— Что ты творишь? — уже еле сдерживалась я.
— Оу, а мы уже на «ты» перешли? — продолжал усмехаться он. Вот же, оказывается, не глухой.
Терпение постепенно покидало меня и, собравшись уже ответить, наконец, что — нибудь этому бесстыднику, услышала, как рядом раздался крик бабушки:
— Что здесь происходит?
И не дав мне и слова вставить, подошла, схватила меня за руку со словами:
— Пойдем, ты обещала помочь мне на кухне.
Странно, я не помню, чтобы я такое обещала.
— Но…, - начала было я.
— Никаких но, идем, — не унималась бабуля, с силой ведя за собой.
Я хотела сказать, что записка осталась у этого надоедливого типа, что он просто не отдал ее. Но мне не дали такой возможности, вместо этого уведя с места преступления — кражи признания в любви.
— Бабуль, объяснишь? — вопросительно глядя на нее, потребовала я.
— Тебе не стоит с ним общаться, — мгновенный ответ.
— Я знаю. Он очень странный, хамоватый тип, который вообще не знает ничего о приличии, — отчеканила я.
— Не в этом дело.
— А в чем же тогда?
— Просто пообещай, что не подойдешь к нему больше.
— Я и не подходила, он как — то сам.
— И все же, — не унималась она.
— Хорошо, я обещаю. Нужен он мне больно, — ответила я.
— Вот и хорошо, — улыбнулась бабуля, — пойдем, почитаешь мне книжку, а то глаза совсем не видят.
Я хотела спросить, зачем она так поспешно увела меня, солгав о моем обещании и в чем, собственно, по ее мнению, была главная причина не общения с Тимуром, но она уже ушла в другую комнату, а я для себя решила, что не буду больше возвращаться к этой теме. От этого нелицеприятного юноши мурашки бегут по телу.
— … а потом они поженились, и у них родился малыш, — заканчивала я читать вслух бабушкин любовный роман, — конец.
— Вот это любовь! — вздохнула бабуля.
— Хм, — усмехнулась я, — сказочная какая — то.
— Нет, почему сказочная? Вполне себе земная, настоящая.
— Не знаю, не верю я в такую.
— Такая молодая и уже в любовь не верит, — заключила она, — нехорошо. А потом, немного помолчав, добавила:
— Ты так говоришь, потому что маленькая еще и никого не любила по — настоящему.
— Может быть, — согласилась я, — а вы с дедушкой также любили друг друга?
— Ох, у нас с ним та еще была любовь…
И последующие два часа мы провели, погрузившись в воспоминания о бабушкиной молодости. С дедушкой они познакомились, когда ему было двадцать, а ей, как и мне сейчас — восемнадцать. Он долго ухаживал за ней, оказывал знаки внимания, а она, в свою очередь, никак не хотела сдаваться в плен этого мужчины, но потом, как — то само все завертелось, закружилось и они поженились, а затем и мама моя родилась. Дедушка умер десять лет назад, у него был рак. Бабушка не хочет говорить об этом, и это понятно. Но когда погружаешься в воспоминания, все приходится проживать снова.
В этот день, уже лежа в кровати, я подумала о том, что неплохо было бы забрать у Тимура эту записку. Многие бы наверняка сказали: «Зачем она тебе, обычный листок с детскими каракулями?», но мне она была дорога и я сама не знаю, почему. С этими мыслями я и уснула.
Открыв глаза, я сначала не поняла, где нахожусь. Осознание пришло через несколько секунд, затем сменилось волной ужаса, а после негодования. Как я оказалась на ночной дороге? Это ведь невозможно! И она находится на очень большом расстоянии от деревни!
Стараясь прийти в себя, увидела, что нахожусь я не на самой дороге, а на обочине, а на мне одна пижама, несмотря на то, что на улице довольно — таки прохладно. Неужели я хожу во сне? Но ведь такого раньше не было. Пытаясь унять дрожь во всем теле, обернулась и увидела стоящий сзади меня небольшой памятник. Такие часто ставят на местах, где произошла авария, и погиб человек. Я не суеверная, но слышала, что это плохая примета, привязывающая мертвых к месту своей гибели. И все — таки мне захотелось подойти поближе и узнать, чье там высечено имя. Ступая по земле, я ощутила холод, а затем, посмотрев на свои ноги, убедилась, что я босиком. Получается, и вправду хожу во сне!
«Соколов Артур», прочла я на памятнике. Только имя и фамилия, без даты рождения и смерти. Подняла глаза и увидела маленькую фотографию молодого мужчины. Достаточно симпатичный и… кого — то он мне напоминает, только вот кого…
Через двадцать минут я была дома. Хорошо, что никто из бабушкиных соседей не заметил, как ее внучка расхаживает ночью по улице в пижаме и босая. Забравшись в кровать, накрылась с головой и судорожно пыталась вспомнить, как я оказалась на дороге.
— Доброе утро, Алисонька! Ты вставать — то сегодня будешь, обед ведь уже.
Я с трудом попыталась открыть глаза. Рядом сидела улыбающаяся бабуля.
— Доброе, уже встаю, — потянулась и поднялась с постели.
— Хоть выспишься у меня.
— Ага, вчера просто поздно легла.
Стоя перед раковиной в ванной, включила воду и умылась. Стало легче, но странное чувство все равно не покидало.
— Завтракать! — прокричала с кухни бабушка.
Наш завтрак состоял из овсянки и кофе. И хотя я чувствовала себя голодной, кусок в горло не лез. Поэтому я просто сидела и водила ложкой в каше.
— Куда ты ходила сегодня ночью? — раздался неожиданный вопрос.
Я подняла глаза и вопросительно посмотрела на бабушку. Неужели она слышала, как я уходила во сне, а затем возвращалась?! Что мне ей сказать? Что я стала лунатиком относительно недавно и теперь хожу во сне, черт знает, на какое расстояние?!
— Мне стало душно, вот я и вышла подышать, — солгала я. О причинах ночных хождений безумно хотелось умолчать. Но в глазах бабушки сразу сверкнул недоверчивый огонек.
— Ты говоришь мне правду?
От необходимости отвечать меня избавил телефонный звонок на бабушкин телефон.
— А, соседка звонит. Пойду, возьму трубку.
Она скрылась в другой комнате, а у меня как камень с души упал. Как же я благодарна соседке за то, что она позвонила именно сейчас.
— Звонила тетя Соня, — пояснила бабуля, — я расслышала плохо. Связь ужасная. Но, как я поняла, у нее закончилась соль, а она собралась суп варить. А магазин, как назло, сейчас на обеде. Не могла бы ты отнести ей?
— Конечно, заодно пройдусь. Дождь как раз перестал, — ответила я.
— Ой, спасибо. А ко мне сейчас приедет семья из города, у женщины какое — то заболевание. Лечить будем.
— Не буду мешать.
Я вышла из дома и направилась к соседке с пакетиком соли в руках.
— Здравствуйте, тетя Соня! — провозгласила я с порога.
— Алиса, здравствуй! Заходи!
Женщина сидела в беседке на кресле — качалке и попивала чаек.
— Я принесла вам соль, как вы и про…
— Будешь чай? — перебила она меня.
— О, нет, спасибо. Я только позавтракала.
— Нет — нет, ты должна попробовать. Я сама заваривала, с мятой.
— Ох, ладно, — спорить с тетей Соней не имело никакого смысла.
Чай действительно оказался вкусным, и от него такое тепло по тело разлилось, что и словами не передать! Немного посидели в тишине, а затем прозвучал вопрос:
— Ну и как тебе у нас?
— Мне здесь нравится, я бы осталась, — абсолютно честно ответила я.
— И оставайся, что тебе мешает?
— Вы что? — удивилась я, — а как же учеба?
— Извини, всегда забываю, что ты еще учишься. На вид такая взрослая стала. На кого поступать планируешь?
— На врача, — гордо ответила я, — документы в университет мы уже подали, да и баллы я набрала пропускные.
— Умничка. Будешь людей лечить, как твоя бабушка, — сказала соседка.
И тут в голову пришла, наверное, абсурдная идея. Но мне вдруг подумалось, что тетя Соня может подсказать, что за авария произошла на трассе рядом с деревней и кто такой Артур Соколов. Не став с этим тянуть, спросила прямо:
— Мм-м, скажите, Вы не знаете ничего о событиях, произошедших на дороге по пути в деревню?
— А почему ты спрашиваешь? — вопрос, который меньше всего хотелось слышать.
