– Церкви. Вы в бога верите? – спросил Селлас.

– Ага, – хмыкнул Эдрих, – Кажись мы нашли Дейму собратьев по разуму. Как по мне, так все это глупые предрассудки. Лучше надеяться только на себя. Надежнее. И голова всяким дерьмом не загаживается, развитие головного мозга не тормозится. Догмы, они, понимаете-ли не дают задавать вопросы. А раз нет вопросов – нет и поисков ответов на них, благодаря которым и получается развитие. Может, потому вы до сих пор и ползаете в этой грязи?

– Многие верят, – нахмурился главный, – Очень тяжело жить, осознавая, что ты никому нахер не нужен. А тут… Ну хоть кому-то на тебя не плевать. Пусть, этот кто-то и выдуманная сущность.

– И что? Детей тоже рожаете? – встрял в разговор Рам, – В таких условиях? Без надзора врачей, без тестов на совместимость и пригодность родителей? Вот, прям так, как есть? Потыкались и готово? Они же… Уродами, – кулаки Вейма сжались, костяшки побелели, взгляд вперился в разошедшегося парня, но боец все не унимался, – Неполноценными рождаются. В мире, где всем заправляют кровожадные твари только и думающие, как бы их половчее сожрать. Или где чума их эта ваша их косит?

– Послушай меня и ты, – глава выживших встал. Голос его дрожал от злости, – Тебе. Вам всем легко рассуждать. Прилетели, блядь, – он с размаху стукнул кулаком по столу, – Из своего чистенького светлого будущего, холеные, сука, бессмертные и учите нас жить. Мы двадцать лет тут в грязи ползали. Двадцать лет, и хоть бы кто почесался! Как вы думаете, что сука не дало нам поехать кукушкой, когда твари разорвали почти всех? Что не дало поехать кукушкой мне, когда мне пришлось разлучать матерей, отцов и их детей, просто потому, что одни были больны этой проклятой чумой, а другие – нет. А? Да бог. И дети наши. Осознание, что этот мир им останется и потому, надо его сохранить. Хоть какую-то часть. Вам, может, этого не понять, вы ведь, может и не умрете никогда, но для нас это важно. Легко осуждать и смотреть, как на отсталых, оттуда, свысока вашего «светлого будущего». А отсюда, снизу, ситуация, знаете ли, немного в других цветах и ракурсах видна. Нас было двенадцать тысяч. Осталось – пять сотен если не меньше. «Новый рассвет», «Возрождение». Ага, как же. Провалился их проект. Вырождаемся мы, и только слепой этого не видит. Ладно… – он снова сел на место, – Извините, погорячился. Просто вам сложно понять нас, а нам – вас. Проехали, – главный надолго замолчал, но потом все же продолжил, – Есть еще кое-что… Я не знал, стоит ли вам это говорить, а теперь думаю – похрен. Что вы, что мы – в одной лодке, так что лучше и вам узнать. В общем, мы поймали вчера вечером сигнал. Поймали и записали, – он выложил на стол небольшой черный чемоданчик с кнопками. Немного помедлил, а затем нажал одну из них. Мгновение – пошли помехи. Белый шум. Другое – сквозь белый шум начал пробиваться чей-то голос. Третье. У меня внутри все похолодело. Я узнал голос. Это была Ани.

– Алекс, он… – ее голос с трудом пробивался сквозь помехи, – Он сказал, что ты погиб. Вы все там… Как мой брат тогда… – девушка всхлипнула, – Я не верю. Не хочу верить, что и ты вот так… – голос ее дрожал, – Не знаю… Слышишь ты меня или нет. Имеешь ли возможность ответить…Но… – помехи на мгновение заполонили собой эфир, – … есть четыре дня. Я вывела из строя систему зарядки ячеек. Если слышишь меня, – она шумно выдохнула, – пожалуйста возвращайся, – ее голос снова утонул в белом шуме. На этот раз окончательно. В комнате повисла напряженная тишина.

– Вот дура, – пробормотал Эдрих, – А если Директорат все-таки их выследит? Поставила под угрозу жизнь всего экипажа.

– Влюбилась, – пожал плечами Рейн, – Такое бывает.

– И что нам со всей этой инфой делать, – встрял в разговор Селлас, – Четыре дня, не четыре – выбраться отсюда нам один хрен не на чем.

– Возможно, стоит все-таки поискать возможность свалить, – встрял Рам, – Как-то же братство и оружейники сюда попали. Возможно, у них найдется шатл или челнок, который можно «позаимствовать».

– У Братства? Ты серьёзно? – смерил его взглядом Селлас,– Ты хоть представляешь себе, что такое «Братство»? Или поотстреливав пару дней безмозглых зверушек уже вообразил себя бойцом сил специального назначения?

– Ну хорошо, а у ор…

– У синдиката? – спросил, прищурившись, командир Альфы, – Они ничем не лучше, а то и хуже. Мне довелось участвовать в операции на Сайморе против этих уродов, так что я знаю, о чем говорю. В девятером подобное дело – самоубийство чистой воды даже для профессиональных вояк. Не говоря уже о нас…

– Шеф, а ты чего молчишь? – встрял в разговор Дейм, – Сам то, что думаешь.

Я молчал, глядя на свои закованные в броню руки. Они мелко дрожали. Нахрена. Ну нахрена она это сделала? А если Бермут узнает? Он же ее… Да, они давно знакомы, и да, он не отправил её с нами, но, если до него дойдет, что девушка намеренно вредит ему? Нет, многолетнее знакомство его не остановит. Уберет с дороги, как помеху. Ему заниматься подобным явно не впервой.

– Шеф? – вновь подал голос парень, – Вы тут.

– Да, – я мотнул головой, пытаясь выкинуть из нее девушку, и сосредоточится на текущих задачах. Получилось не очень, – Селлас прав. Мы ничего не сможем сделать ни с теми, ни с другими. Мне самому приходилось воевать против синдиката. Это очень серьёзные ребята, которые дадут просраться даже рядовым бойцам космопехоты Директората, не говоря уже о присутствующих тут.

– Может, попробовать отремонтировать ту яхту в космопорту? – предложил Рам, – У местных есть энергоячейка. Подзарядим ее, выйдем на орбиту и свяжемся с Тенью. Расскажем им, как и что тут было и они сами Бермута за борт выкинут.

– Нет, так не пойдет, – ответил Селлас, – Наш сигнал заглушат еще на подходе, а яхту просто собьют и тогда слова этого одноглазого выродка, про нашу смерть, станут правдой. И вряд-ли его команда повернется против него. Все-таки уже сколько лет вместе работают. Максимум – отойдет в сторону и посмотрит, что будет. В лучшем случае. А в худшем… Ты же не надеешься перебить пять сотен человек?

– Ну, а что по твоему лучше? Жить тут? – Рам на всякий случай переключился на внутреннюю связь, – Эти вон двадцать лет уже подобным заняты, и как-то им не сильно это помогло свалить отсюда. Если хочешь остаться и куковать тут вместе с ними – валяй. А я лично намерен попытаться хоть что-то сделать. Все лучше, чем сидеть на жопе ровно.

– Так, отставить пороть горячку, – прервал я дискуссию, – Сначала разведаем обстановку, потом уже будем думать, что делать. Время пока есть.

– Как скажешь, босс, – поддержал меня Эдрих, – Я с тобой согласен на все сто процентов. Под пули лезть – последнее дело, но и тут оставаться тоже как-то не хочется. Возможно, найдется третий выход из ситуации, если мы больше узнаем о том, что здесь происходит.

– Именно, – бросил я, и посмотрел на внимательно следившего за нами командира выживших.

– Ну что, нашушукались? – ухмыльнулся он, – Может, теперь и о деле поговорим.

– Поговорим, – кивнул я в ответ, усаживаясь поудобнее, – Давай, говори.

– Сколько эта ваша «Тень» может вместить человек?

– Около трех с половиной тысяч.

– Хм, – Вейм на секунду замолчал, что-то прикидывая в уме, – А что, если мы попробуем отбить ее? Нас тут, конечно, поменьше, чем экипажа будет, если мужиков брать. Но, ведь и там, наверху, наверняка не все при оружии. Техперсонал, пилоты и прочая подобная шушера.

– Вы предлагаете ее отбить с помощью этих пукалок? – Эдрих махнул рукой в сторону стоящей у стола винтовки, – Идея, такая себе, если честно.

– Ну, почему сразу с помощью пукалок то, – ухмыльнулся командир выживших, – Вы ж у нас из цивилизованного будущего, так? Значит, должны разбираться в их технологиях. Поможете нам починить этот, ваш, принтер, накидаете схемку, и мы по ней напечатаем себе серьёзные стволы. И с их помощью уже поставим на место и оружейников этих, и Тень вам поможем отбить.