Разговор с бывшим другом детства хотя и немного успокоил его, но оставил на душе неприятный осадок. Для себя он решил, что подробности разговора сообщать жене не стоит. Особенно в той части, которая касалась ребят. Несомненно, родителям Эмина их отношения явно не по душе. Однако, пусть последнее слово будет за Мамедбейли-младшим. Ему решать, дружить им или нет. Со своим сыном повторно эту тему он обсуждать не собирается.

Через два дня после их разговора отца и сына Мамишевых этапировали в Баку. Спустя два месяца состоялся суд. Старшему Мамишеву дали тринадцать лет с отбыванием в колонии строгого режима. Мамишев-младший, как несовершеннолетний, получил два года детской колонии.

Событие это и связанные с ним переживания со временем стали терять остроту. Жизнь берёт своё. Сакина-ханум почти успокоилась, ей уже не казалось, что бандит приведёт свои угрозы в исполнение.

Последняя точка в этой истории будет поставлена ещё через три месяца. В один из холодных зимних вечеров в доме Мусы Атагарлы раздастся звонок. Фахраддин Мамедбейли сообщит соседу, что осуждённый Сардар Мамишев скончался от ножевого ранения, полученного во время массовой драки в колонии. Голос его будет спокойным и равнодушным.

Муса окончательно успокоится. Бандит мёртв, а мёртвые не в силах повлиять на судьбы живых. Каким бы исчадием ада они ни были.

5 августа 1984 года.

Четыре часа пополудни. Уже час Эмин и Заур находятся на покорённом ими Улубаше. Дует пронизывающий ветер. Солнце жжёт неимоверно, но от холода не спасает. В ушах звенит. Носы и уши у обоих красные, особенно у Заура. Пора возвращаться, но ребята продолжают сидеть. Их охватывает волшебное чувство умиротворённости и покоя. Время будто бы остановилось. Подобное ощущение возникает лишь на вершине горы (и ещё, говорят, посреди океана).

– Красиво, – говорит Эмин, – до чего же красиво.

Заур в знак согласия кивает головой. Эмин поворачивается к другу, выражение его лица торжественно.

– Давай поклянёмся, – говорит он.

– В чём? – спрашивает Заур.

– В том, что вернёмся сюда ещё раз, когда станем большими.

– Давай.

Эмин напряжённо смотрит вдаль, будто пытаясь разглядеть что-то очень важное для них обоих. В уголках глаз застыли слёзы. То ли от пронизывающего ветра, то ли от избытка чувств.

– Как же красива наша земля. Давай поклянёмся, что будем беречь её, как зеницу ока.

Заур молча кивает головой.

– И давай поклянёмся в вечной дружбе.

– Давай.

Эмин достаёт из кармана перочинный нож. Закусив губу, он острым, как бритва, лезвием делает надрез на тыльной стороне левой кисти.

– Поклянёмся кровью и священной горой Улубаш.

Он протягивает нож Зауру. Тот берёт нож и делает такой же надрез на своей руке. Они прикладывают раны друг к другу.

– С этого дня мы кровные братья, – говорит Эмин. – Ничто и никто не сможет встать между нами.

– Только смерть.

– А может, и смерть будет бессильна. Если проживём жизнь, как мужчины, или погибнем за Родину, то попадём в Рай и там обязательно встретимся. Здорово, правда?

Заур смотрит на друга влажными от слёз глазами.

– Да, здорово, – говорит он и, немного подумав, добавляет, – но нужно попасть на один и тот же уровень.

– Какой ещё уровень. Это же Рай! Гуляй, где хочешь.

– Нет. Бабушка говорила, что Рай имеет семь уровней. Я только первый и последний запомнил, Иллиюн и Фирдовс. Сказочный семиэтажный дом. Чем больше благих дел совершишь, тем выше этаж.

– Нам любой сойдёт, лишь бы вместе, – говорит Эмин, и, хитро улыбаясь, продолжает, – попросим, чтобы нас на один уровень послали. У тебя нет знакомых среди ангелов?

– Пока нет, – подхватывает шутку Заур, – к тому же, ангелы – создания неподкупные, действуют строго по инструкции. Единственный выход – число благих дел должно быть одинаковым.

Эмин озабоченно чешет затылок: – Трудная задача. Но ничего, будем ходить друг к другу в гости.

– По пропускам.

Они весело смеются. Смех становится всё громче, раскатистее и безудержнее. И вот уже и горы, и небо, и редкие облака присоединяются к смеющимся подросткам. И нет на свете места веселее и счастливее, чем вершина горы Улубаш.

Есть ли чувство столь же глубокое и сильное, так возвышающее и очищающее, как настоящая мужская дружба? Пожалуй, только настоящая любовь.

15 Июня 1986 года.

Прекрасный воскресный вечер. Выпускники интернациональной школы №1 празднуют окончание учёбы. С этой целью директором школы забронирован один из лучших в районе ресторанов. Он расположен в живописном месте в двух километрах к северу от городка, у подножья Улубаша.

Празднование продлится до самого утра, благо на то есть разрешение директора школы и родителей. Мероприятие проходит под опекой начальника милиции: за порядком следит младший сержант Юсуф Годжаев.

Обширная лужайка заставлена несколькими рядами столов. Веселье в самом разгаре. Звуки музыки разлетаются во все стороны. То тут, то там стихийно возникают группы танцующих выпускников. Отовсюду слышится громкая речь, то и дело прерываемая смехом.

Заур и Эмин удобно расположились поодаль, на скамейке под раскидистым дубом. С рассеянными улыбками они молча наблюдают развернувшуюся перед ними картину.

– Дети, – снисходительно говорит Эмин.

– Нет, – возражает Заур, – грудные младенцы.

– Точно, – соглашается Эмин, – сосунки.

От одной из групп отделяется стройная длинноногая девушка с толстой косой до пояса. Это Айтекин, их одноклассница. Она подходит к скамейке, и, уперев кулачки в бока, с напускной строгостью спрашивает: – Вы что расселись? Так и просидите до утра? Все танцуют, а вы, как пенсионеры, сидите и болтаете. Отрываетесь от коллектива.

– Мы одинокие волки, – говорит Эмин, – рыщем по горам и лесам в поисках достойной добычи.

– Ланям, отбившимся от стада, грозит смертельная опасность, – подхватывает Заур.

– Ну, мальчики, перестаньте дурачиться, – обиженно говорит Айтекин, – ребята из десятого «Б» уже замучили меня своими приглашениями к танцу. Вам должно быть стыдно.

– Да как они посмели, – говорит Эмин, – мы в страшном гневе. Пять минут на успокоение. Иначе прольётся кровь.

– Две минуты, не более – смеётся Айтекин, – иначе…

Она грозит им пальчиком и отходит. Друзья молча смотрят ей вслед. Прежде, чем влиться в группу танцующих, она поворачивается и одаривает их ослепительной улыбкой.

– Отличная девчонка, – говорит Заур, – счастлив будет тот, кому она подарит свою любовь.

– Да, – говорит Эмин. Чуть помедлив, он добавляет: – Когда-нибудь я женюсь на ней.

Заур ошарашено смотрит на Эмина, затем опускает голову.

– Как ты думаешь, она пойдёт за меня? – спрашивает друга Эмин.

– На всё воля Аллаха, – говорит Заур.

Взгляд его по-прежнему устремлён в землю. Когда он поднимает, наконец, голову, глаза его полны печали и нежности.

– Лучшей кандидатуры ей не найти на всём белом свете.

– Правда? – говорит Эмин.

– Да, друг, – отвечает Заур, – истинная правда.

В порыве чувств Эмин обнимает за плечи Заура.

– Пошли танцевать? – говорит он. – Зададим трёпку придуркам из десятого «Б». Будут знать, как зариться на наших девчонок.

Они вливаются в толпу. И принимаются танцевать. Как же они танцуют! Особенно Заур. Его танец ошеломляет, захватывает. Многим, и особенно Эмину и Айтекин, он запомнится на долгие годы. Такое можно объяснить лишь неистовством молодости. И любви.

Веселье разгорается с новой силой, словно огонь на ветру. Лица ребят светятся от счастья, у некоторых на глазах слёзы. Впереди новая, полная прекрасных моментов жизнь. Прощай детство! Мне было хорошо с тобой, но будущее интереснее, увлекательнее. Оно чарующе прекрасно, оно тянет меня к себе как магнит, и я птицей лечу ему навстречу. Здравствуй взрослая жизнь, наполненная испытаниями и триумфом побед.