Конечно. Только сперва поймайте.

Голос одного из моих поимщиков то и дело срывался на хрип. И в его тоне не было ни капли просьбы. Скорее, лютая злоба за то, что я заставил бегать человека по ночному городу.

Хуево думать, будто беготня по ночным дворам – занятие простое да крайне увлекательное. Очень невесело бежать через город, когда за твоей спиной кричат "Куда пропал этот пидор"? Вопросы эти, скорее, риторические. Потому что немногочисленные свидетели, мучающиеся бесмониицей и решившие среди ночи выбраться на вечернюю прогулку на стылом, холодном воздухе, видят толпу очень злых людей, которые гонятся за щуплым пареньком, мигом исчезают в парадных. Стать свидетелем прескверной истории, в  которой кого – нибудь обязательно убьют, никто не желал. Это потом на допросы ходить надо, в суде показания давать. А выступать перед аудиторией присяжных, судьи, прокурора и адвокатов – дело неблагодарное. Денег за это не дают, а вот угрозы до момента вынесения приговора будут поступать регулярно. И очень даже возможно, что кто – нибудь перейдет от угроз к прямому действию. В общем – на хуй нужны такие преступления. Меньше видишь – крепче спишь.

Если бы я знал, что вечер закончится именно так – нипочём не попался бы на уговоры своего приятеля прогуляться по центру города. Сидел бы дома, посмотрел бы какой – нибудь фильм…

Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове, пока я петлял по закоулкам и подворотням. Пока не понял, что ругань за моей спиной стихла. Неужели, мне повезло, и преследователи от меня отстали, потеряв во дворах?

Я остановился, прислушался. Шагов моих поимщиков не было слышно.

– Вроде удалось, – тяжело дыша просипел я, прислонившись спиной к кирпичной стене дома.

Едва погоня и проклятья за моей спиной стихли, как силы мигом меня оставили. Теперь я не мог сделать и шагу, всячески пытаясь восстановить дыхание. Это было нелегко. Мне казалось, что легкие сейчас разорвёт, а сердце не выдержит такой нагрузки.

Раздумья мои прервал визг тормозов. Прямо передо мной, перекрыв путь,затормозила машина. Этот фокус мне решительно не понравился, я ушел было в сторону, пытаясь обогнуть препятствие, но вышло это у меня не ахти как. Нога подвернулась и я со всего маху растянулся на грязном асфальте.

А в следующую секунду, меня грубо подняли за шкирку и тряхнули.

– Он? – раздался за спиной хриплый голос.

– Да.

– В машину его! Да живее, блять!

Чьи-то сильные руки ухватили меня за ворот куртки, но в машину я лезть не желал. Нет, мне, конечно, хотелось узнать, что это за джентльмены и чего им надо, только вот останавливаться и задавать вопросы в этом положении было бы верхом неразумности. Я отчаянно рванулся в сторону, и маневр мне почти удался, но противник держал крепко. Хер вырвешься.

– Ты смотри, какой шустрый пидор! – раздался удивленный возглас поимщика.

– Сам ты пидор, – крикнул я.

– Ещё и дерзкий, какой пидор!

Удар в лицо сбил меня с ног. Мир закачался, земля словно встала на дыбы, с размаху впечатались в меня, выбивая дух.

– Отдохнуть решил? Молодец! Похвально.

– Он не помер? Тихо как – то…

Говоривший был здорово не уверен. Даже переживал за мое здоровье.

Над моей скрюченной фигурой склонились двое.

– Эй, ты живое?

Меня бесцеремонно потрясли за плечо, и я неохотно открыл глаза:

– Где я? Вы ещё кто такие? Что происходит?

– Тише, тише, – успокаивающе пробасил здоровяк. –  Ты напился, перекинулся и давай буянить. Ты чего, друже, не признал? Я же друг твой, Рома.

Очевидно, говоривший решил, что у меня частичная потеря памяти. Оно и неудивительно. Кулак у него был с голову пионера. Таким ударит – и дураком стать можно. Но надо отдать ему должное: говорил он складно. Хорошо, подыграем ему:

– Ты Рома, – протянул я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно растерянно. – А я? Я кто?

Рожи моих похитителей аж перекосило от удивления и… страха?

– Ты того… не перестарался? – спросил один из них второго. Того, что представился "моим лучшим другом Ромой". – Он по ходу дураком стал.

– А я чо? – удивлённо обернулся к нему Рома. – Ударил то слабенько. Откуда я знал, что у него жбан такой слабый. А про дурака ты неправ. Он и до этого был человеком явно небольшого ума. Легонечко стукнул – а у него мозги через уши вытекли.

– Легонько! – раздражённо передразнил его напарник. – Делать-то чего теперь будем, философ?

– А что тут поделаешь? – равнодушно пожал плечами гориллоподобный Рома. – Этого в расход, карты вернем Нико, и нового искать поедем. Город большой.

– Да? – с сомнением спросил его товарищ.

– Ну, а чо? Дел то на пять минут.

Рома демонстративно сунул руку за спину, вытаскивая из-за пояса пистолет. Передёрнул затвор, досылая патрон.

– Не надо меня в расход, – поспешно вклинился я в беседу. – Я все вспомнил.

– Вот видишь? – флегматично отметил Рома, убирая оружие и хватая меня за шиворот. – Ты только что стал свидетелем чуда. За минуту я излечил амнезию. А наш мальчик стал полностью здоров.

Рывком он поднял меня и поставил на землю. Я устоял с трудом, если бы не держал меня верзила, рухнул бы, не иначе.

– А воду в вино превращать не умеешь? – с интересом спросил его напарник.

Рома пожал плечами:

– К сожалению, нет, –  пробасил он, и голос его прозвучал чуточку разочарованно.

Он несильно ткнул меня кулаком в живот. Впрочем, этого вполне хватило, чтобы выбить остатки воздуха из лёгких.

– Самые дерзкие едут сегодня в багажнике, – почти дружелюбно пробасил он.

– Ибо нечего, – просипел в ответ я. – Ты про пидерсию заговорил – вот сам в багажник и лезь.

– Вот неугомонный!

Тычок опровергнул меня на дно  уже заботливо открытого багажника. Мой поимщик взялся было за крышку, но я ухватился рукой за край. Оперся, пытаясь вылезти.

– Руки ему не сломай! – рявкнул кто-то из темноты.

– А лицо? – участливо поинтересовался мой поимщик. – Лицо ему сломать можно?

Не дожидаясь ответа, он склонился над открытым багажником.

– Ладно, пора отправить его в глубокий сон.

В мою шею уколола игла, и я отпустил руку, хватаясь за горло. А в следующую секунду, крышка багажника захлопнулась.

"Что за хрень здесь творится…" мелькнуло у меня в голове я прежде чем сознание меня оставило.

– О, новичок. Проверь, он жив?

Радостный голос доносился до меня приглушённо, будто в мои уши набили плотный слой ваты. Веки словно бы были налиты свинцом, и мне стоило больших усилий, чтобы открыть глаза. И сделав это, я тут же пожалел о проявленной глупости.

Надо мною склонилось существо. Не человек даже, а именно существо. На его морде явно прослеживались следы генетического вырождения, и перекрестного скрещивания субъектов, которые состояли в ближнем родстве.

Серовато – землистое лицо, будто бы оплывшее от беспробудного пьянства, верхняя губа задралась, обнажив жутковатый оскал. Зубы были черны. Но не от того, что у этого дядьки был плохой дантист. Вовсе нет. Когда это существо с хрипением щёлкнуло зубами, на его изорванную, покрытую пылью и грязью куртку, закапали черные капли. И только тогда я с ужасом понял, что это – не что иное, как свежая кровь, отражающаяся в отблесках горевшего рядом костра. Этот тип очень походил на оживший труп, как их обычно изображают в сериалах про зомби – апокалипсис. Он стоял, как – то неестественно склонив голову набок и не мигая смотрел на меня затянутыми белой поволокой глазами.

Заметив, что я открыл глаза, это существо захрипело и ткнуло в меня грязным пальцем с обломанными ногтем:

– Он очнулся, – прохрипел голос.

– Великолепно!

Периферическим зрением я заметил движение. А через секунду, второе существо появилось прямо рядом со мной. Оно прихрамывало, сильно подволакивая левую ногу. Но двигался при этом этот уродец очень быстро. И выглядел так, что по сравнению с ним, мой знакомый – зомби был настоящим красавцем.