— Доброе утро, дорогая, — сказала она.

— Привет. Хочешь кофе? — Я протянула ей свою кружку, готовая вернуться обратно в дома и, если надо, сварить себе еще.

— Нет, спасибо, — ответила бабушка, покачивая головой. Она похлопала по дивану рядом с собой.

Я без слов приняла приглашение и села рядом с ней. Поджав под себя ноги и обхватив себя руками, защищаясь от утренней прохлады. В беседке было сыро, вероятно, из-за шедшего ночью дождя.

— У меня для тебя небольшой подарок на день рождения, — я протянула бабушке сверток. — Я помню, мы не должны были ничего дарить, и я не знала, будет ли у меня возможность вручить его лично, поэтому я собиралась оставить его у тебя в комнате. Я не хотела, чтобы остальные кричали на меня из-за него. Но теперь мне плевать.

Бабушка сидела, удивленно вскинув бровь и приняв прямоугольный, плоский подарок.

— Пожертвования я тоже сделала, — быстро добавила я.

— Хорошо, — ответила она и тут же начала разворачивать подарок.

Я поднесла к губам кружку, пробуя температуру кофе, прежде чем отпить.

— О, боже… — бабушка быстро убирала защитную упаковку, за которой была небольшая рамка с картиной, копией фотографии с моего холодильника. Художник проделал отличную работу, и я была довольна результатом.

— Ты всегда говорила, что это твоя любимая совместная фотография, — объясняла я, пока бабушка водила пальцем по серебряной рамке и стеклу.

— Сейчас можно принести фото и с него нарисуют картину. Я подумала, тебе понравится.

— Ну, ты правильно подумала. — Она положила руку мне на плечо и сжала. — Спасибо, милая. Она очень красивая.

Взглянув на картину еще раз, она быстро завернула ее обратно в упаковку и отложила в сторону. И весьма непринужденно сказала. — Я прослежу, чтобы она обязательно досталась тебе после того, как меня не станет.

Я почувствовала сильный укол боли в животе. Дверь, за которой находится все, неприятно начала приоткрываться. Я вцепилась мертвой хваткой в кружку.

— Бабушка, прошу тебя, не говори так.

Она бросила на меня нетерпеливый взгляд.

— Рано или поздно приходит время заниматься такими делами. И, кстати, в следующий твой приезд я отдам тебе свою брошь.

Я смотрела на нее, а глаза наполнялись слезами. Кофе моментально остыл в моих руках.

За беседкой располагалось дерево, на котором щебетали птицы, их пение считают очаровательным. Но, на самом деле, это пение самцов, желающих спариться. И у них это срабатывало, иначе они бы не щебетали так каждое утро, ведь так? Я имею в виду, после миллиона лет эволюции, если бы этот шум не заставлял самок сдаваться, самцы бы придумали другой способ?

Борясь с большим комком в горле, я нашла в себе силы ответить. — Наверно, я просто пока не готова. Это должно было произойти еще не скоро.

С тихим хмыканьем бабушка засунула руки в карманы халата.

— Я достаточно прожила на этом свете.

— Перестань. — Я начала раздражаться, тем самым прогоняя подступившие слезы.

Бабушка тяжело вздохнула, даря мне улыбку.

— Я поступила нечестно по отношению к вам, да? У меня были недели, чтобы свыкнуться с этой новостью, а у вас только день.

Я кивнула, с трудом проглатывая холодный кофе.

— И тяжелее приходится тем, кто остается, — продолжила она.

Я закусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не перебивать ее.

— Восемнадцать лет без твоего дедушки. Это должны были быть самые счастливые годы нашей жизни. Выход на пенсию, путешествия, правнуки. Просто наслаждение жизнью. И я должна была делать все это вместе с ним.

Наши взгляды встретились, и я видела слезы в ее глазах. Затем она тихо добавила.

— Миа, я готова снова быть с ним.

Что-то сжалось у меня в груди.

— Ты действительно в это веришь?

— Да, верю, — твердо заявила она. — Я только жалею, что не увижу больше правнуков: мальчугана Логана и Пейдж; твоих детей, Кэмерона и многих твоих кузин.

Я тяжело сглотнула, представив, как жизнь будет продолжаться, но уже без бабушки. Но я пока не могу такое представить, мысль о том, что она скоро умрет, просто не укладывается у меня в голове.

Она похлопала меня по руке.

— Но у тебя будет поддержка твоей большой семьи. Довольно хорошей семьи, согласись?

Да. Я кивнула.

— И у тебя есть твой молодой доктор. — Я отчетливо видела озорной огонек в ее глазах, когда она тихо усмехнулась.

Мое сердце пропустило удар. Как я должна на это ответить? Как много ей известно, и о чем она подозревает? Если у нее перед глазами мой образ в красивом подвенечном платье, а после с кучей ребятишек, кто я такая, чтобы лишать ее надежды на мое счастливое будущее?

Тем более это все равно будет, ведь так? Возможно. А возможно и нет.

Я открыла рот для вежливого ответа, но она подняла руку, останавливая меня.

— Нет, ничего не говори. Я не хочу знать, что между вами происходит.

Эмм, ладно. Я закрыла рот.

Подсев ближе, бабушка обняла меня за плечи. Затем она склонилась вперед, пока наши лбы не соприкоснулись.

— Миа, я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И мне кажется, он делает тебя счастливой.

Теперь я точно не знала, что сказать. Проигнорировав щемящее сердце, я решила сменить тему.

— Я приеду на следующих выходных. И через неделю тоже. И буду приезжать каждую неделю, пока…

Я не смогла закончить предложение. Бабушка откинула голову, посмотрев на меня.

— Но это же слишком накладно.

Я мотнула головой.

— Не переживай, я могу себе это позволить.

— Хм, ладно. Я эгоистка и хочу видеть тебя как можно чаще, поэтому не буду возражать. — Она притянула меня к себе, и я как в детстве положила голову ей на плечо.

— Вот, мы смогли попрощаться, — прошептала она мне в волосы. — Это уже что-то.

Да. Начало положено.

***

Мы выехали больше двадцати минут назад, но из-за плотного движения не проехали и нескольких миль, поэтому я предложила поехать другой дорогой. Джей сначала колебался, ведь дорога по объездной продлит наше путешествие как минимум на два часа. Я сказала, что мне все равно, и он не стал спорить, однако не обрадовался такой перспективе.

Он был очень вежлив, скорее всего, из-за случившегося, но я не собиралась пользоваться этой ситуацией. Поэтому вместо того, чтобы вырулить на трассу I-5, я еду через Монтерей и Кармель прямо на трассу вдоль побережья.

Мне было тяжело прощаться утром с родными, но я сдержала слезы. И даже не расплакалась, когда обнимала бабушку, обещая приехать на следующих выходных. Сегодняшнее прощание было тяжелее того, когда я уезжала из родительского дома в колледж.

Каким-то образом, мы с Джеем в разговоре не касались тему вчерашнего дня. Он не сказал ни слова о моей бабушке или о том, как обнимал меня всю ночь. Словно чувствовал, что если я захочу поговорить об этом, то сама заведу разговор. Он не подталкивал меня, но, в то же время, готов поддержать. Он будет рядом, если мне понадобится его помощь, но также он давал мне пространство. Он так хорошо меня знает.

Сегодняшнее молчание Джея немного пугает. Не то, чтобы он был очень разговорчивым, но сегодня он непривычно тих. Он явно в плохом настроении, и я не знаю почему. Я хочу спросить, но никак не решаюсь. Потому что у меня просто нет моральных сил для новой порции неприятных новостей.

Оставив позади оживленные районы, впереди нас ждали долгие мили ровной пустынной трассы. При первом же удобном случае я решаю опустить крышу. Теперь мы едем по извилистой дороге, прохладный морской бриз развевает собранные в хвост волосы. Справа простирается бескрайний голубой океан, а слева зеленые холмы.

Я влюбилась в эту трассу, еще когда мне было двенадцать, и мы всей семьей поехали в дорожное путешествие вдоль всего побережья. Великолепное шоссе с извилистыми участками, дикие зеленые луга и множество утесов пленили мое сердце. И при каждом удобном случае я старалась ехать именно этой дорогой, хотя она длиннее, чем по трассе I-5.