–Я могу обещать только одно,– голос пробивался издалека.– Я обязательно вернусь.

–Ты не можешь говорить наверняка!

–Могу.

–Нет.

–Могу. Я читал свою судьбу.

Обряд прочтения судьбы сложный и даже опасный. Маги прибегают к нему лишь в исключительных случаях, значит, все действительно серьезно. Владимир понял: такой ответ напугал меня ещё сильнее. Он нервно сжимал и разжимал пальцы, как преступник на допросе. Скрывал.

–Не уезжай, – скривившись, словно под пыткой, простонала я.

–Не проси об этом.

–А о чем? О чем ты думал, когда рассказал мне? Хотел, чтобы я помогла собрать походный скарб? Зачем? – теперь почти зло, а голос, тем не менее, сорвался на визг.

–Нет. Всего лишь хотел услышать…

И почему внутри все сжалось в крошечный свинцовый комок, головная боль на мгновение замерла.

–… ждать.

Похоже, часть речи безвозвратно уплывала в бытие. За приготовлениями к чему-то важному, я это важное упускала.

–Повтори,– побелевшие пальцы вцепились в полу его камзола. Маг не отодвинулся, в его взгляде не было и намека на брезгливость, так часто сквозящую во взглядах других мужчин.

–Ты будешь меня ждать?

–Это значит, ты разрешаешь мне остаться здесь?

–Нет, то есть, конечно. Повсюду рыскают ищейки Тимира. Ты уже здорова, но об уходе не может быть и речи. Я вернусь, и тогда мы решим, что делать дальше. Сейчас же мой дом- самое безопасное место во всей Вессии. Но, ты спрашиваешь не о том.

–А о чем надо?

–Келено, ты морочишь мне голову!

–Владимир!

Мужчина закрыл глаза, одними губами досчитал до двадцати.

–Я ищу твоих сестер,– выпалил он, решив сменить тему разговора.

О сестрах я говорила постоянно, волны страха за них сменялись безудержной тоской. Всю свою жизнь гарпии проводят в обществе сестер. Вместе легче. Мы бессознательно тянемся к людям, но почти всегда бываем отброшены странной смесью презрения и ужаса с их стороны. Мать сказывала: такова наша доля. Быть похожими на людей, но не людьми. Раньше гарпиям приходилось даже убивать, только редко, ибо каждый раз Зевс наказывал нас беспредельным раскаянием, от которого впору повеситься. И вешались ведь.

–Разузнал ли что?

–Пока нет. Гарпии стали очень осторожны. Но если удастся с ними поговорить, то вы непременно увидитесь. Только никуда не уходи из замка. Я боюсь за тебя.

Последние слова теплой шалью упали на плечи.

–Ты расскажешь мне, что видел в зеркале судьбы?

–Не сегодня.

–Почему?

–Келено…

–Я прошу тебя. Это как-то связано со мной?

По тени, промелькнувшей на упрямом профиле, я догадалась, как недалека от истины. Со двора, постепенно наполнявшегося звуками, до нас донесся хриплый бас Енка: «Владимир!».

–Меня зовут.

Мужчина подскочил на зов, но был остановлен за полу камзола.

–Скажи,– требовательно ощерилась я.

– Ты похожа на ревнивую жену,– усмехнулся маг и только хотел ласково отцепить мою руку, как вторая схватила его за запястье.

–Это так страшно?

Владимир нахмурил лоб, понял и вздохнул с облегчением.

–Нет, вовсе нет. Даже наоборот, вполне приятно.

Такой ответ обескураживал, но ничуть не успокаивал.

–Не выпущу,– пригрозила я.

Маг ещё раз вздохнул и снова примостился на край кровати. Зеленые глаза влажно блестели в полумраке алькова, а горячее дыхание обожгло мои шеки.

–Просто я видел прекрасную женщину у венчального ракитового куста. У неё на деснице, повыше локтя, был надет браслет моей матери,– и с улыбкой подытожил.– Выходит, до смерти я ещё успею жениться.

–А…а…,– разочарованно протянула я, разжимая ладонь.

Маг взял мой подбородок в свою руку, приподнял лицо так, чтобы наши глаза встретились, и медленно договорил.

–Эта женщина – ты.

Кто-то другой внутри меня счастливо подался вперед. Утонуть в зеленых омутах, согреться теплом его рук, снова быть не одинокой. Но я, словно кувалдой пришибленная, беззвучно осталась сидеть на месте, только стыдливо и задумчиво уронив взгляд в сплетение пальцев на одеяле. Время растянулось гудящей пружиной. Кто-то внутри меня бранил застывшее тело на чем свет стоит. И почему я сразу не обняла решившегося на правду Владимира? Маг ждал долго, а потом понял: не дождется. И тихо притворил за собой дверь. Зеркало судьбы никогда не врет. Оно предрекло мужчине возвращение и нашу свадьбу. Почему бы и нет? Владимир красивый. Он мне нравится. Возможно, и я нравлюсь ему.

– И я за тебя боюсь.

Утреннее признание Владимира давало мне некоторые права. Например, прижаться к широкому сильному плечу. Мы стояли во внутреннем дворике охотничьего дома. Два ахалтинца нервно переминались с ноги на ногу в предчувствии скорого путешествия. Енк ухмылялся, то и дело косясь на сладко воркующую парочку. Но молчал, не ерничал.

–Проверь подпруги,– бросил ему Владимир и нежно провел ладонью по моей спине.– Обещай мне никуда не исчезать.

–Да,– ответила я рассеянно.

–Не при каких обстоятельствах не покидай замка. Здесь безопасно.

–Да.

–Отдыхай, набирайся сил и не волнуйся за меня понапрасну.

–Да.

–Ни в коем случае не показывайся на глаза видокам.

–Да.

–И чисти зубы каждое утро.

–Что?

–Слава богам, а то я уже начал за тебя беспокоиться,– ухмыльнулся маг и зарылся носом в волосы на моей макушке.

Теплая щека скользнула ниже, и горячие губы заставили мои поддаться трепещущему желанию. До чего же сладостен и печален был этот первый наш поцелуй. Владимир отстранился, но лишь для того, чтобы ещё раз заглянуть в мои глаза.

–Я вернусь,– и взлетел на вороную кобылку.

Енк уже ждал его у ворот, конь тролля нетерпеливо выписывал восьмерки. Прежде чем друзей поглотили непроглядные чернила ночного леса, плотным кольцом обступившего охотничий замок, Владимир ещё раз обернулся, махнул напоследок, и одними губами показал, не прошептал: «Я люблю тебя».

-Ах, ты троллья задница, дрых волосатый, ну я тебе покажу! – Надсадно ревел гном, молотя ножками по каменному полу. Туда-сюда.

По наличию столь смелых выражений становилось понятно: разыскивал он именно Рашаля. Да так громко разыскивал, что я не удержалась: тоже высунулась в коридор. И мгновенно всунулась обратно, ровно настолько, чтобы не сделаться случайной жертвой. Гном мчался мимо, потрясая над головой пудовым, успевшим почернеть в огне бревном. От скорости бревно, казалось уже окончательно остывшее, занималось снова, угрожающе поблескивая в бархатной темноте коридора малиновыми всполохами. Гном свирепо сопел, выпученные глаза лезли из глазниц, в уголках рта белела пена, невесомым пушком покачивающаяся на бороде: «Извращенец! Скотина!». Немедленно выяснять обстоятельства казалось рискованным, я решилась немного обождать, подойти к его супруге. ЛиККар Лаб стояла немного в стороне, видимо, чтобы не служить преградой разгневанным перемещениям муженька, и, насупившись, одобряюще молчала. Я не выдержала и шепнула:

–Что случилось?

Гномиха метнула в меня разгневанным взглядом, вполне способным стать причиной не то, что угольков – настоящего пожарища!

–Вы привели в дом похотливого извращенца! И упросили Повелителя оставить его жить!– досадно морщась, бросила она в темноту, метясь, впрочем, в меня.

По спине пробежал противный холодок, я ошарашено блымкала глазами.

–Ничего не понимаю, да объяснит мне кто-нибудь?! На Рашаля будто бы не похоже. Какое-то недоразумение.

– Недоразумение! –Тут же ввернула гномиха.– Это вы его правильно назвали! Колода с ушами! Дрых слюнявый! Паршивец хотел пристроиться к моему УББырчику, когда тот изволил отдыхать! Немыслимо! Мы будем жаловаться в профсоюзный комитет!

Я поперхнулась и растерянно уставилась в темноту.

–И ничего удивительного!– Настаивала ЛиККар Лаб.– Я давно наблюдаю, как негодяй посматривает на моего муженька! Скотоложец! Тьфу ты, мужеложец!