Закончив, сосредоточился и с помощью свойственных только белым гоблинам эманациям, начал вытягивать яд через свою секрецию. Повезло, что отрава не успела далеко распространиться – я быстро вытянул ее и все ссадины максимально залечил. Из-за яда слизь стала белой.

– Все, теперь твоей жизни ничего не угрожает! – я улыбнулся от ощущения хорошо проделанной работы, – Так и уходить из Академии не хочется…

– А ты никуда и не пойдешь! Тебе еще год учиться! – с каким-то тихим удовлетворением сказала она.

Я лишь печально посмотрел на нее, не сразу обратив внимание на то, что она знает на каком курсе я учусь.

– Сейчас у ректора мастер Кизляр, и он всей душой хочет меня отчислить из-за неприятия моих способов лечения.

– Какой настоящий процент вероятности определения болезни у тебя?

Это был неожиданный вопрос, потому что в.о.б. и лечение болезни всегда объединяли, и ставили за него одну оценку. Из-за чего мой показатель не дотягивал даже до среднего. А тут такой вопрос.

– 98%, – хоть погордится собой на последок, – Оставшиеся 2% обычно оставляют на еще неизведанные болезни, так что я ни разу не ошибся с диагнозом! Конечно, если мне давали его поставить…

Она улыбнулась, глядя, как я сам собой восхищаюсь. Спокойно встала и, сняв с себя верхнюю легкую тренировочную куртку без обозначений факультета (обычная, темно- синяя, рукав 3/4, на магнитных заклепках – у меня тоже такая была), начала обтираться, опять же не испытывая брезгливости. Под курткой я увидел безрукавку с эмблемой капитанского факультета. Я офигел. Эта девица была Капитаном! Хоть я ее и видел первый раз, но впечатление она производила явно неоднозначное, и если б я не знал, что форменную одежду других факультетов носить категорически запрещается, подумал бы, что она ее у кого-то взяла. И теперь ее шутка о том, что она уложила двух капитанов, не казалась мне такой уж шуткой.

– А такой низкий уровень лечения болезни почему? – она открыто смотрела на меня, и я уже понимал, что она знает правду, и что я ей отвечу. Но все равно ответил.

– Потому что никто не хочет лечиться у меня. Пациенты обязаны проходить обследования, но не обязаны проходить лечение. К сожалению…

– Что ж, – она улыбнулась и серьезно посмотрела мне в глаза, – Я предлагаю тебе вступить в мою команду! Мне нужен истинный и самый лучший доктор на борту. Ты согласен?

– Но меня сейчас отчислят! – невидяще промямлил я, ведь это было бы так здорово – стать главным доктором космического корабля (неважно какого): исследовать новые планеты, виды их обитателей, находить новые лекарства!

– Ты хочешь в мою команду?

– Да!

– Тогда все решено.

В этот момент дверь к ректору отворилась и оттуда высунулась красная голова мастера Кизляра.

– Заур Штерх, зайдите в кабинет!

И я, все еще находящийся в шоке от предложения, не заметил, как вперед меня в кабинет сначала проскользнула девушка. Зайдя в кабинет, сразу почувствовал – атмосфера хуже некуда.

– Адептка Альрика Агрес-Фир, сейчас не ваша очередь, прошу выйти и подождать, пока мы разберемся с другим адептом! – сдержанно, но крайне раздраженно произнес наш обычно спокойный ректор.

– Я зашла как раз по делу адепта Штерха! – сказать, что мои и так не маленькие глаза увеличились вдвое – ничего не сказать! Хорошо, хоть на лоб не переползли. – Как его Капитан, я имею право быть его защитником и ответчиком в любых моментах нарушения порядка, намеренного и ненамеренного. А так же имею право взять часть вины на себя, как и любой Капитан, отвечающий за своих подчиненных.

Я почувствовал, что нахожусь в прострации от неожиданного заявления этой девицы. Да я ее имя узнал только что! А она уже готова подставить свою шею за меня. Ничего не понимаю.

У моего препода от этого заявления лицо поменяло цвет с просто красного на уже откровенно бордовое, что с его демонической внешностью (особенно на этом фоне белыми губами) смотрелось своеобразно. Еще бы он так не взбесился! – ведь он мне с первого курса твердил, что такого «склизкого» ни в одну команду не возьмут. У ректора в глазах проскользнули, как мне показались, смешинки, но тут же исчезли, а лицо приобрело насупленный недовольный вид, будто он пытался скрыться за этой маской. Мастер Эрланд, сидящий на диване у окна, лишь закатил глаза и отвернулся к окну, отчего его лицо было вообще не разглядеть.

– Что значит, ты его Капитан? – угрожающе просипел мастер Кизляр, – Кто его, убогого, возьмет?! Да любого нормального имперца стошнит от методов его лечения!! Так что не надо мне заливать про какую-то наспех собранную кучку неудачников, о которой никто не знает! Ушла отсюда! – на последней фразе он подскочил к ней и указал рукой на дверь.

В комнате повисло дикое напряжение.

Альрика глубоко вздохнула и медленно выдохнула, явно пытаясь успокоится. Потом спокойно, без каких либо эмоций на лице начала говорить, цепко смотря в глаза моему преподу.

– Прошу простить, что не уведомила Вас заранее о пополнении моей команды адептом с вашего курса. Хотя это и не прописанно в правилах Академии, но я понимаю, что по отношению к Вам – это явное неуважение. – и как она умудрялась говорить так ядовито абсолютно спокойным голосом? – И все же, я настаиваю на том, чтобы вы более никогда не смели унижать моего бортового доктора! Ни при каких обстоятельствах. Я прощаю Вам оскорбления только в этот раз. – и в этот момент по комнате прокатилась непонятная волна страха, от которой у меня сжалось сердце, но потом сразу же отпустило.

Ректор ощутимо напрягся, мастер Эрланд даже не повернулся. А я стою и думаю, что нам теперь обоим конец!

Мастер Кизляр открыл рот, нижняя губа у него тряслась от негодования. Теперь он тыкал пальцем в сторону Альрики, но смотрел на ректора.

– Альвиан…

– Мы при адептах, мастер Кизляр! – строго поправил его ректор.

Препод немного стушевался, но сразу же продолжил.

– Мастер Грозовой! Что эта адептка себе позволяет?! Как она смеет мне угрожать?

На это ректор в беспомощном жесте развел руками:

– Я ничего не могу сделать, когда вы сами нарушаете правила, оскорбляя ее команду и в частности ее и медика. И если вы не забыли, то я вам напомню, что капитанский факультет имеет право вызвать на честную дуэль любого находящегося на территории Академии. – и очень выразительно посмотрел на него, – Включая преподавателей… ведь они у нас все высококвалифицированные специалисты, закаленные космосом и смогут постоять за себя.

Мастер Кизляр испуганно оглянулся на Альрику, которая была на полголовы выше него, и нервно вздрогнул, видимо вспоминая, какие жесткие тренировки проходит капитанский факультет. Если дело дойдет до драки – будет битым однозначно. Но и это будет не таким болезненным, как позор – быть избитым студенткой-девицей!

И уже не столь уверенно, как в начале разговора, продолжил.

– И все же я требую наказать адепта Штерха за глубокий непрофессионализм! – цепляясь за последние соломинки, просипел демон.

И вновь, не дав мне и рта раскрыть в свое оправдание, заговорила Капитан. (Я даже ее воспринимать начал иначе).

– Позвольте уточнить, что в ваших глазах является непрофессионализмом: работа с припадочной девицей или отсутствие ясновидения, чтобы угадать, что ел пациент на завтрак? – при всей комичности, на лице у нее была такая серьезная мина, что и не обвинишь ее в издевательстве!

В этот момент ректор закрыл рот рукой, а глаза упрятал в ближайшем документе на столе, изобразив срочную необходимость прочесть его. Мастер Эрланд все так же сидел, уставившись в окно, но мне казалось, что его плечи переодически подрагивают.

– Но…Но… – он не находил слов, а точнее адекватных аргументов, чтобы найти причину для моего наказания. И тут я понял, что с таким Капитаном, готовым стоять на смерть за свою команду, мне ничего не грозит, и первый раз за сегодня свободно вздохнул. В этот момент на меня посмотрел мастер Грозовой и улыбнулся одними глазами, показывая, что все будет хорошо, а потом строгим голосом, в котором не было ни намека на улыбку, обратился к моему преподу.