Это была самая обыкновенная однокомнатная квартира, площадью примерно сорок квадратов (как я смогла определить визуально), с кухней и совмещённым санузлом. В комнате посередине лежал ковёр с бессмысленным коричневым рисунком (никогда не понимала его функции), стоял простой деревянный столик, кресло и диван, на котором, судя по всему, спали его жильцы, потому что другой, подходящей для этого мебели, я не увидела.

Альберт был необычен для меня не только своим именем, но и образом жизни. Он относился к современной «золотой молодёжи» нашего городка, которая не понятно чем занимается и все ночи проводит в клубах. Образ представителя «золотой молодёжи» никак у меня в голове не сочетался с этой простой квартирой с ковром. С чего я вообще решила, что он принадлежит к этой прослойке? У него были солнечные очки-авиаторы, которые бы у нас в городе не одел ни один мужчина, который к таковым не относился. Хотя, возможно, это просто клише. Кроме того, из Жениных рассказов, я знала, что он постоянный посетитель ночных клубов, собственно, там они и познакомились. Кроме того, у него была чёлка, спадающая на глаза и полный кошелёк денег, чтобы покупать коктейли в клубе всю ночь напролёт. На этих основаниях я и сделала такие выводы.

Женя закончила свой телефонный разговор (мне показалось, что она вздохнула с огромным облегчением), взяла в руки краску, которую я принесла и стала изучать инструкцию.

– Как твои родители отнеслись к вашему совместному проживанию? – спросила я у неё.

Она отвлеклась от чтения, убрала выбившуюся прядь своих блондинистых волос за ухо, немного подумала и сказала:

– Они никогда хорошо к нему не относились… Но, узнав, что он снял отдельную от родителей квартиру, сказали, что я должна жить с ним. Я сначала предложила просто ночевать здесь пару раз в неделю. На что папа мне ответил: «А в остальные дни кто там будет ночевать?». Это отрезвило меня, и так было принято наше совместное решение.

«Должна жить с ним…», – прокрутила я в голове слова Жениного отца. Они мне показались жутко противными, и я поспешила сменить тему:

– Ну что, за работу?

Женя расстелила на ковре газеты, поставила в центр табурет, на который пригласила меня жестом и принялась за дело. Она ловко водила кистью по моей голове и мне это жутко нравилось. Не знаю почему, но все подобные процедуры очень расслабляли меня. Особенно, если их выполняет приятный мне человек. Я расслабилась и улетела в свои мысли, я думала о том, счастлива ли теперь она. Точнее, более ли она счастлива, чем раньше, до того, как съехалась с Альбертом. А что, если совместное проживание меняет отношения не в положительном смысле? Мне хотелось её спросить, но я не решалась. Да и вряд ли бы она созналась, будь это так. Возможно, подруга ещё не успела понять что к чему. Или просто радуется переменам. Перемены – такая неотъемлемая часть жизни, и ты никогда заранее не знаешь, чем они тебе обернутся. Последние перемены в мою жизнь внесли слишком много сложностей, и не приятных сложностей, а занудных и заурядных. Огромное количество учёбы в моей жизни и поиск работы, от которой бы меня не тошнило.

Через час я смотрела на себя в зеркало в её ванной. Мои волнистые волосы приобрели блеск и обещанный производителем краски «шикарный шоколадный оттенок». Ну почему искусственный оттенок волос всегда выглядит более живым, чем тусклый натуральный? Разве это не парадокс? То есть, чтобы выглядеть более живо, нужно постоянно красить волосы? Тоже самое можно сказать про цвет лица и губ. Но сейчас я была более чем довольна собой. Блеск появился не только на волосах, но и в глазах, а это верный признак того, что я чувствовала себя счастливой. Подумать только, какая-то краска была способна так поднять моё настроение и боевой дух. Рассмотрев себя в зеркале более тщательно, я решила, что к такому тёплому оттенку волос нужно изменить оттенок кожи, а, значит, нужно возобновить свои походы в солярий.

Женька сообщила, что с минуты на минуту должен прийти Альберт, и я поспешила удалиться (сделав вид, что у меня дела). Мне не хотелось, чтобы подруга видела, что я избегаю её парня. Не то чтобы он мне не нравился, просто я не представляла о чём с ним можно говорить. Поблагодарив подругу, я села в автобус, уставилась в окно и приготовилась целый час с чистой совестью ничего не делать.

Мы сидели на лекции по уголовному процессу и мечтали о еде. Мы – это я и моя подруга, а также по совместительству одногруппница, Алина. Алина была для меня глотком свежего воздуха в моём пресном образе жизни. Она была замужем, но не носила кольцо, работала коммерческим директором(!) в крупном косметическом магазине и всегда лучезарно улыбалась. Её улыбка была не голливудской, у неё не было ровных белых зубов и пухлых губ, но дело было не в этом. Она выглядела очень искренней. Казалось, что она просто не может сдержать её, так, словно, в её жизни произошло великое счастье. Согласитесь, что в большинстве случаев – улыбка – это просто дань вежливости, но с Алиной было по-другому. Она как будто носила в себе огромную радость, которая из-за огромного количества постоянно просачивалась наружу. У меня было ощущение, что всё в жизни ей даётся очень легко, хотя, скорее всего, это было не так. Дело в том, что она никогда не беспокоилась по поводу контрольных работ, зачётов или любых других учебных трудностей. У неё это выходило само собой. Я не могла бы себе представить, как она жалуется на работу или на пробки, или на ещё какие-то сложности, которые были в жизни каждого из нас. Её словно всё устраивало: и жуткий холод вокруг, и зачёт по скучному предмету, и затянувшаяся лекция. Я никогда не видела её ни злой, ни уставшей. Не знаю, то ли ей удавалось так хорошо скрывать подобные эмоции, то ли они очень редко посещали её. Она носила короткую мальчишескую стрижку и красила волосы в чёрный цвет, была старше меня лет на пять, но я не знала наверняка, потому что мы были не настолько близки, чтобы я могла спросить. Или просто я, как всегда, не решалась. Алина была одним из самых интересных собеседников, которые мне попадались. А ещё она постоянно приносила различные косметические новинки, которые на лекции нас занимали гораздо сильнее, чем слова преподавателя.

Сегодня она была слишком занята на работе и даже не успела пообедать, я тоже весь день моталась по делам и забыла перекусить. Чувство голода мучило нас обеих. В голове возникали образы разной еды, и хотелось послать всё к чёрту и отправиться на её поиски.

Я записывала слова профессора в свою тетрадь, а сама думала о том, что, наверное, умру здесь, на этой скамейке в этой аудитории. Алина скажет прощальную речь, что-то вроде: «Мы могли её спасти, но Ваша скучная лекция слишком затянулась, а я съела последний батончик, стоя в пробке».

У неё зазвонил телефон, и я периферийным зрением увидела надпись на экране «Миша Уваров». У Алины была такая же фамилия. Клянусь, я не пыталась подглядывать, это вышло само собой.

– Муж звонит, – шепнула она мне и выскользнула из аудитории.

У меня случился переворот в сознании. Почему? Должно быть, спросите вы. Муж у неё был записан как «Миша Уваров». Никаких зайчиков, котиков, любимок и прочей тошнотворной чуши, которую я видела у своих подруг. Неужели есть люди, которые записывают своих супругов просто по имени и фамилии?! Мне казалось, что с появлением в жизни парня у любой девушки меняется что-то в голове и совершенно бессознательно она выводит вместо его имени в телефоне то, на что хватило её фантазии. Мой бывший записан у меня в телефоне просто как Денис. И я искренне полагала, что со мной что-то не так, раз у меня не было желания сравнивать его с котами и попугаями. Но Алина расставила всё по своим местам, и я успокоилась.

Она вернулась в аудиторию и шепнула мне:

– Всё, сил больше нет, пойдём в кафе?