– Что… – начала было она, но тут же осеклась, поймав его гневный взгляд.

Прислушалась – и уловила позади чужие шаги. Едва ли ещё один путник решил свернуть на ту же неприметную тропу просто так. Но если это грабитель, то что ему нужно от них? Жалкие два-три золотых, которые остались у Рея? Грязная и пыльная одежда? Старая цитра?

Мэгг не могла этого понять, но на всякий случай покрепче прижалась к Рею. Шаги позади стали громче.

– Приготовься бежать, – почти беззвучно проговорил Рей.

– Эй, музыкантик, – рявкнули сзади, и Рей дернул её за руку.

Позади захрипели, и Мэгг упала на землю, взвизгнула и рванулась, Рей, споткнувшись, замер – один из оборванцев из корчмы крепко держал девочку за подол платья и подтягивал к себе.

– Пусти! – Мэгг брыкнулась, но оборванец – худой грязный мужик – только ухватил её за ногу.

Страх сковал по рукам и ногам, Мэгг не знала, что сейчас произойдёт, но понимала, что что-то страшное. В руках у мужика был грязный нож.

– Пусти её! – выкрикнул Рей, но не напал. Мужик дёрнул Мэгг, как куклу, и поставил на ноги, прижал к себе, обдав вонью, и надавил ножом на её горло.

– Не надо, – прохрипела она и почувствовала, что у неё из глаз потекли слёзы. «Всевышний, помоги», – подумала она, но никто не помог.

– Музыкантик, – сказал мужик, и краем глаза Мэгг увидела, что, помимо ножа, у него есть арбалет, – клади мешок, деньги, куртку и пиликалку – и можешь идти на все четыре стороны.

Рей стоял в десяти шагах, он так и не вытащил кинжал из сапога и выглядел потерянным. Мэгг встретилась с ним взглядом. Она верила, что он ни за что не бросит её в беде, но не понимала, почему он ничего не делает. Почему не достанет кинжал!

– Уважаемый, – нетвёрдым голосом сказал Рей, – давайте договоримся. Все наши вещи – ваши. Отпустите девочку, и мы уйдём. Она ещё совсем ребёнок.

И тут мужик сделал ужасное: не отпуская ножа, грубо ухватил двумя пальцами Мэгг за грудь, как (она видела однажды) хватали пьяные крестьяне своих жён в корчмах, больно сжал и прохрипел:

– Сойдёт на разок.

Рей медленно положил на землю свой дублет, снял цитру, опустил рядом, кинул мешок с едой, покопался в кармане и ссыпал монеты.

– Молодец, – сказал мужик, сильнее сдавливая грудь Мэгг. Девочка не понимала, что задумал Рей, перед глазами плясали чёрные точки, а зубы бешено стучали от ужаса. Она знала: Рей не позволит, чтобы с ней случилось что-то плохое. Он придумает, как её спасти.

– Это всё, – сказал Рей. – Я могу идти?

Мэгги почувствовала движение головы мужика: он разрешил. Рей повернулся к ним спиной, обхватил себя руками за плечи и нетвёрдо зашагал прочь.

Арбалет опустился, а потом тихо упал. Мэгг начала задыхаться, и каждый шаг Рея как будто сильнее сдавливал её легкие. Она зарыдала, а мужик перехватил ее грудь свободной рукой. Убрал нож и сдавил её запястья, повалил на землю и зашарил по ногам, полез под юбку. Мэгг не могла даже сопротивляться – она как будто окаменела и только повторяла про себя: «Всевышний, помоги». Чужая рука добралась до панталон, и Мэгг тихо заскулила. Нужно было что-то сделать, начать вырываться, и она пыталась заставить себя сделать это, но не получалось. Мужик высоко поднялся над ней и потянул свои штаны вниз, высвобождая красную, налитую кровью плоть. Мэгг завопила и забилась, засучила ногами. Растерянность прошла, она теперь готова была драться изо всех сил, только было поздно.

Мужик кашлянул, странно крякнул и схватился за грудь. Его хватка ослабла, и Мэгг рванула в сторону. Мужик завалился на землю и захрипел, закашлялся, задёргался – а потом вдруг замер и затих.

Мэгг обернулась – Рей стоял в нескольких шагах от неё, даже в темноте заметно бледный. Девочка встала на четвереньки и подползла к мужику. Толкнула его в плечо, и он перевернулся и уставился в небо незрячими пустыми глазами. Из его груди едва различимо торчала тёмная рукоять кинжала.

– Рей, – прошептала Мэгг и оказалась в его объятиях. Он сжимал её, целовал волосы и лоб, гладил по плечам. Она судорожно вцепилась в его руки и зарыдала громко, как маленькая. – Рей, – повторяла она снова и снова.

Он ничего не ответил, только обнял ещё крепче. Они просидели на тропинке долго, так долго, что луна успела подняться до середины небосвода и начала скатываться вниз. Наконец, Рей разжал руки и сказал хрипло:

– Уже всё хорошо.

– Ты меня спас, – прошептала Мэгги и слабо улыбнулась. Она больше ни за что не станет сомневаться в Рее.

Почему-то её слова ничуть его не ободрили. Он поднялся с земли, подошёл к убитому мужику, вытащил из его груди кинжал, вытер кровь о его же грязную одежду – и вдруг уронил кинжал и бросился к кустам, согнулся пополам и начал блевать. Мэгг снова задрожала, не понимая, в чем дело, но тоже встала и подошла к нему, осторожно тронула за плечо.

– Отойди, – прохрипел Рей, и его вырвало снова.

Она беспомощно заозиралась вокруг, пытаясь придумать, чем помочь. Наконец, её осенило, она подбежала к мешку с провизией и вытащила кожаный мех с водой. Выдернула пробку и вернулась к Рею, протянула ему.

Он едва удержал мех, так сильно у него тряслись пальцы, но всё-таки сделал несколько глотков, выдохнул и выпрямился. Лицо у него было ещё белей, чем в тот момент, когда мужик упал замертво.

– Что с тобой? – испуганно пробормотала Мэгг. Он посмотрел на неё странным взглядом и проговорил невнятно:

– Всевышний, ты ещё ребенок, если не понимаешь… Я никогда не убивал.

Мэгг перевела взгляд на труп мужика, вспомнила свой ужас в тот момент, когда он лапал её, и приняла твёрдое решение, что не станет жалеть о его смерти.

– Мне его не жалко, – сказала она вслух.

Рей не ответил, сделал ещё несколько глотков воды, снова закрепил на спине цитру, закинул мешок, спрятал в сапог кинжал, собрал монеты и жестом показал продолжать путь. Мэгг уже собиралась так поступить, но потом вернулась к мужику, подобрала его нож и арбалет. Мёртвому они не пригодятся, а она решила, что без колебаний выстрелит в сердце любому, кто снова попытается обидеть её или Рея.

Шеанские дороги не менялись с тех самых пор, как, светлая ему память, Радовик Третий отстроил их для того, чтобы было сподручней перевозить зианские, лиррийские и остеррадские товары в Шеан, а рыбу, лес и меха Стении вывозить в другие страны. Другие короли иногда распоряжались подложить по краям камней, но основы трактов оставались неизменными с лишком пятьсот лет.

Не поменялись они и за три года, прошедшие с тех пор, как музыкант Рей и его подопечная глухой ночью на Лирийском тракте отбились от насильника. Рей тоже остался прежним, только сменил малиновый кожаный дублет на такой же малиновый бархатный камзол, да его волосы, прежде совершенно чёрные, кое-где посеребрились ранней сединой. Однако в малышке Мэгг произошли огромные перемены, так что едва ли кто-то, кто встречал её раньше, сумел бы её узнать. Хорошенькая девочка стала очаровательной девушкой, её волосы из просто светлых сделались почти золотыми, угловатая тощая фигурка приобрела женственную округлость и мягкость.

Два года назад, едва завидев начало этих перемен, Рей принял непростое решение покончить с бродячей жизнью, и они поселились на окраине небольшого южного города Харроу, почти на самой границе остеррийской провинции. Рея взял учителем вокала к пятерым своим детям господин Осван, торговец лошадьми, а Мэгги позволили помогать с вышивкой и шитьём в женском монастыре серых сестёр. Ей ничего не платили, но кормили дважды в день, пускали в библиотеку и разрешали три раза в неделю сидеть на занятиях по арифметике, истории, грамматике и закону Всевышнего, которые проводили для благородных воспитанниц монастыря седые монахи.

Жили Мэгг и Рей на чердаке у господина Освана, который он сдавал им, вычитая у Рея четверть жалования. Чердак был тесный, по сути, всего с одной комнатой, которую Рей немыслимыми усилиями превратил в две разные, но иногда, возвращаясь в него, Мэгг думала о том, что не так уж сильно и хочет ехать в столицу и становиться леди, если это будет означать, что она не сможет больше засыпать под колыбельные Рея.