– Я там, – сказал мужчина в телевизоре.

– А я тут!

– А я там!

– Так кто тут?

– Ты там?

– А ты тут?

– Мы тут!

– И мы там!

– МЫ ТУТ И ТАМ!

«Что за бред» – подумал Ангел и надел на себя простынь. «Не могу ничего понять. Видимо пора спать».

Но он не смог уснуть. Ему вспоминался вчерашний день, когда они нашли тело младенца, а никого дома не было. Через несколько часов они поймали мать. Она ничего не говорила, не признавалась. Тогда Ангел и додумался провести свой гениальный эксперимент.

Фотографии до сих пор кружились перед его глазами. Такое невозможно забыть. Он боялся, что, если заснёт, то будет видеть только их. До конца своей жизни. «Тогда может не стоит спать вообще? Может мне стоит продумать то, что буду делать дальше?»

Ангел перевернулся на другой бок и видел он только зеленую ткань дивана. «Почему я не могу быть диваном? Просто быть и иногда терпеть, что на тебе лежат. Так было бы проще»

Он перевернулся обратно. Перед его взором стоял выключенный телевизор, в отражении которого он видел самого себя. Но почему он вообще видит себя в столь позднее время? Разве не должно быть темно? «Точно, я забыл выключить свет». Поднявшись с дивана и подойдя к переключателю, он заметил, что в его кармане все еще оставались фотографии. Фотографии ребенка, чьей души больше не было в этом мире.

– Душа… – сказал Ангел. – Эй, эй! – он посмотрел на потолок. – Эй, ты там! – закричал Ангел. – Бог? Бог! Посмотри! Ты это сделал? Как ты думаешь – это справедливость? Так и должно быть? А теперь по сути ты оправдываешь ее! ТЫ ЭТОГО ХОТЕЛ?! – Ангел сорвал голос, выкрикивая последнее предложение, после чего он услышал гласный стук сверху. Еще услышал стуки из той стены, с которой он недавно бился. – Ясно, я сейчас кину эту фотографию и куда она упадет – это будет знак от тебя, окей? – прошептал, содрогаясь, Ангел.

Фотография упала на кофейный столик. Вначале он не заметил, но вскоре увидел, что та не полностью прилегала к поверхности стола. Под ней что-то было. Там были… Три белые капсулы. Это те же капсулы, которые он подсыпал детоубийце недавно. Он взял одну и присел на диван. Рассматривал одну из капсул (наверняка взял третью), пытаясь увидеть что-то сквозь таблетку.

– Это знак? Я не понимаю. Чем этот наркотик поможет мне. Ты хочешь, чтобы Я его использовал? Но я же не наркоман. Да и не привлекают они меня никак. Мне не нужно наслаждение… – Ангел отложил таблетку на стол, а фотографию положил обратно в пиджак: “Надо будет вернуть…”

Он опрокинулся назад и накрыл себя. «Что же может быть обратным наслаждению, что сейчас испытывает та женщина…» Он посмотрел на потолок, представляя, что на него смотрит Бог. Или хотя бы его глаз. Тогда до него дошла, задыхаясь и спотыкаясь, одна мысль. «А… А! Я понял теперь тебя. Спасибо, дальше я сам».

Ангел сидел на самом неудобном стуле в мире и делал вид, что исследует какие-то бумаги. В них не было ничего интересного для него: старые раскрытые дела, квитанции, устарелые графики и различные исследования воздействия наркотиков на организм, которые он получил… Он уже не помнил от кого. Главное, что это помогало ему отвлечься от покалывания в спине от неудобной спинки и чёрствого сиденья и, самое главное – помогало отвлечься от мужчины, который сидел напротив его. Он тоже делал вид, что не замечал Ангела.

– Когда у меня будет новое дело? – сказал Ангел. Морщинистый мужчина вздохнул и отпил стоящий ровно по центру стола общий для использования кофе.

– Ты подумал насчет отпуска?

– Мне не нужен отпуск! Мне нужна работа! Разве дел нет? Каждый день кто-то убивает кого-то, или кто-то сам убивает себя… Должно же быть хоть что-то!

– Слушай, я понимаю тебя. Ты расстроен из-за вчерашнего, но такова жизнь. Ты должен был это понимать, когда шел сюда.

– Нет, я шел сюда, чтобы совершать справедливость, по закону. А закон оказывается против меня!

– Ты на эмоциях! Ты вот знаешь, что Я чувствую? – мужчина ударил по столу. – Я не спал всю ночь, думал, как тебе помочь… Мне это тоже не нравится, но наши руки связаны. Этот процесс не остановить!

Ангел встал и подошел к окну. Он не любил спорить, особенно с «Богом», однако почему-то кровь по всему телу бурлила, когда намечалась словесная драка. Ему хотелось этого, это приносило удовольствие. Но сейчас ему не хотелось испытывать наслаждений. Он вспомнил вчерашнюю ночь и что именно ему подсказал Бог, только в тот раз настоящий.

– Хорошо, я согласен пойти в отпуск…

– Отлично! – лысый мужчины вздохнул от облегчения.

– Но при одном условии…

– Не, не, не, нет! Я не дам тебе еще одно дело!

– Да не это! – Ангел обернулся. – Я хочу встретиться с той женщиной еще раз, без воздействия наркотиков. Хочу с ней поговорить. Десять минут. Максимум! Хочу посмотреть за ходом мыслей… в ее трезвой… голове.

– И зачем тебе это?

– Это может помочь, посмотреть на её… пост-эффекты… – Ангел закатил глаза на потолок, – от наркотика… Так что же еще… А, да! Это поможет в будущем, поможет найти какие-нибудь паттерны в такого рода преступлениях…

– Хорошо, хорошо, я понял. Я поговорю с надзирателем, и он устроит тебе встречу. Когда тебе лучше?

– Когда эффект пройдет… Думаю завтра под вечер.

– Завтра… – мужчина достал ручку, – вечером, центральная тюрьма.

– А что она делает в тюрьме? Разве она не должна быть в психбольнице?

– Еще приговор не дали. Пока держат ее там. И помни: после этого – сразу в отпуск. Можешь даже не возвращаться сюда. Сейчас заявление напишем, понял?

– Да, да, завтра будет мой последний день…

– За-ме-ча-тель-но! У меня даже настроение поднялось! Кстати, жена скоро сделает тебе еще пирог, в честь раскрытия убийства.

– Отлично… – сказал Ангел едва слышным голосом, – побольше сахара?

– Как ты любишь!

– Я тогда пойду, продумаю стратегию разговора…

– Вначале напиши заявление, – «Бог» улыбнулся.

– А, точно… Да, давай сейчас напишу. И еще, ты не знаешь где у нас ксерокс есть в участке?

– Да вот же, в углу – Ангел посмотрел туда, куда указал его партнер и увидел большую белую коробку.

– Я не знал, что у нас есть ксерокс.

– Сегодня привезли, я заказал. Не зря же я «Бог», ха-ха! Предсказал, что тебе он понадобится.

– Да, действительно…

Остаток дня прошел относительно спокойно. Ангел смотрел в потолок. Размышлял о том, о чем он будет говорить с той женщиной. Одно дело, когда она под наркотиком, другое – когда она от него отходит. Но ему хотелось докопаться до истины и, как это ни странно, разобраться в себе.

Когда его напарник ушел домой, Ангел подбежал к ксероксу и сделал пару копий фотографий того мальчика. «Мало ли с ними что случится там, а это улика все-таки». Перед ним лежали несколько фотографий в стопку, каждая из которой отображала тот ужас, произошедший недавно. Ангел пытался не смотреть на них, так как не хотел оставить подарок коллеге перед отпуском в виде тошнотворной лужи.

На следующее утро он стоял около входа в тюрьму. Это довольно высокое здание, которое по какому-то случайному совпадению находилось в центре города. Каждое окно было закрыто черной решеткой, на которой не было никаких узоров, ничего. Это служило напоминанием каждым заключенным о том, где именно они находятся и насколько жалкое их существование там, в камерах.

Ангел заметил, что мороз все же оставил кое-какие рисунки на железках, которые сложно заметить оттуда, снизу, с внешнего мира. «Ничего себе, я заметил это… Ах, да, я же нотисер! Да, ведь именно поэтому я пошел на эту работу. Но вроде никто больше не нотисер у меня в отделе… Я один такой?» Удостоверился, что фотографии с собой. Оригиналы он оставил дома, на столе.

К нему подошел мускулистый мужчина в форме и вытянул свою руку. Ангел вначале не понял, к чему все это и даже отошел немного назад.

– Вы… Ангел? – сказал мускулистый мужчина в форме, секунду назад вытянувший свою руку ближе к Ангелу.