Подполковник уже пожалел, что сам возглавил оперативную группу. Хотя, собственно, выбора-то у него не было. Всех начальников отделов отпустил в летние отпуска. Все-таки жизнь на Крайнем Севере не сахар, хочется хоть раз за пару лет погреть свое тело на южном солнышке. Кто же знал, что такое преступление может случиться именно в этот период. "Жаль прокурора дома не оказалось, вызвали в Якутск,- уныло подумал Никита Иванович.- Он мужик тертый в их оперативно-следственных делах. Сам когда-то был следаком. Может, посоветовал бы что. Как бы чего не упустить".

  В обгоревшей машине что-то треснуло, и вспыхнувший было огонек тут же потух.

   Петров перевел взгляд на кустарник. В сереющем утре ему показалось, что один из кустов был примят сильнее других и как бы раздвинут, а между ветками что-то темнело. Присмотревшись, убедился: там что-то или кто-то действительно лежал. Предостерегающе подняв руку, предупредил, чтобы все оставались на местах. Осторожно стал спускаться к кустам. Однако на мокром скользком галечнике не удержался, упал и покатился по крутому откосу прямо к темнеющему предмету. Попытался схватиться за редкие кусты, когда поравнялся с ним, но руки соскользнули с веток, и он полетел дальше вниз. Осознав бессмысленность попыток притормозить падение, положился на волю случая.

  К счастью, обошлось без травм. Поднявшись, Петров угрюмо посмотрел наверх. Маленькое приключение, похоже, развеселило оперативников. Но увидев, что начальник РОВД смотрит в их сторону, тут же погасили улыбки. И только участковый Тарасенко весело пробасил:

  --Надо уж было и покойничка с собой прихватить, товарищ подполковник.

  "А ведь это и в самом деле покойник!"- спохватился Никита Иванович. Теперь у него сомнений на этот счет не осталось. Он пролетел буквально рядом с ним и, вроде, даже задел. Несомненно, это лежал человек!

   Карабкаться вверх снова не хотелось. Раз уж оказался в самом низу, решил осмотреть сначала УАЗ, а точнее, что от него осталось. А за одно взглянуть на остальных пострадавших.

  Вскоре убедился, что осматривать практически нечего. Сгорело все, остались только железки. Ничего похожего на золото - тоже не было.

   Сгорели и люди. Петров поморщился и с состраданием смотрел на обуглившиеся кули. Они скатились на боковые дверцы машины и лежали плотно прижавшись друг к другу. Конечно, только экспертиза окончательно установит: люди это или что-нибудь другое, но, скорее всего, ошибки быть не может. Обгоревших кулей было три, значит, тот, на откосе, и есть четвертый.

  --Да, работенки нам хватит тут надолго, господа оперативники,- почесал подполковник за ухом.- Принимайтесь за дело и смотрите не наследите. Может, что-нибудь найдем?

   Голос его окреп. Начал действовать - и растерянность прошла. Никита Иванович отдавал команду за командой и чувствовал, что поступает правильно. Вспыхнули вспышки фотоаппарата, заскрипела быстро разматываемая рулетка, под тяжестью спускающихся по откосу людей зашуршала падающая галька. И в этой деловой суете вдруг едва слышно раздался стон. Для оперативников он прозвучал призывным набатом.

  Они на миг застыли. А потом с разных мест бросились к лежавшему в кустах человеку, грозя свалиться на него. Но все обошлось. Кружком обступили стонущего человека. Подождали подполковника. Только криминалист Николай Хардиков поспешил сделать несколько снимков.

   Человек лежал вниз головой, уткнувшись лицом в кустарник. Одежда в нескольких местах была порвана, а в двух казалась прострелянной. Когда стонущего перевернули, ужаснулись его лицу. Оно было все в порезах, исцарапанное и в крови.

  --Да это же Витька Самохин!- воскликнул участковый Тарасенко.- Ничего себе, досталось парню. Но жив, слава Богу!

  --Окажите помощь и в больницу срочно, - распорядился Петров. И обращаясь уже только к врачу, попросил:- Делай, Сергей, что хочешь, но пусть он выживет.

   Главврач поселковой больницы Сергей Леонидович Ликунов, высокий, спортивного вида мужчина средних лет, и так уже делал все, что надо. Они были с Никитой Ивановичем давние друзья. Сдружились на почве обоюдной страсти - любви к рыбалке. Ликунов видел его всякого, но такого расстроенного впервые. "Нелегкое испытание мужику выпало,- с жалостью подумал он.- Надо же, еще вчера за бутылкой водки рассуждали, что пожили здесь, на Севере, хорошо, спокойно. И дальнейший ход судьбы определился".

   Сам Ликунов, списавшись с былыми дружками по институту, подыскал себе место заместителя главного врача в одном из южных районов. А Петрову вот-вот должен прийти перевод в те же края дослуживать. Конечно, сетовали, что рыбалка там будет не та: здесь чебачков можно мешок надергать удочкой из-под льда за один световой день. А такой рыбы, как хариус, нельма, чир, муксун на "материке" не найдешь вовсе.

  Планы планами, а жизнь рассудила по-своему. Теперь вряд ли Никите дадут уехать, пока не раскрутит это дело с убийствами инкассаторов и исчезновением золота. А когда он его раскроет и сможет ли? Там ведь тоже ждать не будут. Места в таких теплых краях не так часто освобождаются, охотников на них хоть отбавляй. И конечно же, он понял как важно для друга, чтобы хоть один свидетель происшествия смог заговорить. А что он заговорит, Сергей Ликунов не сомневался. Даже спешный осмотр показал, что серьезных повреждений у водителя инкассаторской машины нет. Пули тоже не оставили серьезных следов - так царапины. Крови много - это да!

   * * *

   Виктор Самохин заговорил уже в машине после укола от шока и глотка спирта. Правда, он был необычайно слаб от потери крови, то и дело закрывал глаза и надолго умолкал. Потом снова начинал рассказывать. Не все было понятно, но его никто не перебивал и не торопил, не переспрашивал и не уточнял. Слушали, затаив дыхание. Картина нападения на машину с инкассаторами выглядела дерзкой и пугающей.