*Николай Мамойко

   КРОВАВОЕ ЗОЛОТО

   ---Детективная повесть---

   Дежурство близилось к концу. Лейтенант Байкулов, подражая своим коллегам из боевиков про американских полицейских, закинул ноги на край стола и, качнувшись на стуле, сладко зевнул. Звонок в предутренней тишине был настолько неожиданным и громким, что Байкулов не удержал равновесия и грохнулся на пол. Сочно выругавшись, он схватил трубку. Несколько не по уставу ответил:

  --Алё! Алё! Слушаю вас.

  В трубке некоторое время было слышно лишь тяжелое дыхание. Потом раздалось приглушенное шуршание и только только через паузу на том конце заговорили хриплым голосом. До Байкулова не сразу стал доходить смысл сообщения. Звонивший был до крайности возбужден, говорил быстро и путано, проглатывая обрывки слов.

  Но чем дальше лейтенант его слушал, тем суровее становилось его молодое лицо. Рука быстро потянулась к ручке. Он старался ничего не пропустить и записать каждое услышанное слово. В тех местах, где уж совсем было непонятно, что хотел сказать незнакомый информатор, просил повторить. И незнакомец так же спеша, повторял. Но как только лейтенант попросил назвать себя, в трубке сразу же раздались короткие гудки.

  Смысл сообщения незнакомца был зловещ: на изгибе дороги на въезде в аэропорт Северогорска убиты три инкассатора и водитель. Они везли деньги старательской артели "Промысловик" и золото, добытое старателями за последний месяц. О том, что инкассаторская машина с таким грузом выехала из Усть-Кута в Северогорск, Байкулов был проинформирован, когда заступал на дежурство. Груз солидный, что и говорить. Потому и было распоряжение отслеживать весь его путь.

   Во всем была виновата северная погода. Арктический циклон накрыл все пространство от моря Лаптевых до Верхоянского хребта. Тяжелые тучи, насыщенные влагой, буквально легли на Усть-Янскую низменность. Даже самые отчаянные летчики не рисковали летать по такой погоде. Периодами над промозглой местностью проносились ураганной силы ветры. Они срывали крыши с домов, гнули низкорослые деревья и кустарник, заставляя людей прятаться по домам. Потом ветер ослабевал и только дожди по-прежнему проливались на землю сплошными потоками. Такое светопреставление продолжалось уже около трех недель.

   А у золотодобытчиков артели пошел, как говорится, фарт. Они набрели на нетронутый производственниками, разрабатывавшими это месторождение до них, пласт богатых драгоценным металлом песков. Намытого золота скопилось изрядное количество.

   Потому при первой же возможности на базу артели в Озерное был послан легкий самолет местной авиалинии с инкассаторами. Они везли деньги золотодобытчикам. Аванс за сданный ранее металл и для оплаты труда тех, кто уезжал в отпуск или, не выдержав тягот полевой жизни, увольнялся и отправлялся на "материк" навсегда. Но посадить самолет в Озерном летчики не смогли. Полоса и без того вконец разбитая за последние годы безвластия, после ливней вовсе пришла в негодность. Золото было решено отправить вездеходами в Усть-Кут, где удалось посадить самолет.

  Но те, кто думал, что Усть-Кут то место,где прячется удача, жестоко ошибались. Когда вездеходы с драгоценным грузом подтянулись к поселку, погода снова испортилась. К тому же один вездеход еще на подходе к Усть-Куту сломался. Его пришлось брать на буксир, чтобы доставить в ремонтные мастерские.

  --Твою ж мать! Вот это невезуха! - сетовали инкассаторы.- Сколько же нам еще болтаться по этим Богом забытым поселкам?

  Скорее всего, психологическая усталость и стала основным фактором, повлиявшим на их решение: перегрузить золото и деньги в УАЗ и отправить в сопровождении одного вездехода в Северогорск. Предполагали деньги в райцентре сдать в банк, а самим с золотом улететь я Якутск. Но как показали последующие события, это решение оказалось самым неудачным, которое только можно было принять в такой ситуации. Золото само по себе большой соблазн. А тут еще и деньги к тому же!

  И вот теперь сообщение незнакомого информатора о трагедии.

  Байкулов посмотрел на часы: семь пятнадцать. Мелькнула мысль: кто же в такую рань оказался на повороте дороги более чем в двух десятках километров от райцентра? Но мелькнув, эта мысль тут же угасла, вытесненная другими. Надо было срочно принимать меры. Вспомнив инструкцию, куда и кому звонить в таких случаях, лейтенант взялся за телефон.

   * * *

   Перед наспех сформированной следственной группой предстала страшная картина. Дорога в месте трагедии делала крутой поворот и начинала постепенно убегать в долину. А в месте изгиба откос был крутой, убегал вниз не менее чем на восемнадцать-двадцать метров. Отсыпанная несколько десятков лет из галечника дорога по бокам уже проросла невысоким кустарником. Машина, видимо, кувыркаясь, пролетела через него и теперь уродливо искореженная дымилась в самом низу на бровке. Все что могло выгореть в ней, похоже, уже выгорело.

   Оторвав взгляд от машины, а точнее от того, что от нее осталось, подполковник Никита Иванович Петров огляделся вокруг. Сопки причудливыми изгибами очерчивали на затянутом тучами небе неясный изломанный контур. Привычный глазу пейзаж. Сколько раз Никита Иванович выезжал на рыбалку и вот так же оглядывал горизонт! Скоро будет двадцать лет, как перевелся служить на Крайний Север. Природу здешнюю полюбил сразу за ее суровую неповторимую красоту. Но сейчас впервые она показалась враждебной.

   Поеживаясь под усиливающимся ветром, пригнавшем с долины промозглые тучи, Петров вернулся взглядом к месту происшествия. Ему не хотелось признаться себе в этом, но он не знал с чего начинать осмотр. Сотрудники опергруппы, видимо, испытывали те же чувства. Переглядывались, обменивались ничего не значащими возбужденными восклицаниями.