоем, моем, его…

– Хватит, ударился в воспоминания. Если ты разберешься с ним, то после, считай, что ты мне, Мерзлов, ничего не должен.

– Маловато будет, маловато, – сказал Савелий в трубку, сказал нагло и громко.

– Что? Маловато? Да я тебя, Мерзлов.

– Ладно, Лева, успокойся, не гони волну. Мы же с тобой партнеры, так сказать.

– Партнеры, партнеры, – пробурчал Бирюковский и выругался прямо в трубку.

– Вот видишь, значит, правду я говорю. В общем, ты меня понял.

– Да, понял, понял, чего же здесь не понять.

– Тогда сразу же позвонишь, мой номер ты знаешь.

– Хорошо, позвоню.

– А расписочку ты порвешь.

– Порву, порву прямо на глазах, не сомневайся.

– А я и не сомневаюсь.

Савелий Мерзлов, довольный собой, положил трубку и быстро прошелся по кабинету, наступая на рассыпанные пачки сигарет. Они хрустели целлофаном под подошвами башмаков, Мерзлов отбрасывал их в сторону так, будто бы это был ничего не стоящий мусор. Он еще минут пятнадцать ходил по кабинету от стены к стене, размышляя о том, как все лучше устроить.

Наконец решился, открыл дверь в приемную.

Его секретарша тут же загасила сигарету, а шофер повернул коротко стриженую голову с крепким затылком и посмотрел на хозяина, готовый тут же броситься выполнять любое его желание.

– Где сейчас ребята?

– А кто нужен, Савелий Борисович?

Мерзлов назвал несколько имен.

– Думаю, на месте, на складе.

– Позови сюда и скажи, чтобы пришли быстрее, у меня для них есть работа.

– Будет сделано, – вскакивая с мягкого кресла, ответил водитель и бросился выполнять приказание.

Он дошел до лифта, резко вдавил кнопку и стал ждать когда кабина спустится с двенадцатого этажа на седьмой. Лифт подъехал, створки дверей разошлись, водитель шагнул вовнутрь кабины прямо к своему отражению, чуть не столкнувшись с ним нос к носу. Сам себе подмигнул и поправил ворот кожанки. На его шее поблескивала золотая цепочка, подарок хозяина ко дню рождения.

Лифт пополз вниз.

А Мерзлов вытащил из кармана связку ключей на длинной серебряной цепочке с дурацким брелоком в виде черепа, открыл сейф, не глядя запустил туда руку, и вытащил пачку долларов. Мерзлов знал наверняка, в этой пачке, перетянутой черной аптечной резинкой, ровно десять тысяч. Можешь хоть двадцать раз считать, денег не прибавится и не убавится. Он подержал ее в руке, подержал так, как рыбак держит рыбу, не желая ее отпускать.

«Ну, ну, каскадер, денежки с меня хочешь получить? – на всякий случай Савелий Мерзлов положил деньги во внутренний карман своего дорогого, но изрядно поношенного пиджака. – Может, я тебе их и отдам».

Затем из верхнего ящика письменного стола он вытащил черный пистолет, настоящую «беретту», не поддельную, не газовую, а привезенную ему на заказ, проверил патроны и сунул в карман кожаного плаща.

Минут через двадцать в дверь постучали.

– Кто там? Заходите! – уже прекрасно зная, кто за дверью, крикнул Мерзлов, подошел к бутылке с виски, налил себе на два пальца и уселся за стол.

В кабинет вошли трое. Мужчины все были крупные, одетые в черные кожаные куртки. В прокуренном помещении мгновенно распространился запах сырой кожи.

– Вот что, орлы мои, мы с вами поедем на мост. Там я должен встретиться с одним человечком. Трое мужчин слушали Мерзлова внимательно. – Так вот, я с ним встречусь. Он хочет получить с меня деньги, а я не хочу их отдавать. И ваша задача, орлы мои, соколы любимые, сделать так, чтобы он больше никогда меня не беспокоил, никогда не звонил, никогда ко мне не приходил. И вообще, будет лучше, чтобы он исчез навсегда. Ну что, вам все понятно или нужны разъяснения?

– На каком мосту? – немного сипловатым голосом спросил самый низкий из этих трех великанов. Правда, даже этот низенький, этот коротышка был на полторы головы выше Савелия Мерзлова.

– На том мосту, по которому мы с вами ездим за город ко мне на дачу. Ясно?

– Ясно, ясно, ясно.

– Вот и хорошо, если вам троим все ясно. Но смотрите, соколы мои, чтобы все было чики-чики, без проблем и без последствий. Иначе вы сами знаете, пойдете на биржу стоять в очереди. И будьте уверены, там для вас работы не найдется.

– Да ладно, Савелий Борисович, ведь знаете, не подведем.

– Знаю, знаю. Это я так, на всякий случай, чтоб ухо держали востро и были ко всему готовы. Мужик, с которым придется разбираться, крутой.

– В каком смысле крутой? В смысле бабок? – спросил «коротышка».

– В смысле голову оторвать – крутой. Так что будьте ко всему готовы.

– Он придет один?

– Скорее всего, да.

– Ну, тогда нет проблем.

– Нет проблем, нет проблем, – пробурчал Мерзлов, – проблемы-то как раз есть. Вот именно их и надо решить, за тем вас и позвал. В общем, будьте готовы ко всему, он на самом деле мужик стреляный, крученый-перекрученный.

– Видали мы таких.

Мерзлов посмотрел на часы. До встречи еще оставалось тридцать минут.

– На чем поедем, – спросил «коротышка», – на вашей машине?

– Вы поедете на своей, а я на своей.

– Ясно.

Савелий Мерзлов подошел к шкафу, снял с вешалки кожаный плащ, в кармане которого лежал заряженный пистолет, потрогал рукой пачку денег во внутреннем кармане пиджака. К встрече с Дорогиным он был готов.

«Ну, каскадер, держись, мало тебе не покажется!»

– Пошли, мужики, – бросил он своим людям, направляясь к выходу. – А ты можешь быть свободна, – сказал Мерзлов секретарше, – и завтра чтобы появилась на работе ровно в девять утра.

– Будут звонки?

– Всем отвечать, что босс скоро приедет.

– Ясно, Савелий Борисович, – ответила девушка, быстро собирая на столе бумаги и ручки, а также маникюрные ножницы, пилочки, бутылочки с лаком.

«Надо ее уволить», – шагая по коридору, подумал Мерзлов.

Сергей Дорогин стоял на мосту и смотрел вниз, на воду, до которой было метров двадцать. Река напоминала ему черное, медленно текущее стекло. Иногда под центральным пролетом проплывала длинная баржа, груженая песком, который светился в темноте. Сергей провожал взглядом красные огоньки буксиров, быстро проплывающие моторные лодки и не спеша курил, стряхивая пепел вниз, на черное стекло неторопливо текущей реки.

Стоя на мосту, по которому проносились автомобили, и глядя на темную воду реки, Сергею Дорогину пришла в голову мысль, что когда-то давным-давно, может, даже в одной из предыдущих жизней, с ним такое уже случалось. Он так же стоял и смотрел на реку. Только тогда в темном стекле воды отражались не огоньки буксиров, а высокие звезды. Да, да, когда-то такое с ним было.

И тут же он вспомнил, что случилось это не в предыдущей жизни, и даже не очень давно, каких-то лет десять тому назад. Тогда он тоже стоял на мосту в другом городе и его ладонь лежала на холодном железе перил, пальцы подрагивали, отбивая такт простенькой мелодии, и он весь был в предвкушении счастья.