Я быстро надеваю плащ и туфли на плоском ходу, и выхожу на холодную туманную улицу.

Черное такси моментально подъезжает – преимущество жизни в Челси, во всяком случае пока.

– Куда едем, дорогуша? – спрашивает меня лысый таксист.

– 334, Куинстоун Роуд, пожалуйста, – я читаю вслух адрес из сообщения на телефоне.

– Отлично, это как раз за мостом, – говорит он, и мы отъезжаем.

– Едете на пати? – спрашивает водитель, с явно не гламурным акцентом.

– Угу, – неохотно отвечаю я.

– Везете с собой что-то интересное? – спрашивает он, указывая на мой черный пакет.

– Ах, это… это – моя прошлая жизнь, – неохотно отвечаю я.

– Вы туда поместили голову вашего бывшего бойфренда? – смеется он.

– Что вы имеете в виду?

– Просто шучу, дорогуша. Приехали, – говорит он, останавливаясь у широкого подъезда.

– Можно чек? – спрашиваю я по привычке для отчетности. – Впрочем, не стоит, – я вспоминаю, что у меня больше нет корпоративной кредитки, – оставьте сдачу себе.

Пытаясь не намокнуть, я бегу под широкий козырек парадного лондонской новостройки. Холодная и мокрая стеклянная дверь открывается, как только я нажимаю кнопку с нужным номером квартиры.

Музыка и нетрезвые голоса ведут меня из лифта по просторному коридору в квартиру с низкими потолками и запахом растопленного сливочного масла, смешанного с дешевым вином.

Гостиная наполнена подвыпившими гостями, сосредоточившимися вокруг стола с напитками в пластиковых стаканчиках. От них разит алкоголем, фальшью и высокомерием.

Не слыша легкого французского акцента Ричарда, я направляюсь туда, где наиболее вероятно могу его увидеть – на кухню, где, по идее, он должен печь блины.

– …и потом я вставляю ногу в петлю на доске, резко разворачивая парус к волне. Ой-ля-ля! Он ломается надвое! – Ричард с чувством рассказывает очередную байку для нескольких благодарных слушательниц в коктейльных платьях.

Он с энтузиазмом демонстрирует свои мышцы и прекрасное телосложение, делая вид, что стоит на доске для серфинга, пытаясь ничего не раздолбать в душной кухоньке. Предсказуемая, обтягивающая его огромные бицепсы, белая футболка и темно-синие джинсы, укороченные под его невысокий рост, делают свое дело. А голубые выразительные глаза и темные зализанные волосы, как у молодого Леонардо Ди Каприо, окончательно добивают присутствующих.

– Он потратил шестьсот евро, чтобы починить парус, – бойко вставляю я, протискиваясь к нему.

– Катя! – восклицает Ричард, бросая ложку в тесто.

– Я уж думал ты не придешь. Ты окей? – он целует меня в обе щеки, как это принято в Лондоне.

– Я обещала принести икру, – тихо говорю, ловя на себе осуждающий взгляд безвкусно одетой низкорослой блондинки с неприлично глубоким декольте.

– Новому главе по новостям из России в Файненшал Таймс нужна настоящая русская вечеринка: икра, блины, водка, шампанское, цыгане… начать можем с икры, – я пытаюсь звучать, как обычно, беззаботно.

– Magnifique[6]! Спасибо. Не могу дождаться твоих бесшабашных историй и танцев на столе, – подмигивает мне Ричард.

– Не знаю… – я нерешительно мямлю в ответ.

– Она всегда так говорит, а потом ставит весь дом на уши, – Ричард улыбается рядом стоящей незнакомке, наливая мне бокал красного вина.

– Не сегодня точно, вряд ли…

– Кстати, это – наша милая хозяйка и моя новая коллега Софи, – Ричард представляет блондинку в платье такого же грязно-бежевого цвета, как и ковролин в этой квартире.

– Я так рада с тобой познакомиться, – наиграно щебечет она, вяло пожимая мне руку. – Ричард столько всего хорошего о тебе рассказывал.

Её шпильки должно быть сантиметров двадцать пять как минимум, но мне сверху хорошо видны её недавно-прокрашенные корни волос.

– Правда? – спрашиваю я с недоверием, опираясь на подоконник, чтобы лучше разглядеть хитрые темно-карие глазки Софи.

– Да, он рассказывал, как много ты работаешь и как ты предана своему делу, – говорит она, открывая дверцу на балкончик и зажигая тонкую сигаретку. – Так как вы познакомились?

– В самолете, по дороге в Москву, – отвечаю я, пытаясь не потерять сознание от смеси сигаретного дыма, вина и запаха свежих блинчиков, которые печет Ричард.

– В бизнес классе закончились места, поэтому Кате пришлось сидеть рядом со мной в среднем ряду в эконом, – радостно сообщает Ричард, разбивая яйца. – Естественно, она была не очень этому рада.

– Ага, а ты помнишь лицо этой несчастной стюардессы, когда она реально подумала, что ты хочешь, чтобы она раздобыла нам устриц и шампанского для празднования нашего знакомства? – тепло вспоминаю я.

– Да, в эконом классе экономят даже на словах. Там только два слова: рыба, мясо, – говорит Ричард с интонацией стенд ап комика.

– Ну да, в бизнес классе, конечно, повежливее – Доброе утро, добро пожаловать на борт. Что бы вы хотели на обед?

– А ты помнишь, как тогда достала того толстого чувака, сидящего у прохода, – вспоминает Ричард.

– А что мне оставалось делать – они забрала все мои вещи наверх, а мне были нужны то наушники, то книжка…

– Твоя сумка постоянно падала ему на голову, – Ричард стукнул себя ложкой по лбу, снова смеша меня.

– Нет, правда… Его тело распласталось на пол моего сидения. Мне же нужно было как-то уместиться… – я пытаюсь найти правильное слово в английском языке.

– Ага, – осуждающе кивает Софи, выдыхая сигаретный дым.

– Это так… нечестно. Мне пришлось доплатить пятьдесят фунтов за перевес багажа, а толстых просто так пускают без доплат, – говорю я, тут же жалея об этом, чувствуя, что Софи явно за это зацепится.

– Так ты что-то сказала этому бедолаге рядом с тобой? – спрашивает она тоном строгой учительницы.

– Нет, конечно, – оправдываюсь я, – У него на голове были огромные наушники.

– Интересно… – говорит Софи задумчиво.

– Так как же девушке с Украины удалось попасть в инвест банк, да еще в Лондоне?

– Вообще-то я получила магистерскую степень в университете Боккони, – гордо заявляю я.

– А мы с Ричардом тоже встретились в Италии, – бестактно вставляет Софи.

– Мы оба учились год в университете в Генуе по программе обмена студентами, – говорит Ричард, радостно водружая тарелку с блинами на стол, и я начинаю закручивать в них икру.

– Мы там были единственными британцами, точнее я была единственной британкой, – пафосно декларирует Софи. – Ричард все-таки наполовину француз.

– И как тебе Италия? Итальянцы? – спрашиваю я, пытаясь хоть немного растормошить эту снежную королеву.

– Ах, они очаровательны.

– А что тебе больше всего понравилось?

– Интересное чувство стиля… и такта. Их гастрономические обычаи впечатляют, хотя и длятся дольше, чем коронация королевы.

– Ну, в этом же весь цинус – это делает Италию Италией, – улыбаюсь, кладя первый блин комом на поднос.

– Я провела антропологическое исследование итальянцев, чтобы выявить их когнитивные поведенческие модели в современной инвестиционной деятельности, – тараторит, поправляя свою, чрезмерно затянутую в платье, грудь.

– Это как? – недоумеваю я.

– Например, эта их самоуверенность, чрезмерная эмоциональность, склонность к азарту… культурное и социальное взаимовлияние… – бубнит Софи голосом бездушного робота.

– Но ведь Италия намного интересней: это аперитиво, дежастиво, антипасти, эмоциональные обсуждения, ссоры из-за пересоленной пасты и громкие примирения во время обеда, комплименты «bella», «brava»… – я активно жестикулирую с итальянским акцентом.

– Ну, у нас там было несколько бесшабашных ночей, – смутно декларирует Ричард из-за плиты, – даже Софи не устояла перед итальянским шармом.

– Ради бога, Ричард, ты же не думаешь, что это было нечто серьезное! – восклицает она, хватая сыр и буженину из холодильника для фаршировки блинов.

– Итальянские мужчины – вообще отдельная история. Это – как водить Феррари: высокая скорость, отсутствие тормозов, нет времени перевести дух. Он весь твой без остатка, но только на одну ночь, ну или на пару недель, – вещаю я со знанием дела.