– А ты че? – икнув, спросил меня он. – Че вылез то?

– Сделку закрепить хотел, – бросил я ему, садясь за компьютер. – Тебе же деньги перевести надо.

– Чудак человек, – рассмеялся толстяк. – Ты же из игры мог это сделать. Доступ то к сети у игроков остается. Это же не новомодные игры. – Глотнув пивка, он опять закряхтел, изображая смех. – Где за каждым игроком следят, чтобы не дай боже игровой баланс или правила нарушили. Здесь если через неделю хватятся, что новичок зашел уже нормально. А то и вообще внимания не обратят. Еще один дурачок решил потратить деньги.

Я обернулся. А ведь толстяк прав, чего это я. Собирался «сорваться», а сам прыгаю туда-сюда. Костян даже вот согласился за тельцем моим присмотреть и после срыва все организовать.

После продажи своего жилья, квартирку пришлось снять. И негоже оставлять хозяевам свеженькую мумию или трупик.

– Сколько займет «срыв» по времени? – размышляя о своей глупости, спросил я Костика.

– У всех по-разному, – пожал плечами пухлик и глотнул из бутылки. – Кому суток хватает, кому несколько дней нужно. Пока тело от обезвоживанья не откажет. – Очередной глоток, словно в защиту от сказанного. – Кстати в этом эффект и заключается, чтобы там официальные власти не брехали. – Мужчина поднялся и, вытянув руки вверх, потянулся, – пойду, отолью.

Что за дурацкая привычка не договаривать до конца фразу. А у Костика эта черта еще и прогрессировала, он прерывал предложение на середине, в итоге все сказанное вообще теряло смысл. Поскрипев зубами, другого все равно ничего не оставалось, я сидел и с раздражением слушал, как толстячок мочится в туалете. Дверь он оставил открытой, и до моего слуха отчетливо доносилось мощное журчание, результат отличной работы его почек.

– От же сука, – раздался из туалета возмущенный возглас. – Ну, кто бы знал!

– Что там у тебя? – вздохнув, обреченно задал ему вопрос.

Не спросить я не мог, но честно скажу, желания не было. За последние две недели общения с этим жизнерадостным пареньком, я заметил его непреодолимую тягу к дешевым приколам и розыгрышам.

– Да полный писец Ерема! – раздался веселый голосок Кота, он с трудом сдерживался. – Последняя капля попала в трусы! А я ведь основательно стряхнул.

Ржал он долго. Пришел в комнату сел на свое кресло и все еще похрюкивал, считая свою шутку остроумной. Открыв очередную бутылку, поднял ее вверх, салютуя мне, и одним глотком ополовинил стеклянную тару.

– Что по «срыву»? Ты не до рассказал, – как можно спокойно задал ему вопрос.

При всей его жизнерадостности и веселом характере, Костик был обидчивым типом. Одно неправильно сказанное слово или фраза, могли выбить его из колеи на пару дней. Я в этом уже убедился.

– А что по «срыву»? – очередная очень продолжительная отрыжка. – Я же тебе и толкую. – Толстяк смотрел на меня уже мутноватым взглядом. – Сознание игрока или его сущность, при входе в вирт, одновременно существует в двух реальностях. Причем! – он поднял вверх руку с вытянутым указательным пальцем. – Заметь! Нашему сознанию абсолютно ровно. Где реальность, а где подмена. Для него оба мира реальны.

Два глотка и очередная бутылка пуста.

– А если миры не различимы. Какая разница, где существовать?

Костя встал. Он смотрел на меня и немного пошатывался. У меня возникли сомнения, а того ли я парня нанял для присмотра за мной и квартирой?

– Если здесь, в этом мире душе не за что зацепится, – он издал громкий звук, но это была не отрыжка. Я брезгливо поморщился.

Как же меня бесят алкаши! Но по странной иронии они и двигают человечество вперед. Алкоголь и гениальность. Сильный коктейль.

– Если тело умирает здесь, – продолжает толстяк, – сознание выбирает себе другой мир, пропуская божественный котел. Где выбор следующей реинкарнации будет сделан за тебя. Ты понимаешь? – Костик открыл очередную бутылку. – Мы, создав собственные миры стали промежуточным звеном. Между тварным миром и небесами.

Прикинув количество выпитых бутылок, я решил не провоцировать пухлого напарника лишними вопросами. Доверившись его рассуждениям и гипотезе, отключил голографический монитор и полез в капсулу. Опустившийся на мою голову шлем через несколько минут вернул меня к перламутровой ящерице.

– И снова здарова! – во весь голос прокричал я дракону.

Наверно пытался с этим криком выбросить из себя страх. Где-то внутри себя, я боялся перемен и до конца не верил в успех задуманного.

– Неумирающий ты готов встать на сложный путь? – голос дракона, гулкими раскатами грома, падал на меня из-под сводов пещеры. – Готов вести армии на смерть, ради собственной славы!

А вот тут ты перегнул чешуйчатый. Смотри, как завернул. Вроде как я во всем и виноват буду, мол, только ради моих собственных амбиций нипы умирать и будут.

Будут. Умирать и страдать. И только по моему приказу. И что самое страшное, умирать с улыбкой на лице и с именем своего господина, кто на эту смерть их и послал. Что-то новый мир очень напоминает старый, из которого я и бегу. Точнее не бегу, обстоятельства гонят. Но, это же ничего не меняет.

– Неумирающий ты готов? – дракон прервал мои рассуждения.

– Да! – кричу я.

Пещера с драконом исчезает. Меня окутывает кромешная тьма.

Тьма сменилась неприятными ощущениями. Кто-то очень сильно бил меня по лицу. Удары совпадали с громкими шлепками, при этом я чувствовал, что мои щеки горят. Глаза меня заставил открыть грудной, женский голос. Он звучал откуда-то извне.

– Господин очнитесь! – очередная пощёчина по уже пылающей щеке.

Яркое солнце ослепило меня в первые секунды, я зажмурил веки. Представшая передо мною картина была приятной и в то же время странной. У меня на груди, подогнув ноги в коленях, сидела девушка с волнистыми золотистыми локонами в плотном кожаном топе, усиленным в области груди металлическими чашечками и от души отвешивала мне оплеухи, от них уже начинала гудеть голова.

– Стой! Стой! – воскликнул я, схватив занесенную для удара руку. – Я очнулся.

Тревога на ее очень симпатичной мордашке, сменилась радостью. Она ловко вскочила на ноги, поправив длинную чуть ниже колен юбку с большим разрезом спереди, под ней были кожаные штаны, плотно облегающие стройные ножки. Сапоги с маленьким каблучком и прямой меч в кожаных ножнах завершали образ первой встреченной мною жительницы Энрота.

– Слава Единому, – она осенила себя крестным знамением. – Я уже с ног сбилась, пока нашла вас господин.

– А я тут на солнышке задремал, – в свое оправдание улыбнулся я девушке.

– Шутите!? – нахмурилась красавица, скрестив руки на груди. – С самого утра вас ждем. Уже время к обеду, вот мать меня и отправила вам на встречу. Думала встречу молодого господина, а он в кустах лежит без чувств.

Я встал с земли, отряхивая прилипшие к штанам травинки. Оглянулся. Вокруг раскинулся пасторальный пейзаж. За спиной девушки, что оказалась ниже меня на полголовы, стояли высокие деревья с редким кустарником и густой листвой, из-за них доносилось лошадиное всхрапывание. Я очнулся на большом лугу с высокой изумрудной травой и яркими вкраплениями полевых цветов среди всего этого буйства зелени, вдали практически у самого горизонта виднелась цепь невысоких холмов.

– А ты кто? – вспоминаю о девушке и поворачиваюсь к ней.

– Кара, – она, приложив руку к сердцу, делает легкий поклон. – Твой оруженосец.

– Кто? – воскликнул я от удивления.

– Оруженосец, – повторяет Кара. – Что-то не так? – с заботой в голосе спросила девушка. – И где твой конь?

– Не помню, – пожал плечами в ответ и озираюсь по сторонам. Вот же я идиот. Все продумал, а ездовое животное забыл взять. – Ничего не помню. Когда уснул, вроде как все было, – придумываю на ходу.

– Ладно, вспомнить и в замке можно, – девушка махает рукой, приглашая следовать за ней.

– В замке? – иду за ней с опущенным ниже талии взглядом.