– Соцсеть не платит налоги, всё уходит в оффшоры! – воскликнул ещё один парень.

Толпа загудела ещё громче. Степан буквально кожей чувствовал недовольные взгляды.

«Надеюсь, мне хотя бы сейчас про плоскую Землю или рептилоидов не начнут втирать, конспирологи хреновы. Как бы ещё не получить по голове бутылкой или булыжником».

Тут, к счастью для Степана, подъехали два больших серо-синих грузовика с надписью «ОМОН». Оттуда выскочили полицейские и «космонавты» и выстроились в шеренгу.

– Граждане! – раздался мужской голос из громкоговорителя. – Ваш митинг несанкционирован! Ваша деятельность незаконна! Разойдитесь по домам!

Степан вырвался из толпы. Он оглянулся и заметил, что люди не стали расходиться: они, наоборот, встали поближе друг к другу и взялись за руки, не переставая скандировать лозунги.

Дрожа от холода, Степан поспешил подальше от назревавшей потасовки. Он перешёл дорогу и вскоре подошёл к небольшому обветшалому зданию, на котором было написано «ПРОДУКТЫ 24».

Внутри, к счастью, кроме молодой продавщицы никого не было. Выбрав из скудного набора алкогольных напитков три бутылки дешёвого пива, Степан подошёл к кассе.

– Две тысячи рублей, – сказала девушка.

– Окей, – ответил Степан и молча уставился на кассовый аппарат.

Ничего не произошло. Девушка вопросительно взглянула на программиста.

– А, у вас не по лицу? – спросил Степан.

Усталая продавщица отрицательно покачала головой. Программист, тяжело вздохнув, достал телефон и приложил его к бесконтактному считывателю. На его устройстве тут же высветился логотип Соцсеть.Банка.

«Средневековье, честное слово».

Одну бутылку пришлось нести в руках, а остальные Степан распихал по карманам толстовки. Убрав телефон в карман брюк, он вышел наружу и направился домой, в Башню.

Вскоре Степан вернулся к протестующим. Он заметил, что подъехало ещё несколько автозаков. В сторонке столпились желающие пройти в Башню, дожидаясь разрешения конфликта. Степан встал с ними и принялся шмыгать носом, дрожа от ледяного ветра. С каждой минутой это становилось всё труднее.

«Блин, почему из-за их протеста я должен тут торчать? Не пить же мне пиво на улице. Ладно, прорвёмся».

Степан натянул капюшон поглубже и начал протискиваться сквозь толпу, подняв высоко над головой бутылку с пивом.

– Опять ты! – закричали ему. – Праздновать идёшь?

Степан открыл рот, чтобы съязвить, но тут всё изменилось.

Раздались крики. Степан обернулся и увидел, как омоновцы, не разбивая шеренги, быстро пошли к толпе, грозно подняв дубинки. Протестующие вцепились друг в друга, чтобы не сдавать позиций, но тактика себя не оправдала: омоновцы начали бить всех подряд. Размахивая дубинками, они начали вытаскивать несчастливчиков из толпы и передавать полиции, которая отводила бедолаг в автозаки.

С каждой секундой омоновцы были всё ближе к Степану. Буквально в метре от него какого-то мужчину в возрасте ударили дубинкой в живот. Глаза Степана расширились от ужаса.

– Эй! Дайте пройти! Не трогайте меня! Я не с ними! Я нормальный! – завопил Степан, пробиваясь в сторону Башни.

Программиста толкнули: бутылка выпала у него из рук и разбилась об асфальт. Степан прикрыл голову руками – и вовремя: как раз в этот момент дубинка полицейского заехала ему по запястью.

Парень закричал и что было сил рванул в сторону Башни. Несколько резких движений спустя его промокшие кроссовки вновь зашагали по ровному асфальту, оставляя грязные следы, и Степан понял, что ему удалось вырваться на свободу.

Отбежав в сторону, парень остановился и принялся тяжело дышать. Он увидел, что сбежать от ОМОНа смогли лишь единицы, большая часть протестовавших уже сидела в автозаках. Последней уносили девушку с логотипом независимого новостного издания на одежде. На секунду журналистка встретилась взглядом со Степаном, и тот замер. В её глазах была лишь безысходность и сожаление. Степан машинально приподнял руку и сделал шаг в её сторону. Но тут девушку бесцеремонно схватили за волосы и грубо затолкали в переполненный автозак.

Полиция уехала. Охранники Соцсети взяли в руки щетки и принялись убирать мусор. Желающие попасть в Башню продолжили свой путь. Вскоре от конфликта не осталось и следа.

Степан ещё несколько мгновений стоял, молча оглядываясь по сторонам. Ему казалось, что сейчас должно было ещё что-то произойти. Ведь должно же было хоть что-то измениться! В этой истории ведь должна была быть хоть какая-нибудь мораль!

Заныла рука.

Зашипев, Степан ухватился за покрасневшее место. Постояв так пару секунд, он заковылял в сторону Башни. Машинально он протянул здоровую руку к уху и понял, что второй наушник у него пропал.

Чертыхаясь и дрожа, Степан подошёл к парковке Башни, где стояли двое охранников в форме Соцсети.

– Нафига законы нарушать? Пусть добиваются разрешения у правительства на митинг, – сказал один.

– Так этим левакам и надо, – сказал другой.

Степан заскрипел зубами. Проходя мимо охранников, он грубо задел одного из них здоровым плечом, на что тот возмущённо крикнул что-то нечленораздельное. Степан не обернулся и лишь ускорил шаг.

Вскоре он вышел на парковку Соцсети. Она располагалась на нижнем этаже Башни и была заполнена дорогими спортивными автомобилями сотрудников корпорации. В Соцсети уже никого нельзя было удивить просто «теслой» или «феррари», поэтому люди тюнинговали свои машины: добавляли уродливые спойлеры, неоновые подсветки и – по классике – занижали автомобили так, что те вечно скребли брюхом по российским дорогам.

Степану были чужды все эти понты и излишества: у него была обычная, ничем не примечательная чёрная спортивная «тесла» последнего выпуска в скромной базовой комплектации.

Узнав владельца издалека, машина тут же открыла ему дверь. Степан залез в просторный салон и уселся в кожаное кресло. Заиграла его любимая музыка. Машина закрылась за ним, после чего установила в салоне идеальную температуру и уровень влажности.

– Добро пожаловать, Степан. Куда едем? – интеллигентным женским голосом спросила «тесла».

Открыв бутылку пива, Степан ответил:

– Никуда. Приехали.

Степан сделал несколько глотков, после чего прижал другую бутылку к ушибленной руке. Ощутив приятную прохладу, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Его дыхание постепенно приходило в норму, а сердцебиение замедлялось. Так прошло несколько минут.

В кармане у Степана завибрировало.

Парень достал телефон и увидел в мессенджере Соцсети сообщение от двоюродной сестры мамы:

Дорогой мой родственничек! С днём работника Соцсети! Как здорово, что ты добился успеха и работаешь на столь уважаемую корпорацию! Мы с твоей мамой…

Степан убрал телефон, не дочитав. Все сообщения, которые ему приходили в последние месяцы, были от родственников или от дальних знакомых: все эти люди без конца хвалили его за работу в Соцсети. Чем богаче становилась корпорация, тем чаще они писали ему.

Степан посмотрел на себя в лобовое стекло и заметил ссадину на щеке. Осторожно притронувшись к ней, он поморщился.

«Успеха добился, значит? Так вот как это называется».

Сжав зубы, Степан зашёл в настройки мессенджера и отключил возможность контактировать с ним. После этого он прикончил бутылку пива и кинул её на заднее сиденье к остальным, давно забытым. Достав флягу для воды из бардачка, Степан перелил туда вторую бутылку пива и направился в Башню.

Программисту было плевать на синяк на руке или на ссадину на щеке. Гораздо серьёзнее была моральная травма из-за потери наушников, потому что теперь он слышал весь этот гомон многочисленных посетителей и резидентов Башни.

– Я вчера ходил на массаж в четыре руки! Это офигенно, чувак! – говорил один фитнес блогер другому у входа в здание.

– Вы не подскажете, где находится офис сервиса Соцсеть.Похороны? – спрашивала тётушка у охраны.

– Видела мой новый органик ковёр для йоги? – спросил высокий парень у девушки с дредами.