– Приятно от тебя это слышать, Брамфатуров, – заметила она рассудительно. – А то тут некоторые того и гляди ударятся в богоискательство…

– То есть впадут в антинаучную ересь, правильно я говорю, Вилена Акоповна?

– Неправильно, Мамвелян! Впадают в ересь только верующие, а материалисты могут лишь невольно ошибаться…

– Принимая желательное за действительное? – уточнил Брамфатуров. – По-моему, это общее родовое свойство человечества. Так сказать этограмма его существования. Стоит кому-нибудь чего-нибудь померещиться – натощак, сдуру или в результате страшного прояснения мыслей, – и вот нам, пожалуйста: летающая посуда, Бермудский треугольник, лохнесское чудовище, телепатия, экстрасенсорика, телекинез… Все в точности по старине Лукрецию: Avidum genus auricularum. Что в переводе с латинского означает: человеческий слух до всяких россказней падок.

В классе возроптали. Не все, но отдельные представители неординарно мыслящей части.

– Но в Бермудском треугольнике действительно происходит что-то странное: исчезают корабли, самолеты… Это неопровержимый факт!

– Лохнесское чудовище вовсе никакое не чудовище, а уцелевший с древнейших времен пресноводный динозавр…

– А я по телику видела, как Мессинг читает мысли. Это тоже факт!

– А неопознанные летающие объекты, между прочим, даже на кинопленку засняты…

– Так! – встала из-за стола Антилопа. – Вы, я вижу, просто мечтаете написать сегодня самостоятельную работу о пестиках и тычинках. Ну что ж, радуйтесь, 9-а, вы своего добились…

– Вилена Акоповна, – ринулся на амбразуру с встречным предложением Грант Похатян, – пусть Вова научно объяснит все эти факты с точки зрения биологии. В качестве ответа на дополнительный вопрос. А вы, если что, поправите. А некоторые, если что, будут держать свои языки за зубами…

– А если не будут, то без родителей в школе завтра не появятся, – дополнила героический порыв комсорга Похатяна губительной угрозой с фланга староста Мамвелян.

– А если…

– А если что, Вилена Акоповна, ставьте мне все мои заслуженные девять двоек. Deal?[31]

– Согласны? – дипломатично перевел Гасамыч.

– А то я без тебя бы не поняла, – оскорбилась Антилопа, изучавшая, как, наверное, уже догадался сметливый читатель, в школе, в университете и в свободное от работы и ведения домашнего хозяйства время язык Гюго, Дюма и Ромэна Роллана.

– Parfaitement![32] – моментально сориентировался в вавилонском столпотворении Брамфатуров. – Bien, mon aimable madam Vilen?[33]

– Oui, mon enfant terrible[34] – не сдержала довольной улыбки биологичка. Однако тут же взяла себя в руки:– Но только не девять, а десять двоек, включая за сегодняшний невыученный урок. Deal, Брамфатуров?

– Grâce!..[35] А впрочем, n'imororte![36] Qui vit sans folie n'est pas si sage qu'it croit.[37] Итак, с чего начнем, господа? С летающих тарелок?

В ответ – подавленное молчание девятого «а», скорее во фрейдовском смысле (Suppression), чем в собственном. Особенно несчастным чувствовал себя Чудик Ваграмян, которому окружающие не позволили вклиниться в великосветскую беседу со своим прочувствованным французским словом: «де манже квасе де хиярэ»…

– С лохнесского чудовища, – решительно определилась Вилена Акоповна. – И учти, Владимир, любое отклонение в сторону от биологии карается двойками лично тебе и самостоятельной письменной работой для всего класса.

– О боги! спрямите стези моей речи! – взмолился Брамфатуров, однако тут же посерьезнел и приступил, говоря: – Итак, шестьдесят пять миллионов лет тому назад на нашей планете случилась страшная катастрофа: то ли шальной метеорит, размером в два Арарата в нее врезался, то ли загулявшая комета меньших размеров, но с большей кинетической энергией по Земле-матушке нашей шандарахнула – в точности неизвестно. Известно, что последствия были ужасающими для организмов, которым довелось жить в то время, а именно в точке смены мелового периода периодом третичным. Поднялась такая пылища, что бедные организмы света не взвидели. В результате прекратился всякий фотосинтез, что повлекло за собой обрывы в пищевой цепочке биосферы, а это, в свой черед, привело к повальному вымиранию тысяч видов животных. Особенно досталось древним рептилиям, именуемым динозаврами. Лишь нескольким, относительно небольшим по размерам тварям удалось дожить до наших дней, все прочие преставились без всякого благословения. Кстати, водным рептилиям пришлось еще хуже, чем сухопутным, поскольку цикл преобразования биологического углерода в воде, в частности, в океане, короче. Inter alea[38], небольшие млекопитающие, существовавшие в то время и не имевшие в царстве динозавров особых эволюционных перспектив, выжили. Так что причинная связь между вымиранием динозавров и антропогенезом, очевидна.

– Մեռևեմ թե ես բան հասկացա[39] – пробормотал Чудик себе под нос, но поскольку в классе стояла неслыханная со времен катастрофы мелового и третичного периодов тишина, получился выкрик с места. Однако Антилопа отреагировала куда педагогичнее, чем ожидалось.

– Кто еще ничего из сказанного Брамфатуровым не понял? Ты, Янцзы?! Странно…

– Я не понял, какое отношение имеют вымершие динозавры к лохнесскому чудовищу. То, что оно принадлежит к динозаврам, является всего лишь предположением, а не доказанным фактом.

– Ты полагаешь, что это эпический дракон? – улыбнулся сущим котом, завидевшим бесхозную сметану, Брамфатуров. – В таком случае, мы имеем дело не с научной проблемой, а с чудом. Спорить не о чем. Ибо если лохнесский монстр является чудом, то достаточно любого свидетельства. Если же это факт – нужны неопровержимые доказательства. Разница между чудом и фактом в точности равна разнице между русалкой и тюленем. Закон Марка Твена, господа…

– Кто еще считает лохнесское чудовище чудом? – осведомилась Антилопа. – Ну, смелее, смелее, не бойтесь, в журнал двоек не поставлю…

– Я, – поднял руку будущий медалист.

– Ты?! От кого, от кого, но от тебя, Асатурян, я этого не ожидала!

– Вилена Акоповна, – спал с лица отличник, – я не об этом чуде, я о другом…

– О других чудесах потом. Продолжай, Брамфатуров…

– Если верить показаниям свидетелей, лохнесское чудовище отличается крупными размерами, сопоставимыми с размерами доисторических рептилий вроде динозавров. Даже если Лохнесский экземпляр не относится к динозаврам, дорогой Артур, это ничего не меняет. Раз он не чудо, то должен подчиняться законам генетики и биологии, согласно которым невозможно сохранить в течение долгого времени вид животных от одной пары. Численность популяции может колебаться, но число женских и мужских особей должно быть достаточно большим. Чтобы выдержать эти колебания и выжить, любая популяция животных должна насчитывать несколько сотен экземпляров, иначе вид непременно затухнет. Чтобы вид не затух во времени, необходимо чтобы он насчитывал не менее двухсот особей. Этим двумстам, чтобы выжить, нужно питаться. И тут мы натыкаемся на еще один параметр – экологический. Способен ли замкнутый водоем озера Лох-Несс обеспечить необходимой пищей популяцию плезиозавров длиной несколько метров и массой много тонн, численностью не менее двухсот особей? Для справки сообщу, что озеро Лох-Несс меньше нашего Севана почти в двадцать пять раз…

– Смотря, чем они питаются, – заметил с места Ерем Никополян.

– Никополян, тебе что, одной двойки мало? Еще захотелось? – поинтересовалась Антилопа.

– За что, Вилена Акоповна?!