– Ваши покои, леди Алессандра.

Я невольно застыла. Где располагаются отведённые новоявленному секретарю комнаты, действительно не знала, и не было никакого желания искать их самой.

В итоге я всё же выдавила вежливую улыбку, позволяя распорядителю проводить, и он в самом деле проводил, вот только прогулка получилась очень недолгой. Впрочем, чему удивляюсь? Ведь если моя задача неотступно следовать за принцем, то логично, что жить придётся по соседству с ним.

Секретарские апартаменты находились рядом, буквально через стенку. Войдя в небольшую уютную гостиную и прикрыв дверь, я тяжело вздохнула и опустилась на первый попавшийся стул. Я слишком ясно понимала сложность взваленной на меня миссии, но отступать не собиралась. Посидев немножко, встала и перешла в спальню – мои чемоданы сложили именно там.

Именно сложили – башней посреди ковра. И я бы даже нашла в себе силы добраться до удравшего распорядителя и потребовать объяснений, почему мне не предоставили служанку, которой и надлежало распаковать багаж, но моё внимание привлекло другое.

На внутренней стороне дверного косяка красовались свежеприкрученные скобы, а огромный, тяжёлый засов, по размерам сравнимый с веслом, робко прислонился рядом. Я даже сначала глазам не поверила.

Да за кого они меня принимают?!

За безмозглую наивную фрейлину?

За беззащитную фиалку, нуждающуюся в охране её добродетели?

Да любой маг с тремя классами образования начальной школы волшебства спать не ляжет, пока сигнальный контур не замкнёт! Да любая магианна – сама себе и дуэнья, и компаньонка, и гарант неприкосновенности. Да я…

И тут в который раз за вечер щёки опалило жаром стыда. А что я?

Наложила чары на свою квартирку и комнату в родительском доме и подновляла раз в месяц, а то и реже. Вспомнила бы я в нынешнем расстроено-уставшем состоянии про защиту? Не факт!

А значит, надо не злиться на доброжелателя, а поблагодарить за напоминание. Мысленно, разумеется, – не хватало ещё признаваться в собственной рассеянности и забывчивости. И вопросом служанки лучше заняться завтра, тем более что не так уж она мне и нужна. Но двойную обиду запомнить и учесть. Вернее, тройную – если приплюсовать бегство из столовой Джервальта.

Даже интересно, за что дворцовый распорядитель так на меня взъелся. Мечтал пристроить на место секретаря какую-нибудь племянницу? Так я с удовольствием ей должность уступлю… Как только выдрессирую дикаря до уровня принца.

Я сняла мантию, бросила её на багажную башню и размяла запястья. Несколько несложных пассов, пара негромких слов и основательный поток силы… И вот уже накидка, взмахнув полами, сама полетела к призывно распахнувшему дверцы шкафу. Чемоданы расползлись по полу, раскрылись беззубыми пастями и принялись выстреливать в сторону гардероба платьями, сорочками и прочими элементами девичьего туалета.

Уже через пару минут все вещи заняли положенные места – только опустевшие чемоданы остались. Не придумав ничего лучшего, я жестом загнала их под кровать и повернулась к двери. Вопреки всем рассуждениям засов бесил. Хотелось спалить его и заставить инициатора этого безобразия съесть пепел. Вот только портить дворцовое имущество – не лучшее начало карьеры. Пришлось просто наложить отвод глаз, а заодно оплести дверной проём сторожевой сетью.

Возиться со стенами и окнами сочла излишним – королевская резиденция всё-таки, а не придорожный постоялый двор. И прихватив ночную сорочку и пеньюар, с чувством выполненного долга отправилась в ванную.

Долго нежиться в тёплой воде не стала – быстренько приняла душ, высушила волосы. Потом нанесла маску от синяков под глазами, поскольку встать предстояло рано. А остатками дорогущей кентарийской мази, ускоряющей восстановление магических сил, намазала кожу вдоль вен на шее и запястьях и наконец-то юркнула в постель.

Свет, повинуясь тройному щелчку пальцами, погас, я закрыла глаза, обняла подушку и… Хотелось бы сказать, что заснула, но – увы – откуда-то раздался неясный шум.

Поначалу едва уловимый, он всё нарастал, пока не усилился настолько, что даже натянутое на голову одеяло не в силах оказалось обеспечить вожделенную тишину. Конечно, помог бы полог Эдвайса, начисто отсекающий любые звуки, но, во-первых, так я рисковала проспать до обеда и проворонить какую-нибудь выходку Джервальта, а во-вторых, третье энергозатратное колдовство подряд грозило как минимум мигренью.

Когда даже две подушки, прижатые к ушам, не помогли уснуть, я зажгла свет и обвела спальню мрачным взглядом. Общеизвестно, что дворцовые стены и перекрытия пропитывались чарами ещё на стадии строительства. То есть гарантировали идеальную шумозащиту. Следовательно, гудело что-то в самой комнате. Какой-то гадкий сюрприз, подброшенный подлым распорядителем. Причём сюрприз стыдливый, потому что умолк, едва отступила тьма.

Загоревшиеся на ладошке поисковые искорки послушно унеслись исследовать спальню. Я готова была поставить на люстру, уродливой каракатицей расползшуюся по потолку, – в её огромных непрозрачных плафонах можно было спрятать что угодно. Или на безвкусную напольную вазу у окна. Но огоньки, покружив по комнате, зависли возле картины, которая занимала почти весь простенок между дверью в ванную и шкафом.

Накинув пеньюар и обув любимые пушистые тапки, я прошлёпала к полотну и замерла.

С виду ничего необычного – просто не слишком прилично одетая дама с веером из карт в руке, – но искры выстроились цепочкой по периметру рамы и замигали, недвусмысленно намекая, что чужие чары именно здесь.

Базовое сканирование результата не дало, и я рискнула снова погасить свет. Конечно же, гул тут же проявился. Знакомый такой, как будто бы даже привычный. Сообразить, что это, не успела – отвлеклась на мягко замерцавшие цифры на нарисованных картах.

Клянусь, пальцы сами потянулись к ним. В последний момент я призвала силу, чтобы, если что, сразу ударить, и последовательно коснулась символов – один, два…

На третьем знаке карточный веер ожил и осыпался на пол, глаза дамы на портрете зажглись потусторонней зеленью, томная полуулыбка превратилась в хищный оскал, лишившаяся плоти костяная рука схватила меня за запястье и резко дёрнула на себя.

С воплем «А-а-а!» я пролетела через темноту и вдруг оказалась в залитом ярким светом шумном помещении, где тут же повисла мёртвая тишина.

– Оп-па! – произнёс знакомый мужской голос.

И словно это было командой, зазвенело что-то упавшее, кто-то подавился и закашлялся, противно завизжало несколько женщин. Я проморгалась и застыла – и было от чего. Всё-таки не каждую ночь вот так вот оказываешься в заполненной людьми и чадом ароматических свечей гостиной. Небольшой, но пышно и очень характерно декорированной – один в один как столовая в апартаментах хама королевских кровей.

– Эт-то чт-то? – слегка невнятно вопросил развалившийся на ближайшем диване бугай, на каждом колене которого сидело и орало по густо накрашенной брюнетке. На мощной шее явно нетрезвого индивида вызывающе алело несколько отпечатков помады.

– Призрак святой принцессы Моринды? – отхлебнув прямо из бутылки, предположил чуть более стройный, но такой же патлатый, небритый и нетрезвый тип слева. Ему компанию составляла всего одна дама – рыжая. Только вот юбки на этой особе не было. Совсем! Лишь коротенькие панталончики с винной кляксой на самом неприличном месте.

– Точно святой? – усомнился третий мужчина, прищурившись и прикрыв ладонью рот визжащей соседке.

– Кто святой? – оторвался от облапывания декольте шатенки четвёртый. Эта девица молчала и вообще напоминала мёртвую.

– Где святой? – вынырнул из-под заставленного снедью и алкоголем стола пятый.

– Если не ошибаюсь, это моя новая наставница, – прозвучал насмешливый голос Джервальта.

Я повернула голову и поняла, что насчёт светленьких кронпринц не соврал – у его ног сидела блондинка и старательно трудилась… массировала монаршую пятку.