– И ненавистью своей они вознесли его. И ненависть их обратилась в любовь, и оттого воспылала сильнее.

Проходящая мимо молодая женщина с ребенком на руках испуганно шарахнулась в сторону, и Майкл понял, что говорил вслух. Смущенно улыбнувшись, он ускорил шаг, и вскоре вошёл в парк.

Обилие палаток совершенно не отпугивало гуляющую публику. С невозмутимым спокойствием горожане степенно шагали по дорожкам, всем своим видом показывая, что парк остаётся парком, несмотря на огромное количество странных людей, живущих в нем.

Больше года шло судебное разбирательство, которое должно было дать однозначный ответ: должны ли хоппи покинуть Арчбишопс.

Их палатки стояли на местах для пикников, и формально соответствовали этому определению. Хоппи никому не мешали, и даже наоборот: оказывали посильную помощь всем, кто об этом просил. При этом даже не спорили, если кому-то понравилось их место, а просто перебирались в другое.

И суд никак не мог решить, что же это такое: вопиющее беззаконие или затянувшийся пикник?

Навстречу ему попался молодой парень в куртке ярко желтого цвета. Майкл бросил мимолетный взгляд на рисунок, состоящий сплошь из линий и треугольников, и уже собирался отвернуться, когда узоры сложились в картинку. Два тонких треугольника сверху напоминали брови, два под ними – узкие глаза, и обрамляли это штрихи, придающие лицу сходство одновременно и с китайцем, и с инопланетянином, как принято изображать их в комиксах. Надпись снизу гласила: «Спроси своего сенатора, почему так выглядит марсианин».

Майкл покачал головой. Такое впечатление, что им мало проблем с властями.

Он вошел в палатку старшего коммуны, и Алекс радостно поднялся навстречу, широко расставив руки, словно хотел обнять весь мир.

– Рад тебя видеть, старик. Что ты нам принес на этот раз?

Несмотря на то, что Майклу было всего тридцать два, эти юнцы не упускали случая подчеркнуть разницу в возрасте. Священник протянул сумку, и Алекс тут же забыв об объятиях, бросил ее на стол, и начал разбирать содержимое.

– О, хорошая вещь, – хоппи достал автономный чайник, и критически осмотрев, спросил. – Что с ним не так? Здесь же нечему ломаться.

Майкл промолчал. Он знал, что ответа и не требуется.

Алекс коснулся выключателя. Как и следовало ожидать, ничего не произошло. Подковырнув сенсорную панель, и заглянув внутрь, хоппи нашел контакт и замкнул его лезвием ножа. Чайник радостно засветился.

– Работы на пять минут, но обывателю проще купить новый, – проворчал Алекс.

Майкл вспомнил парня, которого встретил перед палаткой. Забавно, что человек выступающий, среди прочего, за разумное потребление, носит куртку, которая стоит раз в пять дороже хорошей, качественной вещи.

Бренд «Contra», который предпочитали хулиганы и хоппи, среди прочих слоев населения имел дурную славу. Но именно на этом и была построена их политика: вещь, которую осмелится одеть далеко не каждый. И цена, чтобы подчеркнуть исключительность.

– Ну, старик, ты явно заслужил сегодня выйти на сцену, – благодаря проявленной смекалке, Алекс был в хорошем расположении духа.

Он никогда не отказывал, но Майкл все равно решил, что поставить в церкви ящик для хлама было хорошей идеей.

– Благодарю, – сказал священник.

Майкл вышел из палатки, и степенным шагом направился к поляне, где обычно читал свои проповеди. Завидев толпу, он едва не сбился с шага: еще никогда ему не приходилось выступать перед столь многочисленной паствой.

Вокруг поляны столпилось множество народу, причем на этот раз немалую их часть составляли отдыхающие. Тут и там в воздухе висели изображения, вызывавшие живейший интерес. Завидев его, люди улыбались, кивали, а некоторые без стеснения тыкали пальцами.

На ватных ногах Майкл вышел в центр толпы и поправил сюртук, заменявший ему рясу.

– Друзья, – взяв себя в руки, начал священник. – Мы все привыкли к комфорту, и воспринимаем как должное все то, что нам дает цивилизация.

– Расскажи про Иисуса, – раздалось из толпы, и люди засмеялись.

Майкл растерялся. В молодости он, как и многие подростки с окраин, состоял в одной из многочисленных банд. Его родители были не особенно набожны, поэтому его знакомство с религией началось посредством капеллана «Сынов Тора». Немного позже, сравнив его проповеди и проповеди протестантского священника, Майкл сделал вывод, что одинаковые слова нужно говорить по-разному для разных людей.

Так, для своих немногочисленных прихожан он делал упор на жадности работодателей, стремившихся максимально автоматизировать производство. И хотя никто не бедствовал (по крайней мере, в тех местах, где бывал Майкл), он, обращаясь к Библии, приводил примеры, что человек создан для того, чтобы трудиться и получать за это вознаграждение.

Когда же выступал перед хоппи, он делал акцент на недопустимости опасных открытий. Майкл больше опирался на Брайана Скотта, как на человека, который пытался не дать кучке безумных ученных отправить сигнал, который может погубить человечество.

А сейчас он не знал что сказать. Толпа, привлеченная выступлением священника на шоу Одри, жадно пожирала глазами долговязого человека, ожидая от него громких заявлений.

Майкл понимал, что на него смотрят как на клоуна, но не собирался становиться посмешищем. Одно дело шоу: все знали, что видео монтируется таким образом, чтобы набрать максимальный рейтинг, а никак не для того, чтобы донести информацию. Что ж, Одри свое дело сделала: люди услышали о церкви Небесных сфер. Теперь дело за Майклом. И он должен не разочаровать зрителя, но при этом и не выглядеть глупо.

– Друзья, – повторил Майкл. – На нас лежит огромная ответственность. Ибо мы единый, исключительный замысел божий, единственные, среди бесчисленных мертвых звезд во Вселенной, в ком теплится жизнь.

Парень в желтой куртке рассмеялся, и сказал стоящему рядом Алексу:

– Во старик дает! Недавно он рассказывал, что Брайан пытался предотвратить конец света, а теперь оказывается, что и нет никого, кто мог бы нам устроить апокалипсис.

Алекс задумчиво кивнул. Его старшая сестра была знакома кое с кем в суде, и этот кое кто ей рассказал, что на днях будет принято решение не в пользу хоппи.

Кажется, только что Брестов подсказал ему выход из положения.

***

– Это недопустимо! – в подтверждение своих слов Чжоу Зихао ударил кулаком по столу.

– Но мы обязаны оказывать помощь, если…

– Вы обязаны докладывать мне! – проревел глава службы безопасности.

Оператор вжался в кресло, и впервые за долгое время был рад, что работает на забытом богом Фобосе, где Чжоу не так просто будет его достать.

– Когда был получен сигнал? – спросил он.

– Двадцать два стандартных дня назад.

Лицо Чжоу стало пунцовыми, и оператор подумал, что, возможно, Фобос недостаточно удаленное место.

– Почему я узнаю об этом, только когда корабль оказался в доках?

– Наша служба отправила все положенные уведомления, как только…

Зихао выключил приемник. Его раздражало, что на больших расстояниях приходится использовать гравитационные передатчики. Будучи на связи через коммуникатор, он бы выбил всю дурь из этого недотепы. Чжоу давно заметил, что хорошая взбучка в виртуальном пространстве действует почти так же хорошо, как и в реальном мире, а побои не оставляют следов. К тому же, такой красивый удар с разворота у него уже давно не получается в спортзале. При мысли об этом, Зихао, помимо воли, бросил взгляд на свой живот.

В отличии от остальных колонистов, он был низкорослым, но это с лихвой компенсировалось мышцами, какими мог мало кто из марсиан похвастаться. Как сказал один человек – на Земле Чжоу был бы карликом. Это сказал один человек. И только один раз.

Зихао прихватил самоспасатель, без которого ни один марсианин не покинет комнату, и направился к станции.

Лет двадцать назад он бы дошел пешком, но тоннели все разрастались, и пришлось построить несколько линий, по которым бегали примитивные электрические вагонетки.