Наша сборная была действительно интернациональной: в ней были киргизы, русские, украинцы, узбеки, дунгане, татары и даже была чешка Власта. Правда, мы не были сплочённой командой.

После возвращения из Ленинграда, где я посмотрел на лучших юных бегунов страны, я понял, что для быстрого бега нужно освоить ударный бег (шаг), когда каждый шаг, как первый со старта. Мне это стало удаваться, тренер всё время меня поддерживал. Результаты сразу повысились: я стал бегать быстрее, где-то за 11 с малым хвостиком. Правда, только на дистанции 100 метров, на 200 и тем более на 400 мне не хватало скоростной выносливости.

Я стал чемпионом республики. Правда, соревнований почти не было. Зимой мы не занимались.

Мой отец возвратился из Германии в Брест, где он купил полдома. Он вызвал меня к себе в Брест. Здесь я научился ездить на мотоцикле BMW. Мне сшили костюм у портного, где-то под Брестом, в деревне, куда мы с отцом ездили на мотоцикле.

Я стал ходить в школу N 1. Но учиться я стал неважно. И, так как это был выпускной класс, а во Фрунзе я был отличником, решено было опять отправить меня к дяде Мише во Фрунзе. Вот этот перерыв в тренировках и сказался на моих результатах. Так что я оказался не прав относительно своего тренера.

Когда я опять вернулся из Бреста во Фрунзе и стал опять бегать. но восстановить прежние достижения не смог. До последнего времени я считал, что тренер специально растренировал меня, так как я подбирался к его высшему достижению. Но это оказалось не так.

Весной, в начале лета 1951 года, я участвовал во всех соревнованиях, проводимых на нашем стадионе.

Я помню, как за мной прибежали из школы: все уже сдали экзамен по иностранному языку, а я прыгал в длину. Пришлось всё бросить и бежать в школу, благо она находилась недалеко от стадиона. Я сдал экзамен – на отлично без подготовки.

Хотелось отметить, что, спустя несколько лет, у входа на стадион повесили табличку, на которой были приведены фамилии всех чемпионов как взрослых, так и юниоров. Там была и моя фамилия (этого я сам не видел, но мне писали). Сейчас на месте стадиона стоят дома, а его самого уже нет.

Когда я начал учиться в институте, то почему-то у меня не было желания заниматься спортом. Хотя на первом курсе МАИ я участвовал в соревновании, где на 100 метров занял почётное 8 место по институту. А затем, когда уже начал работать в НИХТИ, на соревнованиях между отделами, опередил зам. директора Венгерского – в беге (он занимался спортом).

И тогда же я занял второе место в прыжках в длину. На этом все мои достижения в спорте закончились.

Правда, спорт одарил меня на всю жизнь несколькими полезными качествами: осталась быстрая реакция на внешние раздражители, хорошая интуиция, позволяющая принимать решения с опережением, и большое почти круговое зрение (значительно большее 120 градусов). Всё это не раз спасало мне и всем, кто был рядом, – жизнь, особенно – когда был за рулем на машине.

Кататься, бегу на коньках я научился зимой после первого курса. Рядом с общежитиями, напротив дома культуры, находился стадион МАИ. Зимой его, обычно, заливали водой: получался отличный каток. До 11 часов он был платным, а после можно было кататься хоть всю ночь, хотя освещение отключали. Но кругом было достаточно других фонарей. На стадион приходили не только студенты, но и окрестная молодёжь. Я купил коньки, называемые «норвежками». Быстро научился бегать, а затем и кататься. Конечно, сначала много падал, но овладел коньками достаточно быстро.

Научился я делать почти все фигуры, бегать задом, останавливаться почти мгновенно. Так как этот тип коньков не предусматривал всего этого, то я приходил на каток, который был бесплатным, ночью часов в 11 или позже, когда на катке находилось немного народа. Бегал я очень хорошо и достаточно быстро. После бесплатных катаний на стадионе, несколько раз я был в парке имени Горького, где выдавались коньки напрокат, а также в парке Сокольники, в котором заливались многие аллеи.

Коньки с ботинками до сих пор у меня хранятся дома (зачем – не знаю: думаю своеобразная ностальгия). После института я больше никогда не одевал коньки.

В течение детства и юности я попробовал свои силы во многих видах спорта. Правда, мне не удалось овладеть спортивным сексом, но он тогда был не в моде. Может быть, ещё овладею… Шутка…

2004 год. Фотомонтаж к 70-летнему юбилею Виктора.

На фотографии – вырезка из полотна, сшитого из грамот, полученных Виктором за победы на различных спортивных соревнованиях во Фрунзе. Общая длина этого полотна – 2,5 метра – от потолка до пола.

Я и Хакимов на стадионе в Ленинграде 1950 г.

(на фоне моих грамот)

Когда мне исполнилось семьдесят лет, мы торжественно его отмечали. Подготовили фотомонтаж, огромную географическую карту, на которой отметили горные дороги и перевалы, которые мы прошли на автомашине и соорудили большое полотно, сшитое из моих грамот за успехи в спорте. Было приятно смотреть, как гости удивлялись моим спортивным успехам, достигнутым мною в молодости и которых они никогда не слышали.

Если б в старости могли, то, что в молодости умели…

Следующий мой рассказ охватывает мои воспоминания об учёбе в 10-м классе во Фрунзе, и о первой моей любви… Это относится уже к событиям 1950–51 г. г., когда мне исполнилось уже -16 лет.

Правильнее будет это всё отнести в Главу – «ЮНОСТЬ ВИКТОРА».

А это означает, что я сейчас прощаюсь со своим детством теперь уже – навсегда…

До этого времени, в основном, шёл рассказ о Викторе.

Потом, когда появился Женя, уже нельзя говорить только о Викторе и об его отце, которого мы потом всегда называли просто – БАТЕЙ.

Женя – это последняя надежда БАТИ. Все остальные дети были, как говорят – отрезанные «ЛОМТИ» от единого каровая…

Жизнь БАТИ была неразделима с младшим сыном. Он старался вложить в него всё, что не додал старшим детям, в первую очередь – общение и любовь отца. Жизнь БАТИ и Жени, и всё, что они переживали вместе, это – одно целое…

Бердин 1049 год Родители Жени – Анатолий Евстафьевич и Александра Лаврентьевна Дудко