– Добрый вечер, ребятки. – произнес начальник полиции, внимательно осматривая всех подростков. – А что это мы не дома, что это мы уроки не делаем?

– А что такое, вы уже воспитателем в школе стали подрабатывать? – весело спросил его Алекс.

– Послушай меня, – сказал полицейский, хватая шутника за грудки. – ты у меня давно на заметке. Сколько можно вести себя как бандит?

– Эй, мент, отпусти меня или ты хочешь, чтобы я в суд подал на тебя? – он пытался говорить сурово, но голос дрожал, а в глазах был испуг.

– Умничаем!? – с улыбкой произнес главный страж города. – Значит так, ко мне поступила жалоба от очевидцев, что сегодня в половине четвертого дня на пляже, было совершено нападение на Олега Бурова, в котором принимали участие ты, Александр Комаровский и двое твоих друзей! Вы нанесли серьезные телесные повреждения подростку.

– Серьезно, Гаврилович? – ехидно выговорил подозреваемый. – Если это так, то почему Олег абсолютно цел и невредим, в чем вы можете удостовериться сами, если отпустите меня.

Начальник полиции разжал кулаки и повернулся к Бурову:

– Что скажешь о нападении на тебя? Если хочешь, чтобы открыли уголовное дело, надо снять побои.

– Извините, Владимир Гаврилович, но то была не драка, мы просто… просто боролись, это была игра. – ответил Олег.

– А у меня, между прочим, побои остались, в виде разбитой губы. – пожаловался Алекс.

– Где? Что-то не видно! Учти, обманывать нехорошо, впрочем, кому я это говорю!? – внимательно посмотрел полицейский на Комаровского, затем перевел взгляд на Бурова: – Игра, говоришь? Взрослые парни, а играетесь как малые дети. Помнится, я тоже любил так играть, но почему-то это всегда плохо заканчивалось для всех, кроме меня. Вы тоже так хотите?

– Вы не забывайте, наше юношество проходит в двадцать первом веке, а не как ваше, в девятнадцатом! – сказал один из подростков и рассмеялся, но лишь позже понял, что он сказал и ему поплохело.

– Действительно, смешно. – сурово произнес страж города.

– Начальник, а кто пожаловался на нас? – спросил Алекс.

– Тебе в письменной форме доложить или так запомнишь?

– Можно так.

– Пошел вон домой, и чтобы я близко тебя не видел возле Бурова и его дома! – так закричал страж порядка, что последний охотно исполнил. Затем повернулся к остальным: – Вас это тоже касается, всех, кроме Олега. – Когда те разбежались, он обратился к оставшемуся: – Что произошло у реки?

– Ничего, Владимир Гаврилович, в смысле ничего серьезного.

– Очевидцы говорят, тебя били со всей силой ногами. А до этого ты ударил в лицо Комаровского.

– Что вы хотите от меня услышать?

– Послушай меня, если ты хочешь, чтобы я тебя защитил, то ты должен дать показания в отделении. Все мы знаем, что представляет собой Алекс Комаровский, если у вас опять произошел инцидент, то ты знаешь, что он захочет тебе отомстить. А так как он парень злой и агрессивный, а тем более при деньгах, то у тебя будет мало шансов на победу.

– Спасибо, начальник, вы всегда были добры ко мне, но я как-нибудь сам разберусь.

– Как хочешь, но только потом не обвиняй никого, кроме себя! – и он зашагал прочь. – Иди домой. – крикнул издалека.

К себе Олег вернулся не сразу, весь в своих мыслях он умеренным шагом прогулялся по городку и пришел около десяти вечера. Мать уже в это время спала, но обед и ужин стояли на столе.

После еды он лег в кровать, тщательно перебирая в уме все то, что сегодня произошло, пока не погрузился в сон.

Утром, в 6.30, зазвенел будильник, который в этот момент очень хотелось разбить. Он прервал такой сладкий и приятный сон. Только во сне можно представить все только хорошее, только во сне можно придумать все самое фантастическое и быть по праву царем. Как не хотелось выходить из этого волшебного мира. Но, жизнь есть жизнь. Никуда не денешься от реальной жизни. Пришлось подняться, пойти почистить зубы, умыться. На кухне Олег нашел приготовленный завтрак, который оставалось только поставить в микроволновку. Мать уехала в Иваново как обычно, еще в пять утра, так что оставалось вновь, в компании с самим собой, поесть.

Собравшись и надев целлофановый плащ, он вышел на улицу, сел на велосипед и отправился к школе. Погода стояла хмурая и дождливая. Дождик недолго моросил, пока не превратился в настоящий ливень. В такую погоду особенно хотелось иметь машину, в которой было бы тепло, сухо и уютно. Но приходилось довольствоваться и велосипедом, тем более права дают только с восемнадцати лет.

Небольшое школьное трехэтажное здание на фоне остальных домов казалось довольно массивным. Внутри все было чисто и аккуратно. Директриса школы особенно за этим следила. Если она замечала, что кто-то сорит или пачкает в здании, то сразу следовало наказание: провинившийся ученик оставался после уроков и начинал, с шваброй в руках, полностью чистить и вымывать школу. Конечно, при всем желании, быстро это сделать было невозможно, поэтому все боялись этого наказания, ведь тогда домой они возвращались как минимум, среди ночи. Такая строгость соблюдалась и на уроках. Кто опаздывал, тот получал предупреждение, за второе следовало наказание, обязательно остаться после уроков на лекцию, посвященной тому, что надо делать, чтобы не опаздывать. А это всегда затягивалось часа на три.

Олег зашел в класс одним из первых. Вскоре здесь появились вначале Алекс, а потом и Маша, которая вошла одновременно со звонком. Комаровский пару раз посмотрел в сторону своего самого ненавистного одноклассника, глазами намекая, что месть близка. А Маша, почему-то, даже краем глаза не взглянула на Бурова.

Урок биологии прошел как обычно, спокойно и нудно. На переменке Олег подошел к своей любви и протянул рубли:

– Вот, держи, это за такси. Спасибо.

– Я же сказала тебе, что не надо. – зло отреагировала она. – Или до тебя все всегда туго доходит?

– Почему ты так говоришь?

– Почему? Я старалась как лучше, сказала начальнику полиции про драку, а ты, отказавшись от показаний, подставил меня не только перед всей школой, но и перед полицией.

– Почему подставил? Какие показания я могу дать?

– Ты должен был пойти и снять побои!

– А где ты их видишь у меня?

Тут-то она осеклась. Только сейчас Маша заметила, что у того абсолютно здоровый глаз, да и сам он выглядит далеко не больным.

– Так, так, так. – прервал их разговор Алекс. – Кто тут у нас? Ага, Маша Кац и Микки Маус!

– Тебя никто не звал! – сказала ему школьная красавица.

– Слушай, Кац, а тебе не кажется странным, что ты флиртуешь не с тем парнем?

– И с кем я по-твоему должна флиртовать?

– Со мной, конечно! Я богат, красив, умен, в общем я мечта каждой девчонки в этом городе, да и далеко за его пределами. А ты выбрала это ничтожество, которое даже своей тени боится. Лично мне противно даже рядом с ним находиться!

– Ну вот и сделай самое лучше и полезное, что ты умеешь. Сгинь, а?

– Хорошо, я сгину, но вы об этом пожалеете. Отныне, вы оба мои враги. Учтите это. – и он отошел от них.

– Прости меня, но ни на кого я жаловаться не собираюсь и никакие показания в полиции не дам. Это мое окончательное решение. Все свои проблемы я буду решать сам! – обратился Олег к Маше.

– Мария, иди к нам! – позвали ее подружки. – Что ты там с этой пустышкой разговариваешь?

Кац взглянула в глаза Бурова и только хотела отойти, когда он взял ее за руку, вложил туда деньги и произнес:

– Это тебе, чтобы ты завтра приехала на такси ко мне в гости на чай! – с неуверенной улыбкой произнес он.

Она посмотрела на свою руку и его, спрятала деньги, и направилась к другим девушкам.

Следующим уроком была история. Первым к доске вызвали Олега и он под презирающими взглядами одноклассников, обречено направился отвечать.

– Скажите пожалуйста, сколько лет просуществовала Российская империя? – задал вопрос учитель.

– Всероссийская империя или как ее еще называли царская Россия просуществовала в период с 22-го октября 1721-го года до Февральской революции и провозглашения республики в сентябре 1917-го года Временным правительством. Если бы империя просуществовала еще четыре года, то отметила бы свое двухсотлетие…