И в этот момент Миа вырвала свою руку и резко подскочила со своего стула. Пробормотала тихое «извините» и скрылась в темноте дома.

Не раздумывая, я помчался за ней. Ее уже не было на кухне, когда я зашел туда, но я сообразил, что она направилась в свою комнату, поэтому я пошел прямо к лестнице. С каждым новым шагом ком в моем горле становился больше.

Дверь ее комнату была прикрыта. Не знаю зачем, может быть из вежливости, но я остановился, постучал и стал ждать. Ответа не было, также как и шума за дверью. Может быть, я ошибся, и она не поднялась к себе?

Повернув дверную ручку, я тихо открыл дверь. Свет не горел, но я видел у окна ее силуэт, который стал почти неразборчивым с наступлением полной темноты. Она стояла спиной ко мне, и я мог только догадаться по этой позе, что она обнимала себя за плечи.

Позволив двери захлопнуться, я подошел к Миа. На секунду я замешкался, не зная, что делать или говорить. Однако мои слова не спасут умирающего родственника. Это не всегда легко, но я привык к частым смертям на работе. И я довольно легко с этим справлялся.

Но это… это же Миа! Ей больно, и она нуждается во мне больше, чем незнакомцы в отделении скорой помощи.

— Эй, — тихо позвал я. И когда она не ответила, не сдвинулась с места, понимая о моем присутствии, я положил руку ей на плечи.

Она дернулась, напряглась от моего прикосновения. Ее поведение подсказывало мне, что она готова оттолкнуть меня, уйти в себя, но я этого не допущу. Именно поэтому я усилил хватку и прижал ее спиной к своей груди.

Склонив голову, чтобы мой рот был возле ее уха, и ее волосы щекотали мне щеку, я сказал ей. — Миа, мне так жаль.

Она напряглась еще больше, и я чувствовал, что она задержала дыхание. Я обвил ее рукой, заключая ее в крепкие объятия, и повторил ей на ухо.

— Мне так жаль.

А затем она сделала глубокий вдох, но он был похож на душераздирающий всхлип, после чего ее плечи поникли, а ноги подкосились. Она бы сползла на пол, если бы не мои объятия.

Медленно и аккуратно я помог ей опуститься на пол и сел рядом. Она сидела боком ко мне, я снова ее обнял, прижимая к себе как можно ближе. Она плакала молча, сдерживая рыдания, а я покачивал ее из стороны в сторону, тихонько убаюкивая.

Спустя какое-то время Миа сдалась и зарыдала навзрыд. Я бы все отдал, чтобы избавить ее от этой боли.

— Пожалуйста, скажи мне, что это неправда, — повторяла она между всхлипами. — Мне это приснилось, да?

Я не мог ответить, не мог произнести то, что она хотела услышать. Поэтому я просто сжал ее крепче, уткнулся лицом в ее шею, чувствуя, как у меня самого потекли слезы.

От моего всхлипа она сцепила руки у меня за спиной. Вскоре ее дыхание замедлилось, она расслабилась в моих руках. Мы долго сидели молча. И все это время у меня крутилась в голове — какая это привилегия утешать ее, и какой я счастливый сукин сын, хотя я отдал бы все, чтобы мы не оказались в подобной ситуации.

Я также держал ее на безопасном расстоянии от моего паха, потому что пока я держал ее в своих объятиях, такую мягкую, теплую, приятно пахнущую, моему члену было абсолютно наплевать на все происходящее, и он начал вставать.

Я знал, сегодня вечером мы не будем заниматься сексом. Да я и не ожидал, я же не ни бесчувственный козел. И сегодня я не расскажу ей обо всем, что обо мне узнали Гвен и Фрэнк.

И я также понимал, этой ночью я не буду спать на полу. Я ни в коем случае не позволю, чтобы Миа всю ночь на кровати оставалась наедине со своим шоком, горем и страданиями.

И причина, по которой я не могу этого допустить, заключается в том, что я люблю ее. Я люблю ее вовсе не как друга. Я влюблен в Миа Уотерс. И каким-то образом, это самое лучшее и худшее, что со мной случалось. И мысль, что я должен все закончить кажется мне смешной. по-моему, для этого уже слишком поздно.

Глава 21

Миа

Я понятия не имела, сколько было времени, когда проснулась, но была уверена, намного раньше, чем мне хотелось бы. В окно просачивался слабый свет, что свидетельствовало или о начинающемся рассвете, или же о пасмурном утре.

Это первое, что я заметила.

Вторым было то, как сильно пересохло у меня горло, и болела голова. Было глупо надеяться, что после тяжелого утра и почти бессонной ночи я проснусь свежей и отдохнувшей.

И третьим, был спавший рядом со мной Джей. Он лежал на животе, отвернувшись от меня, засунув одну руку под подушку. На нем все еще была белая футболка, волосы торчали в разные стороны, а дыхание было глубоким и спокойный.

Было одновременно странно и замечательно проснуться рядом с ним. Укладываясь вчера спать, дожидаясь пока он почистит зубы, я не знала, ляжет он со мной или нет. Но он не только лег рядом, но и крепко обнял меня, как только мы накрылись одеялом. Именно в такой позе я уснула. Пока Джей обнимал меня.

Я даже боялась представить, как бы я пережила последние 12 часов без него. То, как он поддерживал меня, и насколько близки мы стали, доказывало, что он ошибался, когда говорил, что секс испортит наши отношения. Несмотря ни на что, я стала сильнее… сильнее и счастливее. Он, вероятно, тоже. Я же не могла чувствовать это одна, так?

Бабушка...

Я до сих пор не могла поверить. В памяти медленно всплыли воспоминания вчерашнего дня. Было похоже, что одна часть моего мозга понимала, что все это правда. Реальность и неизбежность происходящего упрятаны за закрытой дверью, но если открою эту дверь, то все это мигом навалится и накроет меня с головой. Поэтому я намерена держать эту дверь закрытой до тех пор, пока не буду готова ее открыть.

Аккуратно сдвинувшись к изножью кровати, я умудрилась подняться, не разбудив Джея. С ощущением тяжести в животе, на затекших конечностях, я достала из чемодана первую попавшуюся чистую одежду: черные лосины и тонкую, красную тунику. Затем я расстегнула верхнее отделение чемодана и вытащила оттуда переливающуюся блестящую подарочную упаковку, которую второпях положила, возвращаясь с вечеринки Энджи. Неужели это было всего три дня назад? Казалось, прошла целая вечность.

Открыв дверь спальни, я обернулась, Джей даже не шевельнулся.

В доме царила полная тишина, от чего скрип половиц под моими ногами казался громче обычного. Я прошла прямиком на кухню, налила себе стакан воды, перед тем как заглянуть в шкафчик, где мама хранила лекарства. Найдя огромную упаковку болеутоляющих, я проглотила две таблетки, после чего переключила свое внимание на кофемашину. Впереди был долгий день, поэтому мне была необходима убойная доза кофеина.

Отсек с водой был пуст, и я наполняла его водой, когда заметила в окне движение. В патио кто-то был, мне пришлось наклониться ближе к окну и вытянуть шею, чтобы разглядеть черным махровый халат с вышитыми на спине розовато — фиолетовыми цветами. Бабушка.

Налив воды, я поставила варить кофе. Вчера вечером после того, как я выплакалась на полу в своей комнате в объятиях Джея, мы спустились вниз к остальным. Первым делом я нашла бабушку и крепко ее обняла. Я ничего не сказала, просто не смогла. Случившееся вчера было таким грандиозным и пугающим, что я не могла найти правильных слов.

Я помогла убрать со стола, и после этого мы с Джеем снова поднялись ко мне. Я долго лежала без сна, гадая, что было бы, если бы я заставила себя с ней поговорить. Я прокручивала в голове различные варианты нашего с бабушкой разговора. Именно поэтому я была рада застать ее одну и тому, что у меня появился второй шанс поговорить с ней до моего отъезда.

Когда кофе сварился, я добавила в кружку молока и вышла в сад с дымящейся кружкой в одной руке и подарком в другой.

Я ощущала прохладную росу под босыми ногами, также как и прохладу деревянного пола, когда я ступила в беседку. Бабушка сидела в большом удобном диванчике в окружении мягких подушек и расплылась в улыбке при виде меня.