— Куда вы так торопитесь?

Я постарался успокоить дыхание и буркнул:

— ФБР. — Но из моих покалеченных легких вырвалось лишь нечто вроде свиста.

Кейт предъявила сержанту удостоверение и сказала, совсем не задыхаясь при этом:

— ФБР. На борту этого самолета находились наш арестованный и сопровождающие.

Я тоже вытащил удостоверение, все еще пытаясь успокоить дыхание.

— Можете не торопиться, — сказал сержант и добавил: — Все мертвы.

— Нам надо подняться на борт самолета и позаботиться… о телах, — сказала Кейт.

— У нас есть для этого люди, мисс.

— Сержант, у наших сопровождающих было при себе оружие и важные документы. Дело касается национальной безопасности.

— Подождите. — Сержант попытался с кем-то связаться по рации, но у него ничего не вышло. — Эфир забит, — пояснил он. — С этим самолетом в течение долгого времени не было радиосвязи…

— Мы знаем, — оборвал я сержанта, радуясь тому, что могу продемонстрировать свою осведомленность.

Затем я оглядел «боинг», стоявший в центре площадки. Передвижные трапы уже подъезжали к дверям, значит, скоро люди поднимутся на борт.

На вызовы сержанта так никто и не отвечал, поэтому он сказал нам:

— Видите вон там передвижной командный пункт аварийной службы? Идите туда и поговорите с кем-нибудь. У них прямая связь с ФБР и моим начальством.

Пока сержант не передумал, мы с Кейт поспешили к передвижному командному пункту.

Я все еще тяжело дышал, поэтому Кейт спросила:

— Ты в порядке?

— Да, в полном порядке.

Разом оглянувшись, мы с Кейт увидели, что сержант из Портового управления уже занят чем-то другим. Поэтому мы поменяли курс и направились прямиком к самолету.

Один из передвижных трапов уже остановился возле задней двери, и несколько парней из аварийной команды начали подниматься наверх. Их сопровождали мужчины и женщины в белом, несколько человек в синих комбинезонах и мужчина в строгом костюме.

Джентльмен никогда не станет подниматься вверх по лестнице позади женщины в короткой юбке, но я наплевал на эту условность и сделал Кейт знак, чтобы она поднималась первой. На что она ответила мне:

— Только после вас.

Мы поднялись по ступенькам, прошли через дверь и направились в просторный салон. В самолете горели только аварийные лампы — наверное, они работали от аккумуляторов, — да еще солнечные лучи пробивались сквозь иллюминаторы. Однако не требовалось слишком много света, чтобы увидеть: салон заполнен на три четверти, никто из пассажиров не шевелится.

Люди, вошедшие в самолет вместе с нами, стояли молча, не шевелясь, и единственные звуки проникали в самолет только с улицы сквозь открытые двери.

Мужчина в строгом костюме посмотрел на нас с Кейт, и я заметил на нагрудном кармане его пиджака карточку с фотографией. Наверняка это была карточка компании «Транс-континенталь», да и вид у мужчины был начальственный.

— Боже мой, какой ужас… — пробормотал он, обращаясь к нам.

Мне показалось, что он сейчас расплачется, но мужчина взял себя в руки и представился:

— Я Джо Херли… начальник багажной службы компании «Транс-континенталь»…

— ФБР, — ответил я. — Послушайте, Джо, удалите своих людей из самолета. Это возможное место преступления.

Глаза Джо Херли округлились.

На самом деле в данный момент я не был уверен, что самолет является местом преступления. Версия об отравляющем газе тоже вызывала сомнение. Но лучший способ установить контроль над ситуацией — это заявить: «Место преступления» — тогда все будут вынуждены выполнять твои распоряжения.

К нам подошел один из спасателей и переспросил:

— Место преступления?

— Да. Отойдите все к двери и никого не пускайте сюда, пока мы все не осмотрим. Поняли? Нет никакой необходимости спешить выносить багаж или тела.

Спасатель кивнул, и мы с Кейт быстро двинулись вдоль левого прохода. А в самолет сквозь открытые двери все продолжали прибывать люди, поэтому мы достали удостоверения и закричали:

— ФБР! Пожалуйста, оставайтесь все на своих местах. Не входите в самолет, отойдите на трапы.

Движение замедлилось, и люди стали пятиться к дверям. Оказавшийся на борту полицейский из Портового управления помог нам сдержать толпу, и мы продолжили обход.

Поглядывая по сторонам, я видел лица пассажиров, уставившиеся в никуда. У одних глаза были открыты, у других — закрыты. Отравляющие газы. Но что за газы?

Мы осмотрели кухню, два туалета, а когда подошли к винтовой лестнице, то обнаружили, что и здесь толпится народ. Конечно, в такой обстановке трудно сдержать людей, особенно когда они считают, что их присутствие здесь необходимо. Я крикнул:

— Парни, это место возможного преступления. Покиньте самолет, можете подождать на трапе.

Один из парней в голубом комбинезоне стоял на винтовой лестнице.

— Эй, спускайся вниз, — приказал я ему.

Люди стали отступать к дверям, и парень спустился на первую ступеньку лестницы. Мы с Кейт протиснулись мимо него и стали подниматься вверх. Я, конечно, поднимался первым. Бросив взгляд на салон верхней палубы, я подумал, что пистолет мне здесь не понадобится, но на всякий случай вытащил его из кобуры и сунул за брючный ремень.

Здесь было светлее, чем внизу. Я вспомнил о спасателе, который первым поднялся на борт. Интересно, он еще здесь?

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — крикнул я.

Кейт остановилась рядом со мной, но пистолет из кобуры не достала. На самом деле не было никаких оснований подозревать, что здесь нас поджидает какая-то опасность. Спасатель сообщил, что все мертвы. Но где он сам?

Мы стояли, оглядываясь по сторонам. Первым делом следовало убедиться, что нам ничто не угрожает, а для этого прежде всего следовало проверить запертые двери. Многие отличные детективы, забывшие во время осмотра места преступления об этом правиле, простились с жизнью.

В задней части салона слева находился туалет, а справа кухня. Я подал знак Кейт и направился к туалету, а она достала из кобуры пистолет и двинулась следом. Я толкнул дверь и отскочил в сторону.

— Чисто, — сообщила Кейт.

В кухне на полу лежала стюардесса. Изменяя своим правилам, я опустился на колени и приложил пальцы к лодыжке, чтобы прощупать пульс. Какой там пульс, когда она уже холодная.

Между туалетом и кухней находился шкаф. На этот раз Кейт открывала дверь шкафа, а я прикрывал ее. В шкафу оказались пальто, пиджаки и сумки пассажиров. Кейт несколько секунд разглядывала содержимое шкафа, и мы чуть не пропустили это. Но это оказалось там. На полу, под плащом, стояли два зеленых кислородных баллона, привязанные к тележке. Я проверил оба клапана, и они оказались открытыми. Мне понадобилось три секунды, чтобы предположить: в одном баллоне, наверное, находился кислород, а в другом — нечто очень опасное для жизни. Картина начала проясняться.

— Это медицинские кислородные баллоны, — сказала Кейт.

— Совершенно верно. — Я видел, что и у нее закрались подозрения, но никто из нас не стал высказывать свою версию.

Затем мы с Кейт быстро двинулись по проходу и остановились у двери кабины пилотов. Замок двери был разбит, поэтому дверь легко распахнулась, когда я толкнул ее. Войдя в кабину, я увидел, что оба пилота сидят в своих креслах, наклонившись вперед. Я пощупал на шеях пульс у обоих, но мои пальцы ощутили только холодную липкую кожу.

Я обратил внимание на то, что верхний люк открыт, и догадался: это сделал спасатель, который первым поднялся на борт, чтобы провентилировать кабину. Делать здесь больше было нечего.

Кейт стояла рядом с креслами в задней части салона. Когда я подошел к ней, она прошептала:

— Это Фил Хандри…

Я посмотрел на парня, сидевшего рядом с Хандри. На нем был темный костюм, руки закованы в наручники, а на лице специальная темная маска — такие выдавали пассажирам, чтобы они могли спать при свете. Я протянул руку и стянул маску. Мы с Кейт вгляделись в его лицо, и она промолвила: