Когда я заявлял подобное своим шефам в полиции, кто-то из них обычно говорил: «Смотри только, чтобы дверь не хлопнула тебя по заднице».

Но Кениг мягко промолвил:

— Ты нужен нам для кое-чего важного. Прошу тебя, садись.

Ладно, я снова сел на стул. В отделе по расследованию убийств начальник уже достал бы из стола бутылку сельтерской воды, в которую была налита водка, и предложил бы всем «охладиться». Но я не ожидал подобного нарушения дисциплины здесь, в этом месте, где в коридорах висели плакаты, предупреждающие о вреде курения, алкоголя и беспорядочных сексуальных связей.

Как бы там ни было, несколько минут мы сидели молча. Я предположил, что это какая-то буддистская медитация, помогающая успокоить нервы без вредного алкоголя.

Наконец мистер Кениг продолжил совещание, обращаясь ко мне:

— Ты позвонил Джорджу Фостеру по мобильному телефону Кейт и попросил объявить тревогу?

— Совершенно верно.

— А потом вернулся на верхнюю палубу и обнаружил, что у Фила и Питера отрезаны большие пальцы. Ты понял, что это означает?

— А что еще это могло означать?

— Да, конечно. Что ж, поздравляю, ты проявил недюжинные дедуктивные способности… я хочу сказать… ты вернулся и проверил… их пальцы. — Кениг внимательно посмотрел на меня и спросил: — А как ты додумался до этого?

— Я и сам не знаю. Иногда мне в голову приходят мысли.

— Вот как? И ты обычно действуешь так, как подсказывают тебе мысли?

— Ну, если эти мысли достаточно разумные. Вроде мысли по поводу больших пальцев.

— Понятно. Затем ты позвонил в клуб «Конкистадор», но Нэнси Тейт не ответила.

— По-моему, об этом уже говорилось, — заметил я.

Но Кениг проигнорировал мое замечание.

— На самом деле, к этому моменту она уже была мертва.

— Да, поэтому и не ответила.

— И Ник Монти также был мертв к этому времени.

— Возможно, в этот момент он как раз умирал. С ранами в груди еще живут некоторое время.

— А где тебя ранили? — задал Кениг вопрос, совершенно не относящийся к делу.

— На Западной Сто второй улице.

— Я имел в виду: куда тебя ранили?

Я-то понял, что он имел в виду, но не хотел обсуждать в этой компании анатомические подробности, поэтому ответил:

— Мозги, во всяком случае, мне не слишком повредили.

У Кенига на лице появилось недоверчивое выражение, но он оставил эту тему и посмотрел на Теда:

— У тебя есть что добавить?

— Нет.

— Ты не считаешь, что Кейт и Джон что-то упустили?

Тед Нэш обдумал этот сложный вопрос и ответил:

— По-моему, мы все недооценили Асада Халила.

Кениг кивнул:

— И я так думаю. И больше такого не должно повториться.

— Нам всем следует перестать считать этих людей идиотами, — добавил Нэш. — Иначе нас ждут крупные неприятности.

Кениг ничего не сказал, а Нэш продолжил:

— Я бы сказал, что и в ФБР, и в отделе разведки Департамента полиции Нью-Йорка бытует неправильное отношение к исламским экстремистам. Частично эта проблема вытекает из расовой неприязни. Но арабы и другие этнические группы в мусульманском мире отнюдь не глупцы или трусы. Возможно, их сухопутные армии или воздушные силы и не впечатляют нас, но ближневосточные террористические организации совершили ряд крупных акций по всему миру, в том числе в Израиле и в Америке. Я работал с представителями МОССАДа, они относятся к исламским террористам с большим уважением, чем мы. Возможно, не все экстремисты первоклассные профессионалы, но и середнячки могут нанести ощутимый удар. А иногда попадаются и такие, как Асад Халил.

Надо ли говорить, что королю Джеку не понравилась эта лекция. Однако он оценил ее смысл, и это говорило о том, что Джек Кениг умнее обычного руководителя. Мы с Кейт тоже поняли то, о чем говорил Нэш. ЦРУ, несмотря на мое плохое отношение к его представителям, обладало сильными сторонами. И одной из таких сильных сторон была способность оценивать противника. Однако ЦРУ практиковало переоценку противника, что положительно сказывалось на бюджете этой организации. То есть я хочу сказать, что первые намеки на признаки распада Советского Союза ЦРУ почерпнуло из газет.

Но с другой стороны, в словах Нэша была доля правды. Всегда плохо считать клоунами людей, которые выглядят, говорят и действуют не так, как ты. Особенно когда они хотят убить тебя.

— Думаю, что у всех сейчас изменится отношение к этим людям, — сказал Кениг. — Но я согласен с тобой, Тед, у нас есть проблемы в этой области. После сегодняшнего дня нам придется пересмотреть свои взгляды на противника.

Теперь, когда мистер Нэш изложил свои философские обобщения, он вернулся к теме совещания.

— Я считаю, как Кейт уже говорила, что Асад Халил покинул нашу страну. Вылетел ближневосточным рейсом. Со временем он вернется в Ливию, где его встретят, как героя. Возможно, мы больше никогда не услышим о нем, а может, и услышим. Через год. А пока лучше всего действовать через дипломатические каналы и международные разведывательные агентства.

Кениг внимательно посмотрел на Нэша. У меня создалось определенное впечатление, что они недолюбливают друг друга.

— Но ты не будешь возражать, Тед, если мы продолжим его поиски здесь? — спросил Кениг.

— Разумеется, нет.

Ух ты, какое единодушие! Мне на секунду показалось, что мы и впрямь единая команда.

Кениг предложил Нэшу:

— Поскольку ты полностью в курсе дела, то, может быть, попросить твою контору оставить тебя в группе? Или отправить тебя в командировку за границу?

Тед понял намек и ответил:

— Если вы сможете обойтись здесь без меня, то я предпочел бы сегодня вечером или завтра утром отправиться в Лэнгли, чтобы обсудить эту идею. Лично мне она нравится.

— Мне тоже, — согласился Кениг.

Я подумал, что, возможно, Тед Нэш исчезнет из моей жизни, и от этого почувствовал себя просто счастливым человеком. Но с другой стороны, я, наверное, буду скучать без старины Теда. А может, и не буду. Когда исчезают люди, подобные Нэшу, у них есть привычка неожиданно возвращаться как раз в тот момент, когда их меньше всего ожидаешь.

Похоже, натянуто-вежливый разговор между Тедом Нэшем и Джеком Кенигом подошел к концу.

Я мысленно закурил сигару, выпил виски и отпустил непристойную шутку, пока Кейт и Тед о чем-то говорили. Интересно, как эти люди обходятся без алкоголя? И как они обходятся в разговоре без ругательств? Правда, Кениг иногда позволял себе крепкое словцо, так что он небезнадежен. Джек Кениг мог бы стать хорошим полицейским, а в моих устах это лучшая похвала.

Раздался стук, и дверь распахнулась. В проеме возник молодой человек, который обратился к Кенигу:

— Мистер Кениг, вам звонят, но, возможно, вы захотите поговорить из приемной.

Кениг встал, извинился и вышел в приемную. Я заметил, что приемная, которая была темной и пустой, когда мы прибыли сюда, сейчас ярко освещалась лампами, мужчины и женщины сидели за столами или расхаживали по залу. В полицейском участке никогда не бывало темно, тихо или пусто, а вот федералы старались не выходить за рамки обычного рабочего дня, доверяясь нескольким дежурным офицерам и биперам, с помощью которых их можно было вызвать на работу в случае чрезвычайной ситуации.

Когда Джек вышел, я повернулся к Хэлу Робертсу и предложил:

— Может, раздобудешь где-нибудь кофе?

Похоже, мистер Робертс был недоволен тем, что его посылают за кофе, но Кейт и Тед поддержали мое предложение. Робертс мрачно поднялся со стула и вышел из кабинета.

Я внимательно посмотрел на Кейт. Несмотря на события сегодняшнего дня, она выглядела свежей и собранной, словно сейчас было девять утра, а не девять вечера. Лично я чувствовал себя разбитым. Правда, я на десять лет старше мисс Мэйфилд и еще не полностью восстановился после почти смертельного ранения. Возможно, это объясняло разницу наших энергетических уровней, однако не объясняло, почему ее одежда и волосы были в полном порядке и почему от нее хорошо пахло. А вот я, наверное, выглядел помятым, и мне явно не помешало бы принять душ.