— Проклятье! — Я снова разозлился на Астарота, теперь метущегося в Инферно и прервал свои размышления, посмотрев в сторону Насти.

Мы ехали в офис. Пока я прикидывал, как лучше поступить и вёл машину, девушка молчала, откинувшись на спинку пассажирского сиденья. Она глядела в окно, за которым плыл пасмурный серый день, зажав в руке маленький золотой кулон, что висел у неё на шее. В таких обычно помещают фотографии близких и родных. В своём Настя хранила фото родителей, погибших, когда она была ещё девчонкой.

— О чём задумалась? — Спросил, включив радио, дабы хоть как-то развеять тяжесть тишины, сам мысля о том, насколько я рядом с ней уязвим. Проклятье дважды!

«In a day you smell eternal summer

In a day the winter had begun

In a day I became your lover

In the morning all the rest will be gone

And it took us ages

To create

And we fill up the pages

Take it down in a day

Take it down in a day…»**

— Ни о чём. Сегодня ещё и работать… — Потянулась помощница, слабо улыбнувшись. — Ночной образ жизни определённо не для меня.

— Не выспалась? — Усмехнулся, поймав на себе Настин взгляд. Почему-то его выражение особенно запомнилось мне: смесь страсти, нежности и… сожаления? Не думал, что способен вызвать в ком-то жалость. Почему? Чувства помощницы вполне очевидны для меня. Как каждый демон, я ощущаю эмоции смертных, что исходят от тех, кто находится рядом. Но это что-то новенькое!

— А как ты думаешь?

— Жалеешь о содеянном? — Вопрос с подвохом. Всегда любил спрашивать прямо. Жаль, многих это раздражает.

— Не знаю… — Растерялась, соображая, что ответить, — наверное, нет.

— Наверное? Не подходит. — Мерседес остановился на парковке рядом с офисом. Пока есть возможность, нужно отпустить девушку и не испытывать поэтому поводу никаких угрызений. Так будет лучше. Для неё. Пусть приятное воспоминание о совместно проведённой ночи останется нашим маленьким секретом.

— Дай мне сказать, — Настя придвинулась ближе, сняв с меня очки с фиолетовыми стёклами и заставив посмотреть на неё, — я не хочу тебя потерять. Тем более надоесть тебе…

Вспомнила о рыжей распорядительнице или Гери Ойл?

— Вот как? — Едва уловимая жесткая ухмылка пробежала по моим губам, когда наши взгляды встретились. — Вот оно какое, значит, не желание терять приобретённое положение. Пока тебе не о чем беспокоится.

— Ты не слышишь меня! – Вспышка обиды и боли в глазах Насти, заставила меня остановиться в рассуждениях, хотя я вполне мог продолжить. Такие сильные эмоции! Как интересно! Слова ведь ранят сильнее пули и клинка. — Я не игрушка для тебя… Сегодня утром ты взбесился из-за звонка этого твоего «старого приятеля», — затараторила помощница, справившись с подступившим к горлу комком. — Макс, что происходит? Тебе грозит опасность? Умоляю, не молчи! Ожидание неизвестного хуже всего на свете.

— Это длинная история, но вывод верный. Вот только опасность не для меня одного. — От чего эмоции девушки нашли во мне отклик, заставив моё сердце биться быстрее? Не понимаю…

— Я никуда не тороплюсь.

— Хорошо.

Я рассказал Насте об охотниках, Гонщике и том, что Вассаго попытается выйти на неё, в попытке ухватиться за ниточку и угодить отцу:

— Не стану утверждать, что так и будет, но есть большая вероятность. Линии судеб изменчивы. Каждый миг они меняют направление. Наше преимущество лишь в свободном выборе. У нас он есть.

— Что мне делать? — Испугалась помощница, вспомнив тот день на Патриарших, когда продала мне свою душу. А ещё в её памяти возник незнакомец, опирающийся на серебряную трость, тот самый, что едва не убил её, всего лишь посмотрев в ту сторону, где стояла девушка.

— Держать оборону. Я же говорил, что весь Ад будет наблюдать за каждым твоим движением. Ты ступила на этот путь добровольно, никто тебя насильно не тянул.

— Я помню. Но как мне защититься? — С удивлением и непониманием. — Это твой мир, Блэкхарт. Его законов я совсем не знаю…

Она впервые назвала меня этим именем. И оттого, как оно прозвучало из её уст, резануло слух.

— Попробую тебя просветить,моя дорогая! — Вздохнул, — однажды, опьянённый желанием просто быть рядом с той, которую любил, я допустил непоправимую ошибку, оставив её одну. Я полагал так будет лучше… Теперь я этого не сделаю. — Глаза в глаза. Что ещё нужно? — Подобный опыт стоил мне очень дорого. Учти и запомни сразу же, — тёплая ладонь сжала мою холодную руку, от этого простого касания, без сладострастия и лести, сердце вновь подпрыгнуло. — Я не смогу тебя защитить от себя и других лучше, чем ты это сделаешь сама. Смотри, — высокая блондинка в синих джинсах и лёгкой светлой ветровке, сидела на лавочке, в скверике напротив офиса адвокатской конторы, делая вид, что кого-то ждёт и смотрит в зеркало, дабы поправить макияж, — за нами уже наблюдают.

— Кто это?

— Понятия не имею, но — пожал плечами, улыбнувшись, — можно это узнать.

Я щёлкнул пальцами, и зеркало в руках блондинки лопнуло, осыпав ту множеством сверкающих осколков. Незнакомка вскочила со своего места, оглянувшись. При чём она уже знала, куда следует смотреть – на серый мерседес.

— А теперь, — я обратился к помощнице, — сделай вид, что разозлилась на меня. Эта женщина – человек. Возможно служанка. Она не почувствует твоей тревоги. Отдёрни руку и выходи из машины. Устроим соглядатаям спектакль.

В принятом решении я не сомневался, ведь на блондинке, когда та обернулась, стал ясно виден знак дочери губернатора Дита – незримые для человека, древние символы начертанные на древней латыни – языке бесов.

Новая эра. Римская Империя.

Сотый год встретил нас на Земле правлением Марка Ульпия***, известного в народе, как император Траян. То было моё любимое время.

Марк нравился моему отцу тем, что был популярен среди легионеров и простого люда, но я его восторгов не разделял:

— Чем более тебя чтят среди черни, тем сильнее твоя власть! — Говорил мне Люцифер, — когда-то и меня почитали. Траян – первый император, рождённый вне Рима, точно так же как и ты – единственный из моих сыновей, что появился на Земле. Траян рождён был стать великим, но его ждёт крах. Смотри, как он украсил Рим!

— Да? Хорошая аналогия. — Я скептически отнёсся к настроениям Люцифера, оглядев пышное пространство площади, где мы стояли. Убранство вечного города изменилось в лучшую сторону, став более изящным, но какой ценой? Огромные траты казны на военные кампании и строительство, лишь прибавили на улицах нищеты.

Вселившись в тело Кассия – первого римского сенатора и верного помощника Траяна, Владыка Тьмы сполна развлёкся. Не так как с Калигулой, но всё же. Имея власть в Инферно, он обрёл влияние и на Земле.

— А что останется мне? Только не говори, что свобода. — Мне досталась оболочка Луция – отпрыска сенатора. — Я устал. Тело мальчишки слабо. Оно сгорает. Внутри оно давно черно, скоро это заметят и снаружи.

— Замолчи.

К месту где мы находились, шёл сам император в сопровождении очаровательной Ульпии Марцианы – своей сестры. Но это тоже видимость. Ширма. Место настоящей Ульпии давно заняла властная Гери Ойл.

— Аве! — Приветствовал правителя сенатор, равно, как и я.

— Привет и тебе, почтенный Кассий. Здравствуй, Луций! — Отвечал Траян с выражением собственного достоинства. Широкоплечий, он имел сложение война, но его тёмные волосы, преждевременно поседели.

— Я слышал, что Плиний Младший, наместник твой в Вифинии говорил о распространении христианских общин в своём округе? Это правда? По-моему приверженцы нового культа слишком рьяно следуют собственным заветам, наплевательски относясь к законам Великого Рима. Полагаю, стоит учинить дополнительное расследование и вычислить всех тех, кто имеет к христианам отношение.