— Как же ты нас всех напугала, — сказала она и зачем — то передала поднос Тимуру, со словами: — хорошо, что у нас есть такой хороший врач. Он тебя покормит, — и снова куда — то ушла.

Без лишних слов он приподнял меня аккуратно, подставляя под спину подушку, и посмотрел на меня. Снова так близко, наши губы почти соприкасаются. Тимур долго рассматривал мое лицо, а когда я уже хотела отвернуться, дабы прекратить игру «в гляделки», накрыл мои губы своими. И целовал так долго, так нежно, что еще чуть — чуть, и я прикрыла глаза, наслаждаясь этим моментом. А он, будто почувствовав, что я совсем не против и дальше вот так бесстыдно целоваться, вдруг отстранился, поднося к моим губам ложку супа.

— Для того, чтобы малышка выздоровела, надо кушать, — сказал он мне, засовывая ложку в, от удивления открытый, рот.

— Я не малышка, — попыталась возразить.

— Нет, малышка. Маленькая девочка, даже несмотря на то, что тебе сегодня девятнадцать. Кстати, тебя сегодня ждет сюрприз.

— Страшно представить, какой, — не удержалась я.

Он задорно рассмеялся в ответ.

— Не волнуйся, насиловать я тебя не собираюсь, — зачем — то прошептал он, но потом добавил то, что добило меня окончательно: — пока.

И снова этот мягкий бархатистый смех — как реакция на мой удивленный взгляд. После его слов страшно не стало совсем. Мне почему — то хочется быть с ним рядом, сколько бы раз я не говорила себе, что это не лучшая идея. Очень странно.

Когда я уже доедала суп, дверь распахнулась, и на пороге появилась бабушка. Она без лишних слов подошла и поцеловала меня в лоб. Даже обнять пыталась, но Тимур ей не позволил, потому что, мне не то, чтобы обниматься — дышать было трудно. В руках у нее была сумка, судя по всему, с моими вещами.

— Может, в больницу лучше? — спросила она громко, обращаясь к Тимуру.

— В этом нет необходимости, — коротко отозвался он, — она ведь поживет у меня, а это тоже самое. Врач всегда рядом.

Бабуля наклонилась ко мне и прошептала так тихо, чтобы слышала только я:

— Если вдруг что, ты мне сразу скажи. Я буду тебя навещать, но предложение Тимура действительно неоспоримо, хоть он мне и не нравится. Вещи я собрала.

— Бабуль, — я схватила ее за руку, и сказала единственное, что меня волновало в данный момент: — это не лунатизм. Определенно нет. Я открыла глаза и оказалась на дороге, а затем увидела Свету с каким — то мужчиной, лица которого я так и не смогла разглядеть. Она говорила мне, что нужно уходить нам. Вот только кому «нам», не сказала.

— Знаешь, детка, это становится опасным. А если бы тебя на смерть машина сбила? С этим нужно что — то делать, — немного помолчала, — она еще что — нибудь сказала?

— Да, — ответила я, — сказала, что они уже рядом. Я ничего не понимаю.

— Я постараюсь с этим разобрать, правда, пока не знаю как, — бабушка была взволнованна, — а пока, прошу тебя, будь осторожна. Я сказала Тимуру, чтобы следил за тобой, не позволял никуда уходить ночью.

— Спасибо, ба, — я была действительно благодарна.

— Вечером приду проведать тебя, а пока отдыхай, — она снова поцеловала меня и ушла.

— Ну что, домой? — издевается, паразит.

— К сожалению, — не осталась я в долгу.

— Да ладно, тебе понравится жить со мной, — Тимур явно издевается.

Краем глаза заметила, что от его слов Игорь, стоящий в дверном проеме, который ведет на кухню, поморщился.

Тимур захватил сумку и осторожно поднял меня.

Я поблагодарила тетю Соню и Игоря за помощь. Она ответила улыбкой и пожеланием скорейшего выздоровления. Он промолчал.

— Скоро швы придется снимать с руки, — сказал Тимур, когда мы были уже у него.

Он уложил меня на кровать, где, к моему большому сожалению, я уже спала. Провел тыльной стороной ладони по моим волосам и посмотрел в глаза. От чего — то по телу побежали мурашки.

— Спи, — прошептал он.

— Я не хо…

— Надо, — перебил меня он, подставляя к моим губам палец, дабы я замолчала, — набирайся сил перед долгим разговором и вечерним сюрпризом.

С этими словами он вышел из комнаты.

Естественно, спать я не собиралась. Выспалась уже, достаточно. Решила что — нибудь почитать. Хороший вариант — это книга, которая находится в моих вещах, которые находятся в шкафу. Эх! Ладно!

Я аккуратно встала, держась за грудную клетку, и подошла к шкафу. Вещи еще не разложены, а сумка с ними стоит на нижней полке. Наклоняться не пришлось, я протянула руку и открыла молнию. Благо, книга лежала сверху. Бабушка положила ее в последний момент.

Неожиданно, мой взгляд переключился на вещи Тимура. Футболки, джинсы, куртка. Но наверху, среди коробок из — под обуви, мое внимание привлекла фотография в рамке, а точнее ее часть, виднеющаяся из — за коробки. Знаю, не хорошо лазить по чужим вещам, но мне стало так любопытно… В конце концов, живу с парнем, о котором совершенно ничего не знаю. Я усмехнулась этой мысли и встала на носочки, все еще держась за ребра, потому как нельзя было позволить себе резких движений. Дотянуться все же удалось. Когда я взяла фотографию в руки и вгляделась в изображение, мои руки похолодели и затряслись мелкой дрожью, а из горла вырвался истерический смешок. На меня смотрели счастливые и обнимающиеся… ТИМУР И СВЕТА! Он нежно положил ей руку на талию, каким — то до боли собственническим и интимным жестом. Я еще не до конца осознала, что вообще вижу, когда услышала шаги за дверью. В последнюю минуту, перед тем, как дверь открылась, спрятала фотографию за спину. Даже дверцы шкафа не успела прикрыть!

На пороге, к моему глубочайшему сожалению, нарисовалась фигура Тимура. Как же он не вовремя! Будто чувствовал!

— Значит, вот как ты спишь, — сурово произнес он.

Я молчала, как рыба, испуганно уставившись на него.

— Что ты там прячешь? — еще более злое.

Продолжила молчать.

— Покажи, что у тебя за спиной! — снова, как приказ.

Я и не шелохнулась.

— Малыш, одно из моих условий заключалась в том, что ты будешь хорошей девочкой. И я думаю, ты не забыла, что за нарушение данного правила последует наказание.

Наверное, он был прав, когда назвал меня маленькой девочкой, потому что в данный момент я очень сильно боялась грозного дядю, а точнее, его реакции, если узнает, что я взяла его вещь. Ведь в памяти еще оставалось то, как он себя повел, когда я задала абсолютно безобидный вопрос. Сейчас он взбесится, кричал внутренний голос. Стало страшно вдвойне.

Но вместо того, чтобы сделать так, как он просит, я произнесла:

— Не называй меня «малыш».

А после, в порыве неимоверной глупости, быстро положила фото в рамке на прежнее место. Конечно, не заметить этого мог лишь дурак.

— Я просил не об этом, — ухмылка, — понравилась фотография?

Я молчала. Все мое нутро чуяло, что сейчас будет что — то ужасное. Ой, ужасное! Что ж, нутро не ошиблось.

Тимур сделал плавный шаг в мою сторону, не отрывая взгляда от моих глаз, а тоже отступила на шаг. Еще один мне навстречу, я назад. Пока спиной не почувствовала стену. Все, я попала!

Такое уже было! И как и тогда, невообразимая паника накрыла меня. Господи, только не подходи ко мне, только…

Тимур подошел очень близко, взял прядь моих волос и поднес к носу.

— Мм-м, вкусно пахнешь, — протянул он, а затем добавил: — плохая девочка.

Он поднял мои руки над головой, препятствуя возможности оттолкнуть его. Слегка мазнул губами по моему носу. Окно в комнате было приоткрыто, и я боковым зрением увидела, что там кто — то проходил, а потому, набрав воздуха попыталась крикнуть:

— Помо…!

Но мне не дали! Он прервал мои крики властным поцелуем и начал целовать так, будто это был последний, самый сладкий и головокружительный поцелуй, он будто боялся, что меня у него отнимут. Господи, Тимур просто потрясно целуется!

Я распахнула прикрытые от удовольствия глаза и чуть не подавилась воздухом, когда он закинул мою ногу к себе на бедро. Его пах вжался в мой, Тимур еле слышно рыкнул, на секунду отстранившись от меня, а затем с новым, более напористым порывом начал целовать, не считаясь с моей потребностью дышать. Его руки начали плавно двигаться по моему бедру, остановившись на ягодицах. Он не спеша огладил их, а после мягко сжал.