Судя по ощущениям, канал того и гляди откроется… Суно ждал. Надо ударить ни раньше, ни позже, и единственный советчик – его интуиция. Канал заворота никуда не убежит – по крайней мере, не в ближайшие несколько лет – но злоумышленников лучше бы нейтрализовать до того, как они туда нырнут. Во избежание осложнений.

– Щиты! – отдал он новую команду.

Его подчиненные развернули магические щиты. В наступившей тишине доносился из соседнего переулка удаляющийся скрип тележки: завернувший с перекрестка молочник, увидев, что творится, поспешил убраться от греха подальше.

Противник наверняка уже знает об их присутствии.

– Бей!

Ударили слаженно – на тех, кто находился внутри, со всех сторон обрушилось круговое заклятье.

Ответный удар не заставил себя ждать. В оказавшемся меж двух огней доме хрустнули и посыпались оконные стекла. Дверь содрогнулась, словно ее пытались выбить, с крыши фонтанчиками брызнули осколки черепицы. Одна из тронутых ржавчиной водосточных труб отвалилась и с протестующим треньканьем покатилась по тротуару, прямо под ноги магам. На блекло-розовой штукатурке в дождевых потеках добавилось трещин.

Щиты не выдержали. У некоторых пошла носом кровь, кое-кто потерял сознание. К пострадавшим сразу бросились маги-лекари, дежурившие в Треуголье вместе с боевым отрядом.

Орвехт тоже это почувствовал: словно тебя на мгновение накрыло мутной волной, которая вымывает и рассеивает твою силу, да вдобавок несет с собой вкрадчивый шепот, сводящий с ума… Чего и ждать от коллеги Тейзурга, бывшего демона Хиалы.

– Бей!

Второй удар по мощи уступал первому, но в этот раз контратаки не последовало.

– Клетки сюда! – распорядился Орвехт. – Штурмовой группе переобуться!

Маги сосредоточенно и проворно, как на соревнованиях, меняли ботинки: левый на правую ногу, правый на левую – иначе на изнанку не попадешь.

Рысцой прибежали коллеги с железными клетками – каждую тащили вдвоем, ухватив за боковые ручки. Из двух на людей недобро зыркали гнупи, один в потрепанной зеленой курточке, другой в малиновой. В третьей клетке лежала светло-коричневая раковина величиной с ведро, ее обладатель забился внутрь и не подавал признаков жизни: чворки – боязливый народец.

– Держать щиты, боевая готовность! Пошли!

Внутри ни души: грабители все-таки успели… Но вряд ли они сейчас могут похвастаться отменным самочувствием. В лучшем случае зализывают раны, в худшем лежат пластом, как выпивохи после дебоша. Жаль, до них пока не добраться. Зато вход в канал – вот он, добро пожаловать, ежели ты из тех, кто способен ходить такими путями. Но даже если такие пути не для нас, мы свое добудем – теперь это дело относительно непродолжительного времени, дорогие коллеги.

Суно послал мыслевесть специалистам-пространственникам, которым надлежало немедля прибыть в Треуголье, и рапорт о завершении первого этапа операции Шеро Крелдону.

О том, что какая-то сволота ломанулась за его сокровищами, Дирвен узнал, когда возился с полученными от Лормы амулетами.

В старых тяжелых шкатулках, обитых изнутри вытертым бархатом, много чего нашлось. Там были артефакты, о которых он слышал в школе Ложи всего пару-тройку раз, потому что они изготовлены в незапамятные времена и считаются утраченными. Зато Дирвен читал о них в трактатах и справочниках. Кураторы говорили, что взять в руки книжку его только из-под палки заставишь, но то, что ему надо, он в их хваленых книжках находил и схватывал мигом, не забивая голову остальной ерундой. Он же не виноват, что кроме полезной информации об амулетах там полно рассусоливаний – чтобы отыскать что-то стоящее, приходилось все равно что в помойке рыться.

– Для меня здесь ничего интересного, – обронила Лорма с почти человеческой горечью, скривив сухие, как ветхий пергамент, губы. – В свое время я думала, что вот это мне поможет… Но нет, для меня не сработало.

Она повертела в сморщенных пальцах и бросила обратно в шкатулку миниатюрный бронзовый овал с ручкой, похожий на кукольное зеркальце. С обеих сторон рисунок из точек – человеческое лицо, и на обороте тоже лицо, но другое.

– Так это же «Кувырок личины»! – изучив амулет, Дирвен едва не присвистнул. – Ты ведь можешь…

– Я – не могу, – оборвала вурвана. – Только что сказала, ты не услышал. Для таких, как я, это не действует.

«Кувырок личины» – один из тех легендарных амулетов, которые упоминаются в древних источниках, однако секрет их изготовления давно забыт, и считается, что ни одного экземпляра не сохранилось. Тем более что «Кувырок» из одноразовых амулетов, которые после первого и единственного использования превращаются в хлам. Если его активировать, он меняет внешность своего обладателя: черты лица, волосы, голос, запах пота, расположение родинок – все становится другим, и это насовсем, обратно не переиграешь.

Дирвен добавил игрушечное бронзовое зеркальце к той связке, которую всегда держал в потайном кармане на всякий крайняк.

Языковые амулеты – тоже неплохо, давно собирался выучить бартогский и аснагисский. «Кровостоп» запечатывает раны, «Луногляд» позволяет при лунном свете видеть не хуже, чем при солнечном, «Рыбий царь» приманивает рыбу. «Негрибач» защищает разум от дурманящего воздействия китонских грибочков, даже если жрать их горстями – единственный недостаток, он на один раз. «Прыжок хамелеона» позволяет проходить сквозь стены и другие препятствия, у него такой есть, но запасной лишним не будет. А это, похоже, «Слуп-слуп», название дурацкое, но с ним можно перебежать через водоем любой протяженности, словно посуху, наступая на ряску, плавник и листья кувшинок, главное – не останавливайся, а то сразу на дно. «Слуп-слупы» в ходу у жителей тропиков, но там, где на поверхности речек и озер никакая дрянь не плавает, толку от них, как от дохлого чворка.

«Раковина дарителя» – тоже полезная штука, вроде «Чаши Таннут», которая осталась в Аленде. Корабль с ее помощью не потопишь, даже утлую лодчонку не потопишь, зато можно отправить на дно морское что-нибудь ценное или, наоборот, ненужное: в дар перед путешествием, во исполнение обета или чтоб откупиться от гнева морских божеств. Может, когда-нибудь пригодится.

Было и такое, с чем он до сих пор не разобрался: например, медная женская голова величиной с кулак, с торчащей посреди лба крохотной змеиной головкой, или деревяшка вроде отточенного карандаша без грифеля, усеянная, словно кабошонами, цветными стекляшками. Эти штуковины считались древними еще в те времена, когда Лорма была не вурваной, а человеком. В них ощущалась дремлющая сила, но одни крухутаки знают, для чего ее можно применить. За прошедшие тысячелетия в Сонхи много чего изменилось: страны, языки, ландшафты, созвездия, имена земель, рек и гор, одни разновидности волшебного народца исчезли, другие появились, кое-кто из старых богов то ли уснул, то ли канул в небытие, да и в магии не обошлось без перемен. Ничего удивительного, что древних артефактов не добудишься, но не было еще такого амулета, который оказался бы Дирвену не по зубам.

Он надеялся, что среди неопознанного окажутся строительные артефакты, тогда можно будет без помощников поставить на заднем дворе годный сортир и привести в порядок пару комнат, которые хоть и назывались «покоями консорта», выглядели как ночлежка для босяков. Похоже, раньше тут жили придворные царя Млюарри: вселившись в эти хоромы, Дирвен первым делом отодрал приколоченных к стенам ящериц, расплющенных, засушенных, вдобавок покрытых черным и золотым лаком.

Широкая кровать с ворохом пользованных одеял и подушек – цветастое шитье, прихотливые сурийские узоры, и все это истрепанное, как из лавки старьевщика, а украшенные резьбой столбики источены жучками-древоедами. Потолок в потеках – в сезон ливней только и знай подставляй тазики. Ветхие ларвезийские обои чем-то заляпаны, а там, где они отстают, видны пятна плесени. Скрипучие половицы всякий раз исполняют симфонию, окна не открываются, а если сумеешь открыть, потом намаешься, пока закроешь – одну раму он уже сломал.