Что сразу после увольнения она уехала из столицы сюда, в Нероль. Официально — по делам семьи, но на самом деле чтобы освободить особняк и устроиться на новую работу там, где ей не придётся пересекаться с Лаэмом и мной.

Я знаю, что семейные дела у неё слегка пошли на поправку.

Её отец всё же нашёл часть денег. Они заложили особняк, но пока не продают.

С матерью её всё в порядке — это я проконтролировал.

Она действительно нашла себе новую жизнь и вряд ли захочет возвращаться к старой. Только я как последний идиот возвращаюсь к ней мыслями раз за разом.

Когда я случайно проговорился Эренту, семейному врачу, что до сих пор слишком много думаю о девчонке, он предложил мне как-нибудь от этого отделаться. Найти способ.

Только я, демонов ради, просто не могу себя заставить.

Не хочу. Я даже не понимаю, что меня зацепило в красноволосой беглянке, но я вообще не помню, чтобы испытывал что-то подобное к женщине. Она кажется мне… не такой, как другие. Я вспоминаю её взгляды, наши далеко не самые удачные разговоры, её дурацкий язык. Вспоминаю, как она прижималась ко мне грудью, животом, всем телом.

Это всё — магия?

Кто-нибудь может поводить надо мной руками, и всё это исчезнет? Стоит подумать — и становится гадко, как-то до тошноты противно, пусто.

Лорд Перей, мой горе-собеседник, продолжает что-то говорить. Одна из его дочерей уже минут пять тоже болтает о городе, прогулках, обо всём подряд — а я не слушаю, так и полирую взглядом зал. И вдруг замираю.

Потому что вижу её шею.

Тонкую шею, открытую высокой причёской. Пальцы, зачем-то по этой шее скользящие, как в забытьи. Голые плечи. Островатые, изящные лопатки.

Она перекрасила волосы — теперь они почти каштановые.

На несколько секунд мне вдруг становится трудно дышать. В груди что-то сжимает, как если бы мне ударили под рёбра.

Она здесь.

Красивая, хрупкая, всё такая же яркая, как при последней встрече.

Стоит ко мне спиной. И общается с каким-то типом… старше её лет на пятнадцать? Двадцать? На первый взгляд ему около сорока, но что-то в нём мне сразу не нравится.

Например то, как по-щёгольски он одет. Особенно яркий шейный платок по последней моде. Широкая улыбка. И меньше всего мне нравится, как он смотрит на неё — как на женщину, с которой близко знаком.

Жесты учтивые, но есть в его выражении, во взгляде паршивый и знакомый мужской интерес.

Она слегка поворачивает голову. Улыбка мелькает на её губах, и меня словно прошибает разрядом.

В следующий миг я бросаю извинения, и зал начинает стремительно двигаться — я даже не сразу понимаю, что иду к ней, не замечая ни других лиц, ни слов, ни препятствий. Если ко мне сейчас выбежит градоначальник, устраивающий этот приём, я, наверное, дам ему в зубы.

Два месяца. Я не видел её два месяца.

— Добрый вечер, Эларин, — окликаю я со спины.

Её реакция закономерна. Девчонка застывает как статуя в соседнем зале. Несколько секунд плотнее сжимает бокал с какой-то жидкостью в руке. Потом грудь, очертания которой я слишком хорошо помню, вздымается в глубоком вздохе, и она разворачивается.

Передо мной замирает абсолютно холодное лицо. Бледная кожа почти светится в огнях зала.

Только глаза — глаза сверкают расплавленным золотом.

— Лорд Траяр, — отзывается она без видимого удивления. — Добрый вечер.

Значит, слышала, что я здесь.

Одета она хорошо. И если убрать это ледяное выражение — несомненно, выглядит ошеломительно. Я как какое-то животное впиваюсь взглядом в её грудь, в открытые ключицы и ямку между ними, в очертания всё той же шеи. Вдруг кажется, что все вокруг смотрят на нас — точнее, на неё.

— Лорд Шер! — вклинивается её спутник. — Большая честь, я надеялся с вами сегодня увидеться. Не знал, что вы с Эларин знакомы.

С большим запозданием понимаю, что я не просто знаю его — я и видел его несколько раз, и слышал о нём в последнее время сполна.

Это же тот тип, на которого она теперь работает. Керрай Олейн.

Только вот когда я в последний раз встречал его в столице, он весил раза в полтора больше. И доклады обещали мне сделать из него какого-то практически умудрённого годами старца, а не местного франта в расцвете лет. Он не женат. Надо было забеспокоиться в тот момент, когда я услышал, что этот драный тип не женат.

— Я недолго курировал лабораторию Лаэма, моего брата — ту самую, где Эларин работала. Мы пересеклись там на пару недель, — отвечаю я, начисто игнорируя любезности франта.

— Да, всего пару недель, — выдаёт беглянка. — Ничего особенного.

Ужасно холодный тон.

Вино в её бокале, или что она там пьёт, сейчас покроется ледяной коркой.

Ничего особенного?

И тут я понимаю кое-что ещё хуже. Я не видел её два месяца. А теперь, встретив вот так — не знаю, что сказать.

— Я украду вашу спутницу ненадолго? — единственное, что приходит в голову. На миг глаза Эларин расширяются.

— В этом нет необходимости.

— Эларин преуменьшает свою роль в работе нашей лаборатории. Она была очень ценной сотрудницей. У меня осталась пара вопросов по делам, которые она вела, и раз уж мы так удачно и случайно встретились, хотелось бы их задать.

Франт поправляет шейный платок, но лишь улыбается — никакой угрозы своему интересу к Эле он не видит. И это злит больше всего! Я едва удерживаюсь от желания схватить её за руку и вытащить на улицу прямо отсюда, на глазах у него и у всей благочестивой публики.

С трудом смотрю, как она идёт — скованно, словно игрушечный солдатик.

— Что вам нужно?

“Вам”. Женщина, которая раздевала меня, которая горячо стонала мне в губы, снова со мной на “вы”.

— Я не могу подойти и спросить, как у тебя дела?

Её глаза сверкают. Я почти жду какого-нибудь упрёка — за то, что повод её увести я нашёл дурацкий, за то, что вообще подошёл к ней как идиот, лишённый зачатков фантазии.

Но она только смотрит на меня — холодно и отчуждённо.

От этого холода что-то опять сжимает грудь. Давит на рёбра, стискивает внутренности, будто пытается вырвать из меня испорченный чарами кусок мяса, оставив куда более спокойную пустоту.

Если я очаровал её магией, то что она сделала со мной?

Так хочется схватить её за руки. При всех. Хочется сжать её плечи, встряхнуть, вгрызться в её губы — чтобы разбудить проклятое волшебство. Чтобы она снова хоть на минуту стала той страстной девчонкой, которая оставляла поцелуи на моём теле — или хотя бы швыряла в меня мебель.

— В прошлый раз вас не очень интересовали мои проблемы и успехи.

— В прошлый раз мы общались на “ты”.

Она снова вздыхает — и еле заметно морщится. А потом говорит:

— Лорд Траяр. Вы вынудили меня покинуть ваш гостеприимный дом. Если хотите прогнать меня и с этого приёма — у вас, несомненно, получится. Но если вам это не слишком нужно, пожалуйста, оставьте меня в покое.

Холод и безразличие.

И абсолютно серьёзный, правдивый, без тени наигранности тон.

Такая она — настоящая со мной?

Несколько секунд я сжимаю зубы. Кажется, и руки тоже. С трудом не даю прорваться магии — с мыслью, что обещал себе лучше её контролировать. А потом шагаю назад как в тумане.

Она молчит.

И я не придумываю ничего лучше, чем сухо кивнуть и смотреть, как она снова уходит к своему франту, будто боится его оставить. Разворачиваюсь тоже.

Когда я возвращаюсь к светским разговорам, они кажутся пустыми как никогда.

Эларин

— Принести тебе чего-нибудь? Ты что-то побледнела, Эла.

Я вроде бы слушаю Керрая, но его слова пролетают мимо, сливаясь с шумом знатной толпы, с голосами и негромкой музыкой вокруг.

Спиной я по-прежнему чувствую взгляд Траяра. Между лопаток. На оголённой коже. Я знала, что старший из Шеров здесь, в городе. Догадывалась, что могу увидеть его на приёме — но искренне надеялась, что он в мою сторону даже не посмотрит.