Гоуди довелось побывать среди фрейлин императрицы. Очевидно, глядя на свою венценосную протеже, почившую ещё в 1780 году, Исабель испытывала толику сожаления. Все женщины чувствительны в плане того, что касается их заветных воспоминаний. Рыжая ведьма исключением из правил не была.
Я видел, как перед глазами распорядительницы проносятся картины прошлого. Как тонуло в минувшем настоящее, а зал «Роза» заполнялся тенями жеманных придворных дам в роскошных нарядах и жемчугах, как истекали воском свечи в золочёных канделябрах, как суетились всюду лакеи и вели беседы об искусстве титулованные кавалеры. Исабель легко дышалось среди всех этих вельмож, хотя сама она никогда не была «голубых» кровей. До того, как силы Инферно овладели ей, красавица была женой простого фермера и в юности своей, даже не мечтала о том, что сможет достигнуть хоть какого-то положения в обществе. И уж тем более жена фермера не могла представить себе того, что её советы будет слушать сама императрица! Вместо этого Гоуди покорно терпела побои мужа и мечтала лишь о скорой смерти, как об избавлении, ибо даже счастье материнства миновало её. Исабель была бесплодна.
В Вене, окруженная вниманием из-за своей красоты, изящная, Гоуди грациозно кружилась в светлом платье, отделанном золотистой парчой среди прочих блистательных женщин на балах. Развлекала Марию Терезию долгими беседами, а с наступлением сумерек принималась за свои колдовские дела, вознося хвалу мне и Люциферу.
— Призраки прошлого не дают жить сегодняшним днём, Исабель? — Бросил я вместо приветствия, выдернув распорядительницу из океана мыслей. — Для Марии Терезии играл бессмертный Моцарт. Жаль не застал этого времени, в отличие от тебя. Наверное, слушать Амадея было наслаждением?
— Повелитель, — почтительно склонилась ведьма. Белый брючный костюм с приталенным пиджаком был ей к лицу. Как всегда, она тщательно подобрала свой наряд ради нашей встречи, — я здесь, как вы и приказали.
— Да. — Коротко кивнул, обернувшись на охрану колдуньи. — Вон!
Юноши поспешили живо удалиться. Кроме одного. Смазливого светловолосого красавчика, который был неравнодушен к своей госпоже сильнее прочих. Он замешкался, встретившись со мной взглядом и я, ухмыльнувшись, обратил его слабое человеческое естество в прах, что пылью рассыпался на блестящий паркет залы, изгладив о себе всякие воспоминания. Теперь остались только мы. Я - чёрное. Исабель - белое.
— Так-то лучше, — новая полуулыбка в ответ на удивлённый и негодующий взгляд колдуньи. — Я это сделал лишь потому, — дотронулся до нежного лица Исабель, у которой от этого перехватило дыхание, — что не желаю его видеть. Особенно стоящего между нами. — Точь-в-точь слова Люцифера. Он стольким повторял их, вводя в заблуждение и заставляя поверить в собственную исключительность! Даже мне, когда в молодые годы свои, выбиваясь из сил, я старался заслужить его одобрение, а оно в итоге доставалось другому. Всегда.
— Вы говорите так, словно… — Она поймала мою руку своими, прижавшись щекой к холодной ладони, — словно милость ваша, — с алчной надеждой в голосе, — вновь нашла меня.
— Возможно. — Ответ уклончивый, но он дал повод её сердцу надеяться. — Ты, несомненно, достойна похвалы. Увы, я не смог отблагодарить тебя сразу Исабель. А так хотелось! — Я рывком притянул её к себе, — мне мешал Вассаго и его тупой напарник, а так же прибывший на место Гонщик. Пришлось потратить на Блэйза время.
— Я всё понимаю, господин. Это неважно, — прошептала Гоуди, приоткрытые губы которой так ждали поцелуя. — Вам никто не мешает это сделать теперь.
— Совершенно верно, — нас разделяли миллиметры, — ты так умна и находчива, что захотела убить одним выстрелом двух зайцев. Задержать охотников и избавиться от возможной конкурентки. Умница! — Расстояние между нами исчезло вовсе. Я жарко и бесстыдно поцеловал рыжеволосую шотландку, а после оттолкнул прочь. Ведьма едва устояла на ногах.
— Не понимаю о чём вы? — Солгала Гоуди, глядя мне в глаза. — Конкурентка? — Опьянённая страстью она не заметила, как ярко-освещённая зала потускнела всеми красками, а время остановилось.
— Всё ты понимаешь. Оглянись. — Злая улыбка на моих губах отрезвила колдунью лучше холодной воды.
Обернувшись, она увидела себя. Вернее своё тело. Оно лежало на начищенном паркете, возле бело-голубых напольных ваз, привезённых в Шёнбрунн из Азии. Рыжие волосы рассыпались огненным ореолом вокруг побледневшего лица, прекрасные черты которого пленяли мужчин не одно столетие.
— Теперь ты пойдёшь с ним. — Я знал, что за моей спиной уже стоит посланец Света, скрестив на сильной груди свои руки. Безумная любовь Исабель ко мне, нежданно искупила все её грехи. Убитая мной она получила шанс на спасение. Так что я оказал Гоуди услугу, вместо зла.
“She seemed dressed in all of me
Stretched across my shame
All the torment and the pain
Leaked through and covered me…”**
Забрав искупленную душу колдуньи, посланник Света вернулся, презрительно бросив мне:
— Тебе не прыгнуть выше головы исчадие Ада.
— Это мы ещё посмотрим, — обернулся, — те кто стоят выше тебя, так не считают.
Москва. Октябрь 2013 года.
Когда я раздраженный прибыл в офис, Насти ещё не было на месте. Сотовый помощницы молчал и я бы непременно забеспокоился, если бы не событие, которое выбило меня из колеи, но виду я естественно не подал. Едва я уселся за свой стол и включил ноутбук, как дверь в мой кабинет стремительно распахнулась. Даже не так - она грохнула об стенку, будто её вышибли ногой:
— Странно видеть тебя здесь, в окружении горы бумаг и без всех твоих уловок. — Джонни вошёл в кабинет адвокатской конторы «Гарант». Без превращений и столбов пламени. Просто. Секретарша даже хотела остановить неизвестного мужчину и предупредить меня о том, что кто-то хочет со мной поговорить, но Гонщик отмахнулся от неё как от назойливой мухи. Ну да.
— Ты в своём репертуаре, Блэйз. — Тяжело вздохнул я, указав на стул стоящий напротив моего стола и параллельно прикидывая, как лучше исчезнуть, в случае того, если завяжется конфликт. — Сядь. — Прямой приказ. — Ты пришёл сюда, не потому что соскучился, верно? — Проглотив мою иронию, Джонни послушно опустился в кресло. Он выглядел осунувшимся, не спавшим долгое время. Видимо бессонные ночи, он потратил на мои поиски, после того, как мы столь «полюбовно» расстались на развалинах дома Исабель, в Париже. — Что тебе нужно? Пришёл взять реванш? — Вот уж кого-кого, а Призрачного Гонщика, среди бела дня, я точно не ожидал увидеть.
— Ты сказал, что если бы я работал на тебя, то Роксана была бы жива… — Столько боли в голосе врага! Ну, надо же, какой приятный сюрприз. Просить пришёл, выходит. Хорошо.
— Да, — согласился я, не сводя с Блэйза взгляда. — Что же ты, Джонни, решил сменить сторону? Это называется - предательство. Все предатели заканчивают своё существование очень плачевно. Ты в курсе? — В моей руке возник знакомый смертному свиток, он же – договор. Так уж вышло, что бесы – старомодны. Но те ещё юристы.
— Ты можешь вернуть её к жизни? — Перебил Гонщик, вскочив со своего места.
— Стой, где стоишь, — произнёс тихо, но достаточно убедительно. Мужчина замер. — Давай сделаем с тобой так, — я тоже поднялся со своего места, шагнув к Джонни, — что бы ты там себе не воображал, но ты всё ещё работаешь на Люцифера.
— Я расторг договор! — Блэйз был выше меня ростом, но это не мешало мне смотреть на него свысока.
— Ты заблуждаешься. Расторгнуть заключенный с тобой пакт может только Мефистофель. Сам. Но он этого никогда не сделает. Это не выгодно. — Как быстро проявился гнев в усталом взгляде Джонни, когда я его просветил! Вспыхнул как спичка!
— Это ложь!
— О, нет. Зачем мне тебе врать, м? — Гонщик не ответил, а посему я продолжил, обойдя вокруг незваного гостя, — мне ни разу не пришлось обмануть тебя, в отличие от Люцифера, служить которому ты взялся. Договор с ним ты подписал не потому, что хотел спасти своего папашку, а потому что ты законченный эгоист, Джонни. Сейчас ты снова идёшь на поводу у своего эго. — Хохотнул, стоя позади Блэйза и ощущая, как у того по спине побежали мурашки. — Это Мефистофель повинен в смерти твоей симпатичной подружки.
