Зверёк прыгнул снова. Гена, выйдя из оцепенения, выхватил из рюкзака нож и вонзил в животное. Заяц задёргался, но отпускать руку профессора не спешил и затих только после ещё нескольких ударов. Из руки Георгия Ивановича хлестала кровь. Гена снял с себя рубашку, оторвал рукав и перевязал рану.

– Ничего себе! – всю оставшуюся дорогу повторял профессор, морщась от боли.

Уставшие и потрясённые, они наконец вышли к реке. Со стороны лагеря раздавались громкие крики. Между двух палаток на песчаном берегу реки металась маленькая собачонка и отчаянно лаяла. Две девушки визжали, а невысокий парень пытался стукнуть собачку длинной палкой. Наконец, ему это удалось. Болонка заскулила и, злобно рыча, отступила в прибрежные заросли ольхи.

–Дези! Дези! – звала её белокурая девушка.

– Взбесилась твоя дура, – сердито сказал парень в синей рубашке, не выпуская из рук палку.

– Нет, Толик, не надо было её так сильно бить, – сокрушалась хозяйка собачки.

– Женька, ты на себя посмотри! Она же у тебя кусок мяса из ноги вырвала, – заметила вторая загорелая черноволосая девушка. У блондинки и впрямь были порваны джинсы, и из правой икры хлестала кровь.

– Ира, перевяжи её, – крикнул Толя.

Гена подбежал к раненой девушке и сказал:

– Стоило мне уехать, с тобой тут же неприятность приключилась. У твоей болонки крыша поехала. Может быть у неё бешенство. Тебе надо срочно к врачу, делать уколы. Кстати и профессору, тоже.

Георгий Иванович был бледный, как полотно. Ткань, в которую была замотана его рука, пропиталась кровью.

– Что с вами? Почему у вас такой вид? – удивилась Ира.

– Мы подверглись нападению бешеного зайца, – смущённо сказал Георгий Иванович.

– На вас напал заяц? – изумился Толя.

– Ага, ещё какой заяц! Волк настоящий, а не заяц. Зверюга! С трудом я его уложил, – с интонацией бравого охотника сообщил Гена.

Профессор поторопил Гену:

– Скорее показывайте вашу пещеру, а то рука болит. Мне и Жене в больницу надо быстрее ехать.

Гена с удивлением глянул на противоположный крутой берег реки. Там, где вчера зиял вход в обнаруженную ими пещеру, ничего не было.

– Вчера после сильного дождя берег обрушился, – объяснил Толя, – Но мы можем откопать вход. Лопата у нас есть.

– У нас лежат пять камешков в палатке, – сказала Ира, – Хотите взглянуть на них?

– Покажите, – попросил профессор.

– Что это такое? – удивилась Ира, заглянув в палатку.

В углу палатки, куда вчера положили янтарные камни, ничего не было. Профессор присел на корточки. На белом листе бумаги растеклись пять коричневатых лужиц. В одной из них шевелился комарик.

– Это что же, древний комар ожил? – удивился Гена, заглядывая через плечо Георгия Ивановича.

Профессор задумался. Полог палатки был открыт, и внутрь проникало солнце.

– Странный янтарь. Под солнечными лучами плавится, – проговорил задумчиво Георгий Иванович, – И комар ожил.

– Здесь комаров полно. Мы, правда, спасаемся репеллентами. Нас особо не кусают, – сказала Ира.

Георгий Иванович вздрогнул и спросил:

– А вчера «янтарь» не плавился?

– Мы на него не смотрели, – сказал Толя.

– Ребята, ещё кого-нибудь болонка укусила?

– Нет, только одну Женю. Надо же, на хозяйку свою напала! – возмущался Толя.

– Странный заяц, непонятное поведение болонки, удивительный янтарь. Ребята, у меня появилось страшное подозрение, – сказал профессор.

Все посмотрели на него.

– Возможно, имеется связь между комарами, вылетевшими из псевдо-янтаря и агрессивностью животных. У них после укуса появляется тяга к крови. Даже у травоядных.

– Заяц-вампир после укуса комара, вылетевшего из «Пещеры Дракулы», атакует профессора! – пошутил Гена.

Девушки поёжились.

– Ребята, мне неловко, что я принял этот камень за янтарь. Но ведь он был так на него похож! – сокрушённо покачал головой профессор.

– Откуда он здесь взялся? – удивился Толя.

– А может быть, в краях, где появились легенды о вампирах, происходило нечто подобное? – зловещим голосом спросил Гена.

– Возможно, раньше комары разносили подобную заразу, вызывающую тягу к крови. Неизвестный науке вирус. Мне непонятно также, что это за вещество, в котором комарам удалось сохраниться живыми до наших дней? – рассуждал профессор, – Надо будет исследовать его в лаборатории. Ведь у меня дома остался один экземпляр камня.

Тут профессор, увидев, что Толя раздавил комара, вскрикнул:

– Зачем?!

– Чтобы не кусался, – ответил Толя, смахивая с пальцев липкие останки комара.

– Его надо было изучить!

– Чем меньше этой заразы, тем лучше! Хорошо ещё, если оставшихся четырёх комаров склюют птицы! – сказал Толя.

Побледневшая Женя спросила:

– Комары могли покусать Дези… Я тоже этим заразилась?

Профессор попытался улыбнуться:

– Даже если предположить, что моя догадка верна, то всё же маловероятно, что бы такой вирус мог передаваться через теплокровных животных. Думаю, у зверей было бешенство. Сейчас в пригородных лесах полно бешеных лис.

Этим он не успокоил Женю.

– Если эти комары укусили мою болонку вчера, то завтра я могу… – начала она испуганно.

– Ничего не будет! – профессор жалел, что высказал столь бредовую догадку и напугал несчастную девушку. – Мне и вам сегодня же в городе сделают уколы от бешенства. Собирайтесь быстрее, а то как бы вашим мужчинам не пришлось меня на себе тащить. Я, кажется, потерял много крови.

Уходя, Женя ещё несколько раз безуспешно позвала свою болонку.

В электричке Гена пытался шутить по поводу вампиризма, но его никто не поддержал. Георгий Иванович расстался со студентами после того, как в ближайшем травмпункте ему и Жене сделали прививки от бешенства.

Войдя в квартиру, профессор сразу же подошёл к серванту. «Янтаря» на нём не было. Георгий Иванович потрогал засохшую тёмную корочку на поверхности серванта, оставшуюся от «камешка».

– Окна в моей квартире выходят на восток. Вчера утром светило солнце, «янтарь» растаял. Вот комарик и улетел, – догадался он.

Профессор стал осматривать комнату. На занавеске он обнаружил комара. Это был тот самый комар! Комары с улицы попасть в комнату не могли – все окна были затянуты сеткой.

Пытаясь поймать комара банкой, профессор раздавил его. К тому же, он упал со стула и ушибся. Измученный поездкой, раной и уставший от впечатлений, Георгий Иванович лёг на диван и сразу заснул.

Среди ночи он проснулся, почувствовав на себе чей-то взгляд. На него из темноты смотрели горящие недобрым светом жёлтые глаза Портоса. Интуитивно профессор понял, что кот готовится к прыжку.

Портос молча прыгнул на Георгия Ивановича, пытаясь вцепиться ему в горло, но человек опередил его. Здоровой рукой он схватил кота за загривок и вонзил зубы в шею животного. Раздался хруст. Кот не успел даже мяукнуть. Георгий Иванович не разжимал зубов до тех пор, пока не утолил дикую жажду…

Двигатель взревел в последний раз и окончательно заглох. Игорь вышел из автомобиля под проливной дождь и начал копаться во внутренностях старенького джипа.

То, что дело безнадёжно, Ирина поняла сразу. Она знала, что её муж Игорь вообще ни на что серьёзное не способен и не сможет починить двигатель в безлюдной местности.

Как же она не хотела отправляться с ним в Бразилию! Но спорить с Игорем было в тот момент бесполезно. Он долго не мог найти работу, а его дядя, Борис Каменюк, держал крокодиловую ферму недалеко от Манауса и звал к себе племянника на место управляющего взамен своего старого приятеля Жоры Лемеха, который исчез три месяца назад. Дядя обещал положить ему хорошее жалованье, и Игорь не смог отказаться от столь заманчивого предложения. Ирина считала это решение Игоря безумием. Пусть Игорь и потерял работу в Ростове, но ведь это не повод для маменькиного сынка отправляться в бразильскую сельву к дяде-авантюристу, каковым того представляла вся семья Игоря.